Пролетая в ста пятидесяти футах над дорожной заставой, он видит, как из караулки выходят двое, и едва удерживается, чтобы не спикировать, пролетев над самой их головой. Он здесь не для того.
Еще через пару миль местность повышается, Бедекер видит ашрам и понимает свою ошибку.
Черт возьми, это настоящий город!
Дорога, теперь асфальтированная, идет по дну долины. С одной стороны выстроились рядами сотни стационарных палаток, с другой расположились дома и автостоянки. В центре, на пересечении двух улиц возвышается огромное сооружение – местный муниципалитет? – позади него ряды автобусов, вокруг десятки людей. Вертолет дважды низко проносится над главной улицей, и на шум винтов из домов и палаток появляются все новые люли, заполняя немощеные переулки, словно стаи муравьев в красных рубахах. Не начали бы стрелять… Бедекер зависает над главным строением – длинным, со стационарной крышей и палаточными стенами – и размышляет. Что делать?
«Расслабься».
Он разворачивает вертолет к западу. Солнце уже скрывается за холмами, нежные сумерки окутывают долину, скрашивая серый уходящий день. За скоплением палаток, вытянувшимся на милю, виднеется плоский холм рядом с недостроенным деревянным зданием. От поселка его отделяют несколько сотен метров.
Бедекер делает еще один круг над ашрамом, зависает над холмом и начинает осторожно снижаться. Когда до земли остается футов тридцать, возле одинокого здания мелькает что-то красное. Оттуда выходят пятеро, но Бедекер смотрит только на одного из них. Он уже знает, что это Скотт – исхудавший, без бороды и коротко стриженный, но, несомненно, Скотт.
Посадка проходит гладко, «Хьюи» опускается на тормозные башмаки почти беззвучно. На минуту Бедекер отвлекается на управление, оставляя винты вращаться потише, чтобы вертолет стоял наготове. Когда он снова выглядывает, четверо мужчин все так же стоят в тени здания, а Скотт бегом взбирается на холм, спотыкаясь на каменистом склоне.
Бедекер распахивает дверцу, бросает шлем на сиденье и выскакивает, инстинктивно пригибаясь. Останавливается на краю склона, смотрит вниз и начинает спускаться навстречу сыну.
Бедекер бежит. Глаза слезятся от едкого пота, болит грудь, бешено колотится сердце. Он с трудом переводит дух, но продолжает бежать. Последняя миля из четырех должна даваться легче других, но получается как раз наоборот. Маршрут пробежки пролегает через дюны и обратно по пляжу, и как раз на последнем участке Скотт решил поднажать. Отец отстал уже на пять шагов, но больше решил не уступать.
Когда впереди показался их мотель в Коко-Бич, Бедекер почувствовал, что теряет последние силы. Сердце и легкие настоятельно требовали передышки, но он сжал зубы и решительно устремился вперед, чтобы сократить разрыв с худощавым рыжим соперником. Увидев отца за правым плечом, Скотт ухмыльнулся и поддал еще, перейдя с твердого мокрого песка на сухой и рассыпчатый. Бедекер продержался шагов пятьдесят и сдался, проделав остаток пути до мотеля быстрым размашистым шагом.
Когда он без сил осел на песок, прислонившись к бетонной стене и подперев голову руками, сын уже выполнял наклоны и растяжки.
– Классно пробежались, – заметил Скотт.
– Хррр, – едва смог прохрипеть Бедекер.
– Просто супер, да?
– Хррр…
– Теперь поплаваю пойду, ты как?
Бедекер покачал головой.
– Иди сам, – выдохнул он, – я что-то сдох совсем.
– Ну ладно, пока.
Он довольно смотрел, как под жарким флоридским солнцем сын бежит к воде по ослепительно белому песку, похожему на лунную пыль в светлый полдень. Скотт уже совсем поправился. Восемь месяцев назад его хотели положить в больницу, но лекарство от астмы быстро помогло, а пара недель отдыха помогли справиться и с дизентерией. В Арканзасе, пока Бедекер худел, работая на отцовском участке и мучая себя диетой, сын, наоборот, стремительно набирал вес и вскоре уже не напоминал узника концлагеря.
Бедекер прищурился, высматривая в волнах плывущего Скотта, потом, кряхтя, поднялся и побрел к берегу, чтобы тоже окунуться.
Вечером они уже катили по шоссе номер один к Космическому центру Кеннеди. Бедекер поглядывал на новостройки и торговые центры вдоль дороги, вспоминая девственный пейзаж середины шестидесятых. Гигантский монтажно-испытательный комплекс показался вдали еще до поворота на дамбу НАСА.
– Ну как, изменилось тут что-нибудь? – спросил Бедекер.
В детстве Скотт не упускал ни одного случая побывать в Космическом центре. Лет в шесть-семь фирменную голубую футболку Центра мальчик вообще не соглашался снимать, и матери приходилось стирать ее по ночам.
– Да вроде нет.
Бедекер кивнул на громаду комплекса на северо-востоке.
– А помнишь, я возил тебя сюда, когда его еще только строили?
Сын нахмурился.
– Это когда?
– М-м… в шестьдесят пятом. Я тогда уже работал в НАСА, но тем летом как раз попал в Пятую группу астронавтов. Помнишь?
Скотт взглянул на отца с усмешкой.
– Да ведь мне тогда только год исполнился.
Бедекер улыбнулся в ответ.
– Надо же, и в самом деле… Ну да, ты же всю дорогу тогда сидел у меня на плечах.
Перед въездом в промышленную зону их два раза останавливали на КПП. Обычно космодром был гостеприимно открыт для туристических групп и просто любопытствующих, но на этот раз ожидался запуск по программе Министерства обороны. Бедекеру пришлось предъявлять удостоверение личности и пропуск, выписанный Такером Уилсоном.
Они медленно проехали вдоль длинного здания штаб-квартиры и свернули к Центру пилотируемых полетов. Обширный трехэтажный комплекс выглядел так же скучно и функционально, как в прежние времена тренировок «Аполлона». Широкие стеклянные панели на западной стене отражали последние лучи заката.
– Да, – заметил Скотт, – обед в День благодарения у астронавтов – это не шутка.
– Ну, не то чтобы обед… Все уже отметили у себя дома с семьями, а тут просто кофе с пирогами… скорее традиционная вечеринка накануне старта.
– Наверное, нечасто НАСА устраивает запуск по праздникам?
– Ну, почему же… – заметил Бедекер. За дверью они снова показали удостоверения охраннику, и служащий НАСА повел их вверх по узкой лестнице. – Вот «Аполлон-8» облетел Луну на самое Рождество, – продолжал он. – А эту дату выбирало Министерство обороны, учитывая благоприятные временны́е окна.
– И потом, – кивнул Скотт, – День благодарения сегодня, а старт завтра.
– Тоже верно.
Преодолев еще два КПП, отец с сыном оказались в небольшой приемной перед столовой астронавтов. Зеленый диван, неудобные стулья, низкий кофейный столик с разбросанными журналами… Бедекер с удовольствием отметил, что помещения для отдыха и через двадцать лет сохранили хорошо знакомый дух шестидесятых.
