– Понимаю. Ты тоже пойми. Я еще никогда так не работал.
– А как ты работал?
– Я прятал клиента в дальний угол, улаживал кое-какие проблемы и мирно вывозил его подальше. Или отпускал восвояси, если больше ему ничего не грозило. А с тобой все сразу пошло наперекосяк. Это моя главная ошибка.
– Ошибка? - потянула к себе руку Танька. - Ну и черт с тобой.
– Не торопись. - Саша удержал ее пальцы. - Не торопись, не суетись, не придумывай себе правильных решений. Если что-то тебе кажется идеальным планом - это, скорее всего, полная ерунда.
– Это еще почему? - ледяным тоном вопросила Танька, окончательно оскорбляясь.
– Потому что ты ни черта ни умеешь. Потому что тобой движет навязчивая идея. Потому что ты не хочешь думать, - отчеканил Саша. - Достаточно?
Танька сначала дернулась, и тут же остановила себя. Во всем, что сказал ей Саша, была правда, только правда и ничего, кроме правды. А если слушать ее было обидно - то все же это было по-настоящему. По-честному. Так мог бы сказать Герцог.
– Извини, - уныло сказала Танька. - Ты прав.
– Выкатывайся из машины, - резко сказал Саша.
– Что?! - услышала, но не поверила своим ушам Танька.
– Выкатывайся. Иди на все четыре стороны. Тебя за шкирку выкинуть? - Саша развернулся к ней и смотрел на нее очень зло. Таньке показалось, что сейчас он ее ударит.
– В чем дело? - ошеломленно сказала она.
– Я не хочу с тобой больше работать.
– Почему?!
– Потому что ты дура, - ухмыльнулся Саша. - Просто идиотка. Размазня.
И тут Таньку переклинило. Она резко ударила Сашу в грудь, откуда-то зная, что в момент соприкосновения кулака и тела нужно слегка развернуть кулак, другой рукой снизу ударила его в подбородок так, что его голова дернулась вверх и еще раз ударила - выпрямленной ладонью в кадык. Этот удар, в отличие от двух прочих, не прошел - Саша легко поймал ее запястья. Он улыбался, и по этой улыбке Танька поняла, что он нарочно пропустил удары.
– Полегчало? - спросил он. И до Таньки дошло, что все предыдущее было сказано нарочно, чтобы ее взбесить.
– Ну, ты и сволочь! - засмеялась она. Ей и вправду полегчало. Все мрачные мысли куда-то испарились. - Я ж тебе поверила…
– Никогда не позволяй себе такого говорить. И тем более - никогда не позволяй себе с таким соглашаться.
– Почему? - удивилась Танька. - Это же правда?
– Потому что если ты согласишься с тем, что не можешь принять верного решения и ничего не понимаешь - пойди и повесься. Поверив в такое, ты уже действительно ничего сделать не сможешь. Ясно?
Танька задумалась.
– Это вроде сказки про двух лягушек?
– Примерно. Недооценивать или переоценивать себя - неизвестно, что хуже. Правда в том, что ты не во всем разбираешься и не все умеешь. Правда в том, что я умею больше тебя, и в том, что мне проще думать, потому что я менее пристрастен. Поняла разницу?
– Да.
– Вот поэтому - я старший. Ведущий. Ты - ведомый. Если я что-то делаю - то только тогда, когда уверен в том, что это необходимо. Если я не уверен - я советуюсь с тобой. Понятно?
– Угу. Я тебя не сильно ударила?
– Сильно. И грамотно, - улыбнулся Саша. - Завтра у меня будет синий подбородок. Молодец!
– И все-таки ты мазохист… - задумчиво изрекла Танька.
Они еще минут десять петляли по улицам в самом центре. Наконец Саша остановил машину в каком-то дворике.
– Сиди тут.
Танька осталась сидеть. Саша вернулся быстро.
– Номер один, - сказал он.
– Что?
– Первая спаленная хата.
– Как ты определил?
– А там такая характерная личность тусуется у подъезда. Мальчик Маршала.
– А может, с ним побеседовать? - предложила Танька.
– Успеем еще.
Еще две квартиры - в Люблино и в Сокольниках - тоже оказались засвеченными. Сашу это не удивило и не огорчило. Судя по всему, именно этого он и ожидал. Танька устала от бесконечных кругов по Москве, заснула и реагировала только на голос Саши.
– Это те хаты, о которых знал Николаич. Все логично, - суммировал Саша. - Теперь проверим последнюю, о которой он не знал.
– Да сколько у тебя вообще этих квартир? - вытаращила глаза Танька.
– Сосчитай сама.
– И зачем столько?
– За надобностью, - подмигнул ей Саша.
По дороге он остановил машину, достал из-за пояса пистолет и, очень тщательно обтерев его носовым платком, выбросил в урну.
– Найдут же… - удивилась Танька.
– Вот и славно, что найдут. Если сразу в ментовку не отнесут - пусть доказывают, что не они из него стреляли.
– И не жалко?
– Жалко, но он у меня не единственный. - Саша показал на спортивную сумку, которую таскал с собой все время.
Четвертая квартира находилась вообще за городом. Через некоторое время Танька узнала пейзажи, проносившиеся за окном машины. Люберцы, потом поворот направо с шоссе, потом - лесопарк.
– В Лыткарино, что ли, едем?
– Как догадалась?
– А я здесь была. Маршалов пакет отвозила, - сказала Танька. - И даже побила кое-кого.
– Кого? - слегка удивленно покосился на нее Саша.
Танька вкратце пересказала летнюю историю. Саша посмеялся, потом посерьезнел.
– Заедем-ка мы в эти гаражи. Потом.
Машина остановилась возле башен из палевого кирпича. У подъезда никого не было. Саша посмотрел по сторонам, потом вышел и, в очередной раз велев Таньке ждать ее в машине, удалился в подъезд. Но не того дома, у которого остановился, а соседнего. Вернулся он очень быстро.
– А тут все чисто. Значит, Скиннер нас Маршалу не сдавал.
– Почему? - не поняла Танька.
– Потому что это единственная квартира, купленная, а не снятая. Причем купленная на меня, на настоящий паспорт. Хотел бы сдать - сдал бы и ее.
– Так ты на самом деле не Саша?
– Саша. Вот только с другими фамилией и отчеством. У меня, между прочим, есть мать, отец и две сестры. И работать под своим именем мне нет резона, как ты понимаешь.
– А жены и трех детей у тебя, случайно, нет? - развеселилась Танька.
– Если только случайно. И то вряд ли, - усмехнулся Саша, разводя руками.
– Что же так?
– Тебе серьезно или отшутиться? - испытующе посмотрел на нее Саша.
– Серьезно.
– Потому что я выбрал тот образ жизни, при котором не заводят жен и детей.
– А почему? В смысле, почему такой выбрал?
– Потому что мне хочется жить ярко. Реализовывать себя на полную катушку. Мирная жизнь обывателя гораздо сложнее и интереснее, если подумать. И серьезнее. Только я так жить не могу. Мне нужно каждую минуту чувствовать опасность. Уходить от нее. Побеждать. Такое вот затянувшееся детство, - очень неожиданно подытожил свое признание Саша.
