* Обустроенная стоянка для яхт.
- Ты сказала завтра, я правильно расслышал?
- Правильно, выедем завтра, машина заказана на девять утра.
- Но это невозможно! Мне же надо кому-то передать бизнес, на кого-то переписать имущество...
- Зачем на кого-то? Перепишешь на сына, он у тебя окончил университет и торгует компьютерами, теперь будет торговать обувью. Встреча с нотариусом запланирована сегодня на одиннадцать часов.
- Подожди, на какого сына? - недоумённо спросил у неё, - У меня нет детей.
- Ну, как же? А тот, которого ты называешь Ванькой? Неужели думаешь, что я родную кровь не учуяла?
- Сын! - пробормотал ошеломлённо, - Почему же Аня не призналась, что Ванька мой сын?
- Ха, Аня! Это ещё та оторва! Да о твоём отцовстве она сама не догадывается, - ухмыльнулась бабушка.
На мою бедную голову в одночасье свалилось слишком много информации, но скрепив сердце и душу, решил подавить эмоции, и строго следовать разработанному бабулькой плану. Исходя из полученных знаний, в реальности существования множества миров и возможностях ходоков, сейчас нисколько не сомневался и, безусловно, сыграть в эту игру хотелось.
День, начавшийся вальяжно и спокойно, превратился в настоящий конкур. Утрясать последние в этом мире дела начал из банка. В ячейке хранилища изъял все свои документы, а операционисту оставил распоряжение на полугодичное ежемесячное перечисление зарплаты прислуге. Потом Ванька приедет и пускай решает, как быть дальше, но квартира очень большая, и самостоятельно ухаживать за ней они вряд ли смогут. Молдаванка Соня - женщина ответственная, пускай бы оставалась домработницей, о чём не забыл написать сыну в письме, оставленном у нотариуса.
Бизнес, счета в банке, а так же всё движимое и недвижимое имущество переписал на Ваньку, руководить дистрибьюторской компанией назначил одного из перспективных парней, свою долю в яхте подарил огорчённой Маше. Всех знакомых предупредил, что уезжаю в путешествие по Африке, возможно навсегда.
Единственное, что с собой забрал (стараясь не замечать укоризненный взгляд бабушки), так это оружие. Я его холил и лелеял много лет, поэтому свои любимые игрушки никак не мог оставить.
К месту добирались десять часов. Ехали по указанию бабушки каким-то ломаным маршрутом, по пути часто останавливались и она куда-то отлучалась. Наконец, перевалили Северные Апеннины и вышли из машины прямо посреди дороги, километров пять не доезжая до городка Сан Лоренцо. Весёлый водитель стал вдруг переживать, что мы покидаем машину вот так, посреди пустынной дороги, но бабушка быстро сопроводила его в обратную дорогу лишь одним взглядом.
Сегодня, двадцатого июня 2012 года, в одиннадцать часов вечера, наступало время летнего солнцестояния, открывался портал и при наличии ключа, в течение девяти минут в него можно было беспрепятственно войти. У меня на шее висели две "кровавые слезы", как бабушка называет ключи-артефакты, они имели вид удерживаемых в золотом бутоне на подвеске из черного шёлкового шнура висюлек в виде капель, изготовленных из неизвестного кристалла. Бабушкина, то есть уже моя "слеза", была ярко-красного цвета, а чужая - бледно-розового.
- Алехандро, - она окинула меня взглядом с ног до головы, - в пятьдесят первом году ты будешь выглядеть, как американец. В то время в Италии их было много, особенно солдат и офицеров.
- Угу, - буркнул, устраивая за спиной запакованный до упора армейский сорокалитровый рюкзак, затем закинул на плечо лямку ещё более тяжёлого, обшитого кевларом, пластикового кофра с железом.
Вчера не столько занимались делом, сколько били ноги по магазинам, с целью придать мне в прошлом времени соответствующий вид. Наконец, в бутике "Милитарист" бабушка ткнула пальцем в летний х/б костюм, цвета хаки, состоящий из прямых брюк и простой ветровки. Докупили две такого же цвета тенниски и бейсболку, светло-коричневые тропические берцы, чёрный армейский спортивный костюм без брендовых лейб, полукеды, а так же по две пачки армейских трусов, маек и носков.
Самой тяжёлой в оружейном кофре была самозарядная крупнокалиберная снайперская винтовка Vigilance Rifles, под патрон 12,7х80, изготовленная по моему заказу в одной небольшой частной американской компании. Правда, охотился я с ней всего один раз в Конго, так как в Европе использование такого боеприпаса повсеместно запрещено. Плюс в подсумке два запасных пятипатронных магазина. В снаряженном состоянии вместе с оптикой весила девять килограмм. Одна беда, если учитывать дальность и длительность моего похода, то патронов маловато, в остатке всего триста восемьдесят четыре штуки. Помню поштучно, так как удовольствие не из дешёвых.
Вторым по тяжести стволом был дробовик Benelli М3 с восьмиместным магазином, плюс две сотни патронов, приспособление для снаряжения, упаковка капсюлей Жевело, три банки пороха и десятикилограммовый мешок картечи. Третьим - полуавтоматическая мелкокалиберка Marlin С60, с оптикой, трубчатым магазином на четырнадцать мест и почти одной тысячью патронов.
Последним из огнестрела забрал свой любимый STI 2011, калибра .45 АСР, два парных подсумка с запасными магазинами и четыре сотни патронов к нему. Об истории появления этого пистолета можно рассказать целую историю. Первоначально хотел заказать его через германского дилера, но решил совместить приятное с полезным и сам отправился в Техас, где посетил небольшую, но очень известную среди стрелков оружейную компанию. Её создали спортсмены сообщества практической стрельбы по правилам IPSC. Несмотря на пролетевшие годы, при встрече один из этих парней меня узнал.
Эстетически довольно симпатичный, высокоточный и функционально эффективный пистолет STI 2011- это, на самом деле, кастомизированный клон Сolt 1911А1, но изготовленный из кованной инструментальной стали, имеющей высокую износостойкость, при этом все его мелкие детали обрабатываются электроэрозионным методом. И магазины здесь не однорядные на семь, а двухрядные на тринадцать патронов. А ещё выдали в запас дополнительный ствол и три пружины разного усилия. Я не жгу много патронов, в месяц получается не более пяти сотен, между тем, просмотрев чеки, полученные за крайние четыре года из стрельбища и оружейного магазина, определил, что из пистолета произвёл двадцать три с половиной тысячи выстрелов, однако, ствол выглядел вполне прилично, и менять его никакой необходимости не было. Его я в кофр не прятал, а решил, что он будет у меня под рукой.
В домашнем оружейном шкафу лежал и оригинальный старичок Сolt 1911, но пусть остаётся Ваньке. Здесь же оставил ему отличный гражданский карабин Remington 7600 с деревянной ложей, так как боеприпасов к нему оказалось всего два десятка, а докупить не успел. В начале пятидесятых годов натовского патрона ещё не существовало, поэтому придётся арсенал пополнять чем-то другим.
