Глава 6
Расставшись с Зоровым, Джоанна едва не заблудилась, слепо тыкаясь в двери чужих апартаментов, пока наконец не нашла свои. Глаза ее видели только любимого, сердце смеялось и плакало, губы шептали что-то невразумительно-нежное. В спальне она сбросила одежду, пошвыряла ее куда попало и разметалась по постели, охваченная разгорающимся внутренним пожаром. Такого с ней еще не было. Никогда раньше, даже в моменты апофеоза самых смелых девичьих грез об Энрико Гонсалесе, она не чувствовала ничего подобного. Атласная прохлада простынь, ласкавших ее обнаженное тело, лишь распаляло огонь сладкого пульсирующего желания, от которого сверкали глаза, дрожали мышцы и пылала кожа. Я влюбилась, влюбилась, влюбилась, я люблю, люблю, люблю, твердила она в восторженном полузабытьи, перекатываясь на огромном ложе, ставшем вдруг тесным как клетка, и внезапно неодолимое, неистовое желание увидеть Зорова СЕЙЧАС, НЕПРЕМЕННО СИЮ МИНУТУ завладело ею. Что-то словно толкнуло ее... она встала, накинула халатик из розового шелка, подошла к двери в коридор и вышла, ощущая себя словно в каком-то зыбком, наэлектризованном тумане. На двери апартамента Зорова светилась надпись "Прошу не беспокоить". Устыдившись, она хотела уйти, но вместо этого шагнула к двери с горевшей надписью и постучала.
"Что я делаю?!" - метнулась мысль, ведь она точно знала, что Зорова там нет, но руки, будто чужие, живущие отдельной жизнью, протянулись к замку и стали что-то делать... Она попыталась закричать, но горло заклинило и лишь воздух с натужным хрипом вырвался из легких... и тут точно мощный ледяной поток обрушился на нее. Она содрогнулась всем телом, но дышать сразу стало легче, и она поняла то, что не должна, не имела права понимать, что не предназначалось для нее и поэтому становилось смертельно опасным: две силы, могучие, антагонистические и нечеловеческие сошлись в поединке, избрав ареной ее душу, и первая, едва не подчинившая ее себе целиком, сила была жестоким и непримиримым врагом, а вторая - другом, и она попыталась помочь этой второй, дружественной силе... и ее крохотное в масштабах их мощи усилие позволило ей победить. ...Шатаясь и неверно ступая ватными ногами, Джоанна вернулась в свою спальню и обессиленно упала на кровать, не в состоянии более даже пошевелиться. Силы, мысли и чувства, только недавно бушевавшие в ней, покинули ее. И остался только страх.
За время, исчисляемое сотыми долями секунды, Зоров успел нанести в напавшего сзади богатыря три удара, каждый из которых вывел бы из строя любого человека. Однако ни один из них не возымел действия, и смертельная хватка только усилилась. И совсем уж плохо пришлось бы Александру Зорову, если бы не сообразил он в мгновение ока, что нападавший - робот-имитатор и что единственное спасение - путь вверх. Антиграв даже взвыл, когда палец Зорова, сломав ограничитель, вонзил рычажок регулировки в крайнее правое положение; одновременно он сузил кокон поля до границ своего тела, убрал трение и резко выдохнул. Могучие руки-клешни заскользили по поверхности чудесной ткани с почти нулевым коэффициентом трения скольжения... и Зоров выскочил из страшных объятий, как пробка из бутылки шампанского. Опомниться управляющему роботом оператору Зоров не дал: заложив крутой вираж и сорвав с пояса плазменный резак, он устремился к застывшей точно в недоумении фигуре, и струя плазмы в семьдесят тысяч градусов ударила в самое уязвимое место робота - на десять сантиметров ниже основания черепа. Издав звук, похожий на ватное "пуфф", робот грохнулся на грунт. Опустившись рядом, Зоров боковым зрением заметил несколько темных фигур, бегущих к месту схватки от здания энергоблока, и почувствовал слабое жжение в висках - по нему стреляли из пси-парализаторов. В который раз воздав хвалу "шкуре" (помимо прочего, ее ткань экранировала пси-волны), Зоров коротко разбежался и поднырнул под тяжелую, кажущуюся маслянистой волну. Вынырнул он метрах в тридцати от берега; берег в этом месте был скалистый, и Зоров поблагодарил судьбу за столь удачно подошедший к случаю антураж. Выбравшись из воды и схоронясь за выступом скалы, он взглянул на место схватки с роботом. Его явно потеряли из виду, темные фигурки бестолково суетились вокруг павшего ниц ДУИЧ; ему показалось, что эта находка, как и происшествие в целом, оказались для сотрудников АСС большой загадкой. Это было интересно само по себе, тем более в контексте с некоторой дополнительной информацией, которой Зоров уже обладал; обо всем этом следовало хорошенько пораскинуть мозгами, но позже сейчас, как выражался в подобных ситуациях незабвенный командир "Ниагары", в самую пору рвать когти. Отплыв еще метров на двести, Зоров вылез из воды (в этом месте берег был песчаный, с мелкой галькой) и длинным стелющимся бегом устремился к Дворцу Радости. Следовало спешить, поскольку от растерянности и непонимания происходящего руководители АСС могли объявить "громкую" тревогу, и тогда вернуться незаметно будет гораздо сложнее. Он успел вовремя: мощные потоки света залили все вокруг дворца, забегали какие-то люди, в воздух взмыло несколько летательных аппаратов. Быстро раздевшись и засунув "шкуру" со всеми причиндалами в чемодан, Зоров юркнул под простынь, расслабился, успокоил дыхание и только после этого послал сигнал, отключающий блок сканер-подавления. И почти тотчас уснул.
Утром первая мысль его была о Джоанне. И будто солнечный зайчик теплой лапкой коснулся сердца... Вскочив на ноги, он вбежал в гостиную и отстучал на пульте связи ее номер. Джоанна появилась на экране сразу же, будто ожидала вызова. Вид ее встревожил Зорова. Лицо приобрело нездоровую восковую бледность, под глазами залегли тени, в плотно сжатых губах - ни кровинки.
- Доброе утро, малыш, - произнес Зоров и спросил, замирая сердцем: Что-нибудь... не так?
- Доброе утро, Саша. Надеюсь, у тебя оно по-настоящему доброе. Джоанна попыталась улыбнуться, не смогла и вдруг слезы медленно потекли из ее глаз. - Господи, Саша!.. Хоть с тобой все в порядке.
Чувствуя, как внутри все обрывается, Зоров молча бросился к двери.
...Когда, выплакавшись у него на плече, Джоанна рассказала ему, шмыгая носом и всхлипывая, все, что произошло ночью, нежность и сострадание смешались в нем с холодной яростью. Какое право имели эти нелюди пробовать на Джоанне свои грязные штуки, чем она-то стала им поперек дороги?! Ну ладно бы на нем, профессионале, готовом ко всему и сознательно на все идущим, так нет же, ищут слабейшее звено!..
И тут его точно ударило. Слабейшее звено, черт возьми. С поразительной ясностью вспомнил он затхлый вонючий колодец в земном подземелье и вторгшуюся в сознание чужую волю, мощную и коварную одновременно, и то, как он едва не нажал кнопку боевого пуска гравитационного резонатора... На нем они уже попробовали. Не получилось. И теперь... теперь вспыхнувшее между ним и Джоанной чувство делает ее слабейшим звеном. Скверно. Что-то худшее даже вообразить трудно. Он взял ее бледное, заплаканное лицо в ладони и поцеловал глаза с медленно тающим в них страхом, затем стал целовать лоб, губы, щеки, снова глаза... пока гнездящийся в них страх полностью не исчез.
