Теперь главное было — не попасть под мощный электрический разряд.
Поэтому Светозар преследовал слесаря не слишком быстро, соблюдая дистанцию по меньшей мере в два десятка шагов — черт его знает, какой длины могут оказаться тросики у еще не выстреливших нашлепок.
Галкин обернулся, нехорошо посмотрел на Светозара, едущего вслед за ним, и стал заправлять черные штуковины обратно в трубку. Справившись, он спустился на несколько ступенек, чтобы не слишком кричать.
— Ты меня не знаешь, я тебя не знаю, — сказал он. — Если что — наши тебя всюду найдут.
— Погоди! Дело есть.
Светозар достал из портмоне карту, это была черно-оранжевая ба-стионовская «оса».
— На предъявителя. Там еще модулей двести. Бери.
— А за что?
— Мне нужно прописаться в блогах. А где взять рекомендацию — не знаю.
— И я не знаю.
— Хочешь сказать, что ты не Эндимион?
Задав вопрос, Светозар отступил на три ступеньки, потому что движение Изяславовой руки ему сильно не понравилось. Вот вылетит эта черная дрянь — и закувыркаешься вниз по эскалатору, как в плохой кинокомедии.
— Ты слишком много знаешь, — значительно произнес слесарь Галкин. — Зря ты это сказал. Зря.
— Мне нужна рекомендация, чтобы попасть в хороший блог этой ночью, — делая вид, будто не замечает угрозы, сказал Светозар. — Или, если ты боишься пускать меня туда, вывесь информацию сам.
— Что за информация?
— Сейчас идет совещание в Доме прессы на шестнадцатом. Решается вопрос о продаже «Супертауна» «Бастиону». Они там с восьми часов заседают — если бы хозяин «Супертауна» не хотел его продавать, то и разговора бы не было. Значит, он там торгуется и, может, сейчас уже контракт подписывает.
Выдумка должна была сработать.
— «Супертаун»? — переспросил Галкин. — Но это же зеленые карты!
— А я тебе о чем толкую?! Утром зеленый модуль будет дешевле серого! Нужно предупредить людей, чтобы срочно избавлялись от зеленых модулей. У нас же весь завод на зеленые карты зарплату получает!
Повторяя эту версию во второй раз, Светозар вдруг так разволновался, будто, во-первых, работягам и впрямь что-то угрожало, а во-вторых — он сам все еще работал на заводе.
Эскалатор кончился, слесарь Галкин, пятясь и не спуская глаз со Светозара, вышел на середину вестибюля.
— И для чего тебе мой блог?
— Надо же людей предупредить!
— Только для этого?
— А для чего же еще? Похож я на человека, который читает стихи про колокольчики?
— Бежим, — сказал вдруг Галкин. — Они там уже очухались, сейчас сирена завоет.
Светозар и мятежный слесарь выскочили на ночную улицу.
В жизни пиармейкера есть свои периоды застоя и свое кипение страстей. Но вот бегство от милиции по безлюдным переулкам, бегство на пределе возможностей, с нырянием в подворотни, с протискиванием в какие-то жуткие черные щели, было в Светозаровой биографии впервые. Он от сидячей жизни несколько располнел, потерял дыхалку, но спешил вслед за Галкиным из последних силенок.
Он должен был заполучить мешок с картами.
И даже мысль, что напрасно он преподнес Изяславу-Эндимиону вранье насчет продажи «Супертауна», не угнездилась у него в голове и не получила дальнейшего развития — так, мелькнула и хвостом махнула.
А мысль была дельная. Ведь вранье где-то к обеду непременно обнаружится, заорут яростные разоблачители и очень скоро будет найден крайний. Одно дело — вбрасывать дезинформацию в блог, прикрывшись чужим именем, совсем другое — открыто вызывать огонь на себя.
Но от волнений и бега Светозар напрочь утратил способность смотреть чуть дальше собственного носа. Ему нужен был мешок, он гнался за мешком, потому что пиар-прием, напечанный в учебнике для первого курса в качестве гипотетического примера мелким шрифтом, уже обрастал в голове деталями и подробностями.
9.
— Дальше ты не пойдешь, — твердо сказал слесарь Галкин.
— Вот так, да?
— Вот так.
— Тогда я сию минуту вызываю милицию!
— Светозар, ты редкий дурак. Ты думаешь, если в моем блоге или даже в пяти блогах сразу появится сообщение о продаже «Супертау-на», весь завод сразу встанет на дыбы? Ты просто не знаешь, какие это сволочи! Они читают только телепрограмму! Или слушают «вражьи голоса» — для этого мозги напрягать не надо!
— Но мы должны предупредить людей!
— Ну как ты их предупредишь? На телефон, что ли, сядешь? Так ты на часы посмотри! Никто не возьмет трубку — людям в первую смену вставать… А кто не спит — тот сериал смотрит!
— А тебе не в первую?
— А я прямо тут переночую. Поспать часа четыре — это для меня нормально. Ступай, Светозар, не мешай дело делать. Меня ждут. Лучше спозаранку становись у проходной…
— Тогда уже будет поздно! Нужно прямо сейчас избавляться от зеленых модулей!
Вот теперь Светозар окончательно поверил в собственную ахинею.
— И если мы с тобой этого не сделаем — то стыд нам и позор! — патетически объявил он.
— Ты сбрендил.
— Нет, Изяслав, я не сбрендил. Людей надо выручать!
— А зачем? — философски спросил слесарь Галкин. — Людей надо растормошить. Они сейчас так довольны жизнью, что даже тошно. А вот когда их зеленые модули обесценятся — они задумаются о пользе реальных денег! И тогда они созреют для настоящей борьбы! Так что не суетись, все складывается великолепно…
Светозар был настоящим пиармейкером — он довольно скоро начинал искренне верить в предлагаемые ему условия игры. Для успешной рекламы он должен был знать, что пылесос «Тайфун-Экстра» — лучший в мире, и он это знал каждой клеточкой своего упитанного тела. И сейчас уверенный голос Изяслава произвел то же действие, что и голос хозяина промышленного комплекса «Электродом» Борислава Ордынского — когда этот столп общества изобилия в кабинете директора своей пиар-службы, прозванного Лидером, кратко благословил Светозара на создание романа «Тайфун любви».
И сейчас уверенный голос Изяслава Галкина вызвал в нем глубокое… нет, даже глубинное понимание. Действительно — для борьбы и победы нужно именно такое сильное потрясение. Так пусть же оно случится! Пусть сильнее грянет буря!
Но некое воспоминание, загнанное в тупичок между извилинами, запищало жалобно, стараясь привлечь внимание: сорвать митинг, сорвать митинг!… Зачем-то надо было сорвать завтрашний митинг. Воспоминание добавило уже окрепшим голоском: портфель, портфель! Светозар опомнился.
