- Открой, а то хуже будет! - Он с яростью забарабанил в дверь кулаками, но, услышав из передней сердитый голос Альберта Ребане, благоразумно удалился.
Внизу, в вестибюле, он столкнулся с Арно Пыдером. Арно, в рукавичках, в валенках, весь пышущий морозом, объяснил ему, что каникулы уже кончаются и поэтому он пришел в школу узнать расписание уроков.
Арно принадлежал к числу тех учеников, которые всю четверть занимаются неважно, а в каникулы, когда все отдыхают, у них вдруг просыпается совесть и они даже готовы сесть за уроки. Впрочем, совесть их мучит недолго, и к началу занятий от благородного порыва ничего не остается.
Арно сообщил Ильмару неприятную новость. Путевку в Артек у Эллы отняли и отдали Ури, а Элла от такого горя заболела и сейчас лежит в постели.
- Ты правду говоришь, Арно? - поразился Ильмар.
- Правду! Чтоб у меня борода отвалилась, если вру! Ну и что, если мать - директор, значит, можешь в Артек ехать? Это несправедливо! горячился Арно.
По лестнице, не заметив разговаривающих ребят, пронеслась взволнованная Ребане.
Ильмар со злостью посмотрел ей вслед:
- Ну ладно, Арно. Иди узнавай расписание, а мне тут с одним человеком поговорить надо. Я все равно доберусь до него... - Оставив Арно в недоумении, Ильмар снова помчался на второй этаж.
Ури не разобрал последних слов учителя, но в замочную скважину ему хорошо было видно, что матери после этих слов сделалось плохо. Он уже хотел было броситься к ней, как вдруг увидел, что в гостиную въехал на своем кресле дядя Альберт. Лицо его было страшным. Ури еще никогда не видел его в таком состоянии.
- Все пропало! - хрипя и задыхаясь, закаркал он. - Где этот маленький негодяй? Я задушу его своими руками! Бог мой! Бог мой! Он погубил меня...
Ури сидел за дверью ни жив ни мертв.
- Опомнитесь, господин Ребане, - услышал Ури брезгливый голос матери - Он знал, что мать так называла дядю в минуты крайней ярости. - Ульриха оставь! Во всем виноват ты один! Я даже была уверена, насмешливо продолжала Ребане, - что мальчик выполнял твою очередную "инструкцию".
- О-о! Ты с ума сошла! - взбеленился Альберт. - Я давно запретил этому щенку совать свой мокрый нос в мои дела. Он должен был оставить Уйбо в покое... бандит!.. Бог мой... Наш мальчик стал бандитом! Могла ли ты думать, Кярт?
- Об этом нужно спросить тебя, - едко бросила ему Ребане. - Вместо того чтобы заниматься серьезным делом, ты играл с детьми в бирюльки и доигрался...
- Бирюльки? - возмутился смертельно обиженный Альберт. - Я выполнял свой долг - долг гражданина и патриота родины. Судьба молодого поколения - это судьба Эстонии! Мы не можем допускать, чтобы нашу молодежь воспитывали предатели... Да, мы проиграли эту войну! Но перед нами - святая задача сохранить и донести наше культурное достояние, наши традиции и заветы до тех дней, когда наступят лучшие времена...
- Перестань болтать! - оборвала Ребане. - Ты не на сцене. Подумай лучше, как сохранить свою шкуру... Сейчас придет мельник Саар. Поговори с ним как мужчина с мужчиной, заплати ему и заставь дело с поджогом замять. А я тем временем займусь Филимовым. Письмо я уже приготовила. Нельзя терять ни минуты, Альберт!
Ури увидел, как мать заметалась по комнате, быстро оделась и куда-то ушла. Обхватив пылающую голову руками, Ури сел у окна... Кошку, вскочившую к нему на колени, он с проклятием сшиб кулаком и тут же заорал от боли. Мстительное животное успело оцарапать ему ногу. Чтобы хоть чем-нибудь отвести душу, Ури поймал ее, защемил хвост дверью и стал дубасить поленом.
За этим занятием и застал его Ильмар. Он вошел в кухню со стороны передней, молча вырвал полено и освободил кошку.
- Ты как сюда попал, капитан? - испуганно пролепетал Ури.
- Одевайся, пойдем! - грозно приказал Ильмар.
- Это куда? - с беспокойством спросил Ури, лихорадочно соображая, как поступить.
- Узнаешь! Не бойся, бить не буду. Поджигатель!
Ури стал приходить в себя.
- Но-но! Поаккуратней выбирай слова! Это надо еще доказать, учти. Я ни за кого отвечать не собираюсь. Никуда я с тобой не пойду... и прошу вас немедленно покинуть мой дом!
- Нет, пойдешь! Ты знаешь меня, Ури, я повторять не буду. А сейчас отдай мне артековскую путевку по-хорошему.
Руки Ури машинально метнулись к боковому карману курточки.
- Тебе путевку? Ха!
Попятившись, он бросился к дверям гостиной. Ильмар прыжком настиг его. Завязалась борьба. Припертый к стене, Ури, чувствуя, что ослабевает, в ярости промычал:
- Пу-сти! Сам отдам.
Ильмар отпустил.
- В Артек захотел? Ну что ж, на, возьми... Она как раз со мной. Ури со злорадной улыбкой достал из курточки путевку, разорвал ее и сунул ему в карман. - А теперь поезжай в Артек, капитан!
Забыв о намерении не ввязываться в драку, Ильмар набросился на него.
- Это тебе за учителя... это за путевку... а за поджог ты другим будешь отвечать, там тебе еще не так достанется.
Спасаясь от железных кулаков Ильмара, Ури упал. Из разбитого носа ручьями полила кровь.
- Этого тебе еще мало! - убеждал Ильмар, приподнимая и снова ударом сбивая на пол воющего Ури.
Из гостиной послышался испуганный каркающий голос:
- Ульрих, дитя мое! Что с тобой!
Дверь открылась. В кухню, колыхаясь на тонких ногах, стала протискиваться бесформенная туша паралитика.
Вскрикнув от изумления, Ильмар бросился вон.
Спустя четверть часа Ильмар был у Эллы.
Молодая женщина с грустным, озабоченным лицом молча провела его в маленькую уютную комнатку дочери и быстро ушла.
Арно говорил правду. Элла действительно болела и лежала в постели. На ее похудевшем лице горел неестественно яркий румянец. Руки были тонкие и бледные, а глаза - все такие же серые, ясные и смеющиеся.
Она рассказала, что с наступлением весны у нее в легких открылся процесс и врачи категорически запретили ей ехать в Артек. Поэтому ей пришлось вернуть путевку в школу.
- Ты знаешь, Ильмар, - с грустью говорила она, - когда мне сказали, что я не поеду в Артек, я проплакала всю ночь. Я все время мечтала хотя бы одним глазком посмотреть на эту чудесную страну пионеров. Даже во сне видела, как купаюсь с девочками в Черном море, а потом катаюсь на белоснежном артековском катере мимо пушкинской скалы... Однажды я разыскала книжку, и там было написано, что в Артеке рядом с палатками ребят цветут магнолии. Я так хотела посмотреть на них! Говорят, они растут прямо на дереве. Дерево высокое, пышное, а на ветках в темной зелени качаются огромные, как шапки, белые цветы. А какой у них аромат!
- Я достану тебе магнолию! - вдруг заявил Ильмар. - Еще не знаю как, но достану. Вот увидишь!
Простившись с Эллой, Ильмар направился на хутор Вахтрапуу, где жил учитель.
Чем ближе подходил он к хутору, тем беспокойнее было на сердце.
