— Летим на этой каракатице чуть меньше трех часов, потом пересадка на военный борт, там минут сорок и ты, Максик, высаживаешься. Кстати, посмотри сумку, мы там тебе кое-чего принесли. А сейчас помолчим, мне надо подумать.
Его гориллы согласно, в три башки, кивнули, а я послушно полез в объемистый черный баул.
В бауле, кроме некоторого количества еды, в виде плотных брикетов чего-то в вакуумной упаковке, нескольких банок тоника, коробки с медикаментами (инструкцию по их применению я получил от врача еще в первый день затворничества в корнеевском подвале), обнаружилась жесткая кожаная куртка в три четверти с вшитыми под подкладку плотными пластинами какого-то материала, полегче, чем те, которые были в бронежилете, который одевал на меня Костик. Там же я нашел непромокаемые штаны с великим множеством карманов (на куртке их оказалось не меньше, но это я разглядел потом). Ботинки, закрывающие голень почти до колена. Тоже с кармашками. Прибор ночного видения в противоударном чехле, исполненный как массивные очки с толстыми дужками. Мощный фонарь. И конечно уже знакомые мне два «Глок-18» с двумя сотнями патронов в коробках и с четырьмя пустыми магазинами на 31 патрон каждый.
Пока я рассматривал все это хозяйство, пока пытался уснуть, мы прилетели на промежуточный аэродром. Гориллы подхватили меня под руки и вынесли из салона вслед за Корнеевым, Костик тащил сумку. Пробежав по полю до раскручивающего винты Ми-8, мы забрались в салон. Костик уселся к иллюминатору рядом с боссом, а два бодигарда расположились рядом со мной.
Было довольно шумно, и о чем разговаривали Костик с Корнем я не услышал, но, когда машина поднялась в воздух, Костик подсел ко мне, наклонился к самому уху и, тряся перед моими глазами каким-то мотком черных лент, проорал:
— Это обвязка, называется трусы. Надевай.
Разобравшись с ленточками, я влез в эти трусы, а Костик пристегнул к ним несколько карабинов и еще пару странного вида железяк.
— Смотри, это — жумар, он работает вот так, — пропустив сквозь специальные губки веревку, он показал мне, как зафиксировать положение при подъеме. — Сейчас он тебе не нужен, но, если вдруг придется подниматься — используй. Вот сюда веревочную петлю для ноги всунешь и вперед! — Он отложил первую железяку, и взял следующую. — Это решетка, — вещь напоминала какую-то детскую игрушку, — работает вот так, — отогнув несколько цилиндров от общей рамы, он проделал те же манипуляции что и с жумаром. — Вот это восьмерка, без усов, работает вот так, — и я еще раз подивился ловкости его пальцев. — Вот еще гри-гри. Удобная штука для чистой веревки. Выбирай.
— Мне это зачем? — спросил я.
— А как ты в Зону из вертолета попадешь? — Костик выглядел удивленным. — Прыгать с тридцати метров будешь?
— Мы не сядем?
— Не-а, у пилота в полетном листе нет посадок. Они здесь без причины строго запрещены. Поимеют его так…. По тросу спустишься.
— Эй, Иван Петрович! — крикнул я, — а если я навернусь с вашего троса? Кто в Зону пойдет?
— А ты Костика слушай и не навернешься, — ответил Корень и стал смотреть в иллюминатор.
Пока мы летели, с помощью Костика я научился пользоваться гри-гри, эта прилада показалась мне понадежнее остальных устройств, до которых руки так и не дошли. Ладно, один раз спуститься с тридцати метров мне и этого хватит. Если не навернусь.
— Смотри сюда, — Костик вынул из баула непрозрачный пакет, достал из него нечто вроде зеленого поливочного шланга, — Здесь шланг с октогеном, внутри — детонационный шнур Primacord марки 80 RDX NYLON. Содержание ВВ не менее восьмидесяти граммов на метр, скорость детонации шесть с половиной километров в секунду! Что обеспечивает практически одновременный подрыв по всей длине шланга. При создании определенных условий: внутренний объем заполнить стоячей водой, а снаружи в резервуаре провести барботацию воздухом — этим шнуром можно разделать серьёзную бронетехнику. Тебе же, если встретится не очень тяжелая дверь или легкая перегородка, через которую нужно пройти — навесишь шнур по контуру и подорвешь. Для инициации подрыва — дистанционные электродетонаторы. Их у тебя шесть штук и двенадцать метров ДШ в шланге. Разберешься, там ничего сложного. Рядом только не стой. В лужах полоскать не нужно, воду эта полезная штука переносит плохо.
Корнеевские гориллы набивали магазины моих «Глоков» патронами.
Мне показалось, что вертолет остановился в воздухе, чуть раскачиваясь, как лодка в прибое.
Костик подошел к двери, сдвинул ее в сторону и в салон ворвался холодный ветер.
— Макс, на выход, — он сбросил вниз веревку и поманил меня пальцем.
Я подошел к нему, невольно пригибаясь под порывами ветра. Снаружи, внизу, где-то далеко, метрах в восьмистах от нас, стреляли — я увидел блестки трассеров и настроение мое немного упало. Костик, молча сунул мне в нагрудный карман тонкую стопку баксов, сжатых металлическим зажимом, заправил веревку в гри-гри и сбросил вниз баул, пристегнутый ко мне карабином:
— Ну, удачи, засланец, — он хлопнул меня по плечу и задержал руку, видимо, намереваясь придать мне, нерешительному, дополнительное ускорение.
Не дожидаясь вполне вероятного пинка, я прыгнул сам и, придерживая рукой спусковой механизм, очень медленно заскользил вниз. Подняв голову я увидел в проеме надо мной улыбающихся Корня и Костика. Помахал им в ответ рукой, стал оглядывать окрестности, ожидая увидеть встречающих. Вокруг никого не было.
Я уже преодолел половину спуска, когда над головой ярко полыхнуло, сверху на меня свалилось что-то тяжелое и повисло на спине, скорость спуска мгновенно выросла, и меня потащило куда-то в сторону. Три секунды, пока я падал, даже не пытаясь разобраться — что случилось, лишь судорожно регулируя спусковое устройство, пронеслись как один миг, и земля неожиданно больно ударила в пятки. Я проехался на пузе за тянущимся тросом по земле метров шесть, пока веревка не выскочила из спусковухи, и то, что висело на моих плечах, отвалилось и начало материться, а впереди, по вектору моего движения, я увидел падающий боком вертолет, объятый неслабым пожаром.
— Пидоры!! Вашу мать! Долбаки гребаные! — судя по голосу орал…. Корень! — Хрена рот раззявил, хватай чемодан, валим отсюда!! За мной, придурок! — и бросился бежать перпендикулярно линии падения вертушки.
Вертолет, зачерпнув лопастями земли, пытался закрутиться вокруг винта, стукнулся фюзеляжем о здоровенный камень, торчавший из земли как говорящая голова из старого фильма про Руслана и Людмилу, переломился пополам и, каждый кусок его двинулся в путь по земле самостоятельно! Во все стороны летели комья мокрой грязи, фрагменты лопастей и горящие куски обшивки. Все вокруг хрустело, стучало и падало.
