— Мне кажется, я понимаю, что вы задумали. Если эти парни — то есть магмоиды — получат ваш сигнал, они поймут, что мы тоже разумные существа, а не какие-нибудь безмозглые насекомые-вредители.
— И тогда, быть может, они не станут нас уничтожать, — подхватил Джонс. — Именно на это я и рассчитываю. Мой сигнал должен хоть в какой-то мере нейтрализовать вредные последствия взрывов, которые осуществил Годвин.
Филлипс потер заросший щетиной подбородок.
— Но у нас нет радиотелескопа, доктор Джонс.
— Он нам и не нужен, потому что цивилизация, с которой мы пытаемся установить связь, находится не на другой планете, а под землей. Тут волей-неволей приходится импровизировать, капитан.
В этот момент к ним подошел старшина саперов. В руках у него была простая контактная секция с разрядником и ключом, как у аппарата Морзе, подсоединенная к нескольким проводам. Провода вели к зарытым в землю зарядам.
Старшина отсалютовал Филлипсу.
— Все готово, сэр.
— Отличная работа, старшина, спасибо. — Джонс взял контактную секцию в руки, посмотрел на часы, потом — на свою схему. — Ну, можно начинать, — сказал он. — Сигнал, правда, будет не слишком продолжительным, но его должно хватить. Людей с поля убрали? Ну, господа, заткните уши. — Он начал работать ключом.
Над полем взметнулась земля. Заложенные заряды взрывались в строгой очередности, и хотя они были небольшими, грохот стоял неимоверный, а земля под ногами ощутимо тряслась.
— Боже мой! — воскликнул Уинстон и прижал ладони к ушам.
— Что вы делаете?! — прокричал Филлипс, с трудом перекрывая грохот взрывов. — Я… никогда не видел… ничего подобного.
— Взрывы должны создать сейсмические волны — колебания, способные распространяться в горных породах, из которых сложена земная кора, — объяснил Джонс, продолжая выстукивать ключом какой-то сложный ритм. — Только такие колебания могут услышать магмоиды. А создать их можно только с помощью серии взрывов — спасибо королевским саперным войскам!
— Прекрасная идея! — заметил Тримейн. — И должна сработать. Взрывы тротиловых шашек генерируют компрессионные акустические волны, хотя вследствие эффекта затухания их частота вряд ли будет выше ста герц.
— Я об этом подумал, — несколько раздраженно бросил Джонс. — И естественно, сделал все, чтобы отчасти компенсировать ослабление сигнала.
Взрывы затихли. Джонс отложил контактную секцию и с облегчением вздохнул.
— Ну вот и все, — сказал он.
— Действительно все, — согласился Филлипс. — Тротила почти не осталось. Что теперь?
— Теперь нам остается только ждать, — сказал Джонс. — Эффект, конечно, проявится не сразу, и…
На поле неожиданно грохнул еще один взрыв, куда более сильный, чем все предыдущие. Взрывная волна разбросала людей — Джонс упал лицом вниз и вцепился в качающуюся землю. Над головой раздался визг Гренделей, и, поглядев вверх, он увидел стремительно уносящиеся в небо светящиеся шары.
Уинстон, отплевываясь, на четвереньках подполз к нему.
— Доктор Джонс, вы живы?
— Все в порядке, Уинстон.
Они поднялись, отряхивая землю, потом поглядели в сторону поля, на котором вместо нескольких ям зияла одна огромная воронка.
— Что это, Джонс? — слабым голосом пробормотал Тримейн. — Ответ или?..
— Я бы назвал это ответным ударом, — заметил Филлипс. — Нам повезло, что мы остались живы.
Джонс покачал головой, он был явно сбит с толку.
— Ничего не понимаю, — проговорил он. — Неужели я ошибся и магмоиды приняли мой сигнал за новые агрессивные действия? Но я был уверен, что…
Тримейн схватил его за руку.
— Мы повторим нашу попытку. Заложим новые заряды, и…
— Что толку делать то же самое, ведь результата нет, — сказал Уинстон.
— Зато всегда есть надежда, мистер Стаббинс.
— Нет, — сказал Джонс. — Уинстон прав. Я был на сто процентов уверен, что моя затея сработает, но… Мне очень жаль, друзья.
— Ерунда, Джонс! Не падайте духом. Давайте работать, пока у нас еще есть время.
— Не знаю, что здесь должно было произойти, — поддержал Тримейна капитан Филлипс, — и что произошло, я тоже не понимаю; тем не менее я голосую за еще одну попытку. Я сейчас распоряжусь, чтобы саперы начали закладывать новые заряды. Взрывчатки, правда, осталось чуть-чуть, но мы что-нибудь придумаем. Схема расположения зарядов остается прежней?
— Пока не знаю, капитан, — пробормотал Джонс. — Мы чего-то не учли. Не учли какой-то очень простой вещи…
* * *
Заглянув в палатку, Тельма увидела Годвина, который был прикован наручниками к центральному столбу. Снаружи палатку охраняли двое сконфуженных рядовых.
— А-а, мисс Беннет… Друг доктора Джонса? Пришли полюбоваться на поверженного тирана? Не бойтесь, здесь вам ничто не грозит: я скован надежно, да и охрана получила приказ стрелять.
— Я пришла не для того, чтобы любоваться или злорадствовать. Вот, возьмите… — Тельма протянула Годвину железную кружку с водой.
— Спасибо. — Свободной рукой коммодор принял кружку и сделал несколько глотков.
— Почему вы это сделали, леди?
— Даже такой человек, как вы, не заслуживает смерти от жажды.
— Какие же вы все мягкосердечные слабаки! На вашем месте я давно приказал бы меня пристрелить. Скажем, при попытке к бегству…
— Я благодарю Бога за то, что не похожа на вас, коммодор.
Входной полог палатки откинулся в сторону, и на пороге появился Джонс. Он выглядел усталым и вымотанным до предела.
— Я искал вас, Тельма, — проговорил Джонс. — Мне сказали, что, вероятно, найду вас здесь. Впрочем, я и сам должен был догадаться, что вы не упустите своего шанса сделать доброе дело.
— А-а, Калибан!.. — Годвин ухмыльнулся. — Должен сказать, вы выглядите не лучшим образом. Что, поубавилось самоуверенности? Ваши планы провалились, как я понимаю, ну да что с того? Мы, люди, — как крысы, даже как тараканы. Магмоиды никогда не смогут перебить всех до одного.
Тельма повернулась и шагнула к выходу.
— Не слушайте его, доктор.
Джонс вздохнул.
— Я слишком долго позволял этому субъекту отравлять мои мысли.
— Неужели у нас действительно не осталось никакой надежды?
— Я не понимаю, почему мой план не сработал, но… У нас с вами, Тельма, еще есть выбор. И нужно что-то решать.
— Вы хотите сказать, — медленно проговорила Тельма, — что мы могли бы вернуться в Лондон?
— Не мы, а вы. Это на ваша война, Тельма. В конце концов, вы гражданский специалист, а не военнослужащий.
