Черная клякса остановила темп своего роста. Она успела поглотить две трети ауры здорового человека, и Мезенцеву стало ясно, что без его вмешательства, ни о какой добыче полезной информации не могло идти и речи.
- Что за...
- Потом Макс, все потом. Суворов сейчас умрет, если я...
Он не договорил, сосредотачиваясь на внутренним паранормальном резерве. Вышибить сознание из головы несчастного генерала оказалось довольно просто. Григорий в считанные мгновение подчинил чужое тело собственной воле и приказал Суворову отвечать на вопросы.
Петр Григорьевич стал похож на сомнамбулу, абсолютно равнодушную к окружающему миру - всего лишь тело, управляющие программы которого содержались в чуждой ему голове.
- Если я захочу связаться с ним, то наберу номер мобильного телефона, - Петр Григорьевич назвал двенадцать цифр странного номера, не похожего ни на один, используемый на территории РФ. - Меня спросят, чего я желаю, и тогда я отвечу, что хочу искупаться, позагорать и выпить за здоровье Салли.
Макс и Михаил переглянулись.
- И что потом?- спросил Кондратьев.
- Потом мне будет дано указание, куда и в каком часу прибыть.
- И это все? - спросил Долматов, в чьем голосе слушались неприкрытые нотки ненависти. - У тебя нет достоверных сведений о том, где скрывается Реутов?
- Нет, - чисто механически ответил Суворов. - Подозреваю, что он все время в разъездах, и его текущее местоположение держится в строжайшей тайне.
Михаил изящно выматерился.
- Час от часу не легче. И что нам теперь дают все эти телефонные номера и дурацкие пароли?
Петр Григорьевич возможно бы и смог ответить на этот вопрос, но не успел. В следующий момент жирная, черная клякса, застрявшая в ауре генерала, сорвалась с места, одним махом разрушая психоэнергетический каркас человека. Генерал шлепнулся на пол, выгнулся дугой. Из его горла вырвался сдавленный хрип; мышцы на руках и ногах напряглись до предела, конвульсивно содрогнулись; пальцы скрючились. Тело человека начала бить мелкая дрожь. Так продолжалось от силы секунд десять-пятнадцать, после чего Петр Григорьевич, испустив последний вздох, затих.
- Твою мать, - выругался Кондратьев. - Гриша, ты чего творишь?
Мезенцев виновато уставился на тело некогда живого человека.
- Я первый раз столкнулся с таким явлением, - попытался оправдаться псионик. - В нем... словно была зашита... мина или блокирующая программа, действующая как психоэнергетический вирус. Я ее не почуял, до тех пор пока она не активировалась. Извини.
Макс молча похлопал парня по спине.
- Не время искать виноватых, - сказал он. - Ты прекрасно справился со своей задачей. Если б не ты, мы бы вообще ничего не узнали.
Удав обвел тяжелым взглядом комнату, задержался на трупе генерала.
- Уходим, - сказал он, - а то, неровен час, сюда нагрянут нежелательные свидетели.
Михаил молча кивнул, первым предпочтя покинуть разгромленную оперативно-явочную точку. Вскоре к нему присоединился и Макс.
Григорию ничего не оставалось, как только последовать за ними.
Звонок.
За деревянным столом из чистого дуба, расположенном под сенью громадной липы, в этот погожий июльский день собрались трое. Мезенцев медленно и неспешно потягивал темное пиво. Долматов с Кондратьевым, напротив, предпочли светлое.
Солнце застыло в зените. Легкий ветерок застенчиво трепал листья деревьев; воздух был наполнен непередаваемым ароматом трав и цветов, но, несмотря на общую расслабляющую атмосферу, на лицах всей троицы застыла печать напряжения и усталости.
Им было не до отдыха.
- И все же я предлагаю позвонить, - подал голос Григорий, совершая очередной глоток бодрящего пенного напитка.
- И что ты им скажешь? - поинтересовался Макс.
- Что и требуется, - ответил Мезенцев. - Ты же помнишь фразу?
- Дурацкая фраза, - вставил свое слово Кондратьев.
Мезенцев согласно кивнул:
- Дурацкая, недурцакая, а делать что-то надо. Сидеть, бухать - это не выход. Я предлагаю позвонить, вызвать Реутова на беседу, а там... будь, что будет.
Удав недовольно прыснул:
- Это не наш метод. Будь, что будет - это для самоубийц. Мы не должны действовать наобум.
- А операция против Суворова была произведена не наобум? - удивился псионик.
Макс глубоко вздохнул, отхлебнул пива и поморщился: напиток из холодного стал практически теплым, и потерял свой неповторимый вкус.
- О Суворове нам было известно куда больше, чем о Реутове. Он связан с Заказчиками, обеспечивает им силовое прикрытие всех их грязных дел. Он - птица чрезвычайно высокого полета, и с бухты-барахты нам его не взять. Точнее, взять-то можно, главное знать, где брать.
Мезенцев пристально посмотрел на Макса.
- Кстати, о Заказчике. Тебе известно, кто они?
Удав неопределенно пожал плечами.
- Отчасти, - сказал он, словно бы нехотя.
- Отчасти? И это все?
- Угу, - кивнул тот.
- А поподробней?- не унимался псионик.
Долматов выбил пальцами о поверхность стола незамысловатый ритм, пожевал губы.
- Заказчики - это некоторые представители правящей элиты страны, куда входят гражданские и военные чины. Я не знаю ни их имен, ни их общего числа. Предполагаю, что эта группа состоит максимум из тридцати человек. Плюс минус пять.
- А Реутов знает о них?
- Уверен, что да, - сказал Макс.
- Тогда нам жизненно необходимо взять этого засранца, пока еще смерть Петра Григорьевича не стала известна кому следует, - резюмировал Григорий.
Кондратьев невольно улыбнулся, добавил:
- Это и ежу понятно. Вопрос как.
- Я уже предложил свой вариант, - немедленно ответил Мезенцев. - Звоним, просим встретиться, а дальше как пойдет.
- И кто из нас троих станет изображать Суворова?
Возникла неловкая пауза, в ходе которой в голове псионика родились и за несостоятельностью были отброшены сразу несколько идей.
- Не знаю, - честно признался он, виновато разглядывая причудливый рельеф дерева на поверхности стола. - Могу попробовать я, если не найдется другой кандидатуры.
- Можешь, я не сомневаюсь, - усмехнулся Долматов, - вот только, не в обиду тебе будет сказано, но у тебя ничего не получится.
- Почему?
Удав единым глотком осушил сразу половину стакана, громче чем следовало шлепнул хрустальный бокал об стол.
- Потому что на том конце сто процентов установлена система голосового анализа. Это очень серьезная аппаратура, и она в момент раскроет твое лицедейство.
