- Никаких, Нивеллен?
- Ах, если бы ты знал. Говорил я тебе - здоровье, как у быка, это раз. Два - мои отличные дела с девицами. Не смейся! Я больше чем уверен, что, будь я человеком, должен был бы здорово набегаться, чтобы добраться до такой, для примера, Венимиры, которая была весьма и весьма статной барышней. Сдается мне, что на такого, как на том портрете, она бы даже не взглянула. И, в третьих, безопасность. У папаши были враги - несколько осталось в живых. Те, которых отправила в землю дружина под моим жалким руководством, имели родственников. В погребах есть золото. Если бы не ужас, который я внушаю, кто-нибудь за ним бы пришел. Да хоть селяне с вилами.
- Кажется, ты полностью уверен, - сказал Геральт, поигрывая пустым бокалом, - что в обычном облике никому бы не доставил хлопот. Ни одному купцу, ни одной дочке. Ни одному родственнику или жениху дочки. А, Нивеллен?
- Оставь, Геральт, - возмутилось чудовище. - О чем ты говоришь? Отцы не помнили себя от радости. Говорил я тебе - я был таким щедрым, что нельзя себе представить. А дочери? Ты не видел их, когда они сюда приезжали - в грубых поношенных платьишках, с лапками, выщелоченными от работы, ссутуленных от переноски бадей. У Примулы еще после двух недель пребывания у меня на плечах и ляжках оставались следы ремня, которым ее драл папаша-рыцарь. А у меня они ходили как княжны, в руки брали исключительно веер, даже не ведали, где здесь кухня. Я одевал их и увешивал безделушками. Наколдовывал по первому требованию горячую воду в жестяной ванне, которую папаня своровал еще для моей мамы в Ассенгарде. Представляешь - жестяная ванна! Редко какой правитель округа, да что я говорю, - редко какой властелин имел у себя жестяную ванну. Для них это был дом из сказки, Геральт. А что касается постели, то... Зараза, невинность в наше время встречается реже, чем скальный дракон.
- Но ты думал, что кто-то мне за тебя заплатил. Кто мог заплатить?
- Прохвост, который пожелал получить остатки моей сокровищницы, а не имел больше дочерей, - отчетливо произнес Нивеллен. - Людская алчность не знает границ.
- И никто другой?
- И никто другой.
Оба молчали, вглядываясь в нервно подрагивающее пламя свечей.
- Нивеллен, - неожиданно сказал ведьмак. - Сейчас ты один?
- Ведьмак, - ответило чудовище немного помолчав, - я думаю, что в принципе я должен обругать тебя сейчас последними словами, взять за шиворот и спустить с лестницы. Знаешь за что? За отношение ко мне как к недоумку. С самого начала вижу, как ты прислушиваешься, как посматриваешь на дверь. Ты хорошо знаешь, что я живу не один. Я прав?
- Прав. Извини.
- Зараза с твоими извинениями. Видел ее?
- Да. В лесу, возле ворот. Это та причина, по которой купцы с дочками с некоторых пор уезжают отсюда ни с чем?
- Стало быть и об этом ты знаешь? Да, причина в этом.
- Позволь тебя спросить...
- Нет. Не позволю.
Снова молчание.
- Что-ж, твоя воля, - сказал, наконец, ведьмак, вставая. - Благодарю за гостеприимство, хозяин. Время трогаться в путь.
- Правильно, - Нивеллен тоже встал. - По некоторым причинам я не могу предложить тебе ночлег в замке, а ночевать в этих лесах не советую. С тех пор, как округа обезлюдела, ночью тут нехорошо. Ты должен вернуться на тракт до сумерек.
- Я буду осторожен. Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь?
Создание поглядело на него искоса.
- А ты уверен, что мог бы мне помочь? Смог бы снять это с меня?
- Не только такую помощь я имел в виду.
- Ты не ответил на мой вопрос. Хотя... Пожалуй, ответил. Не смог бы.
Геральт посмотрел ему прямо в глаза.
- Вам тогда не повезло, - сказал он. - Из всех святынь Гелиболя и долины Нимнар вы выбрали именно храм Цорам Агх Тера, Львиноголового Паука. Чтобы снять заклятие, наложенное жрицей Цорам Агх Тера, нужны знания и способности, которыми я не обладаю.
- А кто обладает?
- Однако тебя ведь это не интересует? Ты говорил, что хорошо так, как есть.
- Как есть - да. Но не как может быть. Я опасаюсь...
- Чего ты опасаешься?
Чудовище остановилось в дверях комнаты, повернулось к Геральту.
- Мне надоели твои вопросы, ведьмак, которые ты все время задаешь вместо ответа на мои. Видно нужно тебя соответственно спрашивать. Слушай с некоторых пор у меня паскудные сны. Может, слово, "чудовищные" подошло бы лучше. Правильно я опасаюсь? Коротко, прошу.
- Утром, как проснешься, не бывало у тебя испачканных ног? Хвои в постели?
- Нет.
- А не бывало у тебя...
- Нет. Коротко, прошу.
- Ты правильно опасаешься.
- Можно этому помочь? Коротко, прошу.
- Нет.
- Наконец-то. Идем, я провожу тебя.
На подворье, когда Геральт поправлял вьюки, Нивеллен погладил лошадь по ноздрям, похлопал по шее. Плотка, обрадованная ласке, наклонила голову.
- Любит меня зверье, - похвасталось чудовище. - И я их тоже люблю. Моя кошка, Жарлочка, хоть и убежала сперва, потом вернулась ко мне. Долгое время это было единственное живое существо, разделявшее со мной мою горькую участь. Вереена тоже...
Замолчал, скривил пасть. Геральт усмехнулся.
- Тоже любит кошек?
- Птиц, - ощерил зубы Нивеллен. - Проговорился, зараза. Э-э, да что там. Это тебе не купеческая дочка, Геральт, и не еще одна попытка найти зерно правды в старых байках. Это кое-что поважнее. Любим друг друга. Если засмеешься, дам тебе в морду.
Геральт не засмеялся.
- Твоя Вереена, - сказал он, - вероятно, русалка. Знаешь об этом?
- Догадываюсь. Худощавая. Черная. Говорит редко, на языке, которого не знаю. По целым дням пропадает в лесу, потом возвращается. Это типично?
- Более-менее, - ведьмак подтянул подпругу. - Наверное, думаешь, что не вернулась бы, если бы ты стал человеком.
- Уверен. Знаешь ведь, как русалки боятся людей. Мало кто видел русалку вблизи. А я и Вереена... Эх, зараза. Бывай, Геральт.
- Бывай, Нивеллен.
Ведьмак пихнул лошадь пяткой в бок, поехал к воротам. Чудовище вперевалку шло рядом с ним.
- Геральт?
Слушаю тебя.
- Я не так глуп, как ты полагаешь. Ты приехал сюда следом за одним из купцов, который тут недавно побывал. С ним что-то случилось?
- Да.
- Он был у меня три дня тому назад. С дочкой. Не самой красивой, впрочем. Я приказал дому закрыть все двери и окна, не подал признаков жизни. Они покрутились по двору и уехали. Девица сорвала одну розу с тетиного куста и приколола себе на платье. Ищи их где-нибудь в другом месте. Но остерегайся, места здесь паскудные. Я говорил тебе, ночью в лесу небезопасно. Здесь происходят нехорошие вещи.
- Благодарю, Нивеллен. Буду помнить о тебе. Кто знает, может найду кого-то, кто...
- Может. А может нет. Это моя забота, Геральт, моя жизнь и моя кара. Я научился ее выносить, привык. Если станет хуже, тоже привыкну. А как станет совсем плохо, не ищи никого, приезжай сюда сам и закончи дело. По своему, как ты умеешь. Бывай, Геральт.
