Он шёл по темным кривым переходам и думал, кому понадобилось прорывать в глубинных толщах земли эти норы, ходы, лазы? Откуда здесь всё это? Ведь подземные ходы — это же немыслимая древность, это в лучшем случае Средневековье. Катакомбы! Сколько тысячелетий этому миру? Он думал об этом, потому что запрещал себе думать о другом. Он запрещал себе вспоминать свою прежнюю жизнь — голова должна была быть чистой, ясной, ведь теперь он отвечал за неё, Прекрасную Елену. Он запрещал себе думать о пожираемых чудовищем женщинах — так легко выйти из себя, так легко! Но побеждает не тот, кто рвет свои нервы, побеждает тот, у кого больше выдержки.
Алена шла позади молча. Неизвестно о чём она думала. И думала ли она вообще, ведь, как ей казалось, сон ещё властвовал над ней. Что за сон?
Почему она утратила память? И вообще — почему их усиленно стараются лишить памяти, вытравить из сознания прошлое, заставить жить по «программам», жить сегодняшним днем, жить не человеком, а подневольным зомби?. Это что — наказание за грехи? чья-то ошибка? преступная воля? а может быть, это карма?!
Дважды Иван отбивался от нападавших на них с высоты мохнатых, летучих тварей, похожих на огромных перепончатокрылых крыс. Он разбивал им головы прикладом лучемёта — точными, сильными ударами, без размаха, без пустого мельтешения. Сколько крыс — столько и ударов. Он даже не замедлял шага. Но он старался не терять ориентации. Мраморный зал был где-то позади и наверху. К нему обязательно должен быть ход. И если даже эта гадина-людоед расправилась со всеми, и спасать больше некого, всё равно он придёт туда и продырявит её поганое брюхо. Всё равно!
— Я боюсь, — вдруг тихо проговорила Алена, — Чего ты боишься? — Иван, обладавший развитым до предела чутьем, опасности не ощущал.
— Там кто-то есть!
— Тихо, — мягко остановил её Иван. — И если ещё почувствуешь что-то недоброе, говори очень тихо, шепотом, ладно?.
— Ладно, — прошелестела она ему в самое ухо. — Будь осторожен, там…
Иван резко отпихнул её назад, на камни. Сейчас он должен быть один.
Опасность! Яркая вспышка лучемёта озарила подземелье. Никого! Этого не могло быть. Ощущение нарастающей опасности буравило мозг, отдавало в бешено колотящееся сердце. Они здесь, где-то здесь, враги, убийцы… Надо заслонить её. Она не сможет им противостоять.
— Получай!
Иван «тройным китайским веером» прощупал воздух от стены к стене.
Продвинулся ещё на два шага, повторил — и прямо в лицо ему брызнула зловонная жижа. Всё ясно! Иван отпрыгнул назад. Теперь надо выждать. От жуткого напряжения ноги дрожали, спина деревенела. Ударить могли с любой стороны. И всё же Иван оглядел лезвие меча — на нем были чёрные жирные, скатывающиеся в шарики сгустки. Это кровь. Он сильно подсек кого-то невидимого. Сейчас! Ещё немного!
— Вот так! — выкрикнул он, не в силах сдержать возгласа, когда в полумраке стали выявляться силуэты… нет, это был один силуэт, принадлежавший многорукому коренастому существу, привалившемуся к замшелой стене. Существо истекало чёрной кровью. Оно явно не ожидало, что напорется на меч, оно было уверено в своей победе. Оно было невидимым, прозрачным, пока Иван не нанес ему смертельной раны. Но рядом могло быть ещё одно, ещё много таких, рядом, сзади, повсюду.
Иван прыгнул вперёд и одним ударом ссек на землю тыквообразную голову с шестью глазами и мохнатой порослью жвал вместо подбородка. Голова звонко ударилась о камень, покатилась под уклон, посверкивая застывающими глазищами, вывалив чёрный раздвоенный язык.
— Побежали скорей! — Алена прижалась к спине Ивана, обожгла своей прохладной грудью. — Ну, давай же! А то другие придут.
— Так они же придут оттуда, — Иван махнул мечом вперёд. — Куда бежать?
— Они могут приходить из ниоткуда, я вспомнила! Они могут просто проявиться, возникнуть, как появился этот, — она указала на истекающего кровью, монстра. — Бежим!
И они бросились вперёд, в темноту.
Они бежали долго, Иван с удивлением отмечал, что эта, на вид Хрупкая, женщина выдерживает изнурительный, тяжкий бег. Да, она только закидывала назад голову, придерживала левой рукой тяжёлые, прыгающие мячиками груди. И всё же она бежала из последних сил.
Когда впереди забрезжил призрачный свет, ноги у Алены стали подгибаться. За двадцать метров до проема, забранного тяжёлой частой решеткой, похожей на ту, первую, Иван еле успел подхватить её на руки.
— Аленка, что с тобой? — прошептал он ей L лицо.
Но женщина была без чувств.
Он так и подобрался к преграде, не выпуская её из рук. Прожег лучемётом дыру в нижнем левом углу… и вышел наружу, в просторное и почти светлое после мрака кривого хода помещение. Машинально Иван взглянул вверх.
Ни потолка, ни сводов он не увидал, всё тонуло в серой облачной дымке. Вот тебе и подземелье! Сюда бы Авварона, тот враз бы всё растолковал.
В помещении этом, совсем не похожем на пещеру или что-то подобное, сильно попахивало паленым, наверное, где-то неподалеку горели костры или что-то варили, пекли. Иван присел со своей прекрасной ношей на камень, в отличие от предыдущих — блестящий, будто отполированный, и стал думать, что же делать дальше. Смутные мысли набегали на него. Ох, и намучается же он с этой раскрасавицей! Ох, и настрадается же! Да деваться-то некуда, поздно!
На свету Алена была ещё краше, она казалась просто чудом, живым трепетным чудом. И такое невозможно было не любить. Да только не до любви, не до нежностей. Здесь чуть расслабишься — смерть. Ну, просыпайся же! — молил её Иван, звал её: — Выходи из забытья, я здесь, я жду тебя, я не могу без тебя идти вперёд, а задерживаться, сама знаешь, нельзя! И накатывала на него волнами память: всё было, почти так, но с другой, там, в Системе! Её звали… он почувствовал прилив острой боли в затылке… её звали Лана. Она погибла! Она навеки осталась там, в этом Чуждом мире нелюдей! Может, она жива?! Нет, там невозможно выжить, ведь она не такая выносливая, не такая сильная как он. Да, она там погибла, её давно уже нет. Как нет и Светки, умницы Светки, пропавшей в Осевом. Смерть! Вселенная несет смерть всему живому. И всё же они были счастливы там, безмерно счастливы. Земля часть Пристанища? А Пристанище это Вселенная вселенных и аура Системы? Почему? Паранойя!!! Если Пристанище — аура Системы, значит, оно частица самой Системы, значит, оно плоть от плоти или, точнее, не-плоть над плотью?! Духовное существо Системы?
Но и Земля каким-то боком, как врал Авварон, принадлежит Пристанищу.
Сверхпаранойя!!!
— Где мы? — еле слышно пролепетала Алена. Она приоткрыла глаза. И теперь Иван сумел по-настоящему оценить их красоту — это были глаза доброй феи: большие, тёплые, излучающие нежный внутренний свет. Этими глазами можно было любоваться до бесконечности.
