Явно сконфуженная тем, что забыла или не знала, что один из ее собственных вице-президентов мусульманин.
Старушка ДжТ ударилась в раздражительность. «Стиль Хауса» против нее – как пуленепробиваемый жилет. Довольный поворотом разговора, чувствуя на себе взгляд Мастерса, Норман вовсю наслаждался десятиминутной беседой, предварявшей гонг к столу. Если уж на то пошло, то и гудение телефона, раздавшееся в одну или две минуты второго, он воспринял как сигнал к подаче блюд и продолжал рассказывать анекдот – шутку со слабым антиафрамским подтекстом, уместную в смешанном обществе и с перчинкой в виде уничижительно эпитета «коричневоносый», – и очнулся лишь когда ДжТ крикнула ему во второй раз:
– Хаус! Да Хаус же! Проблемы с группой экскурсантов в зале Салманассара! Это ведь ваша епархия, так?
Рефлекторно сохраняя внешнее спокойствие, Норман встал с поликресла.
«Если они это выдумали, чтобы меня подставить, я им такой обед устрою. Я их… »
– Прощу прощения, мистер Мастерс, – скучливым голосом сказал он. – Уверен, это займет всего пару минут.
И, весь кипя, двинулся к лифту.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (2)
ЧУДО-МАЛЬЧИК
«Талдычат все про окна пуска а я те'гв'рю какой-то админ поганый подергал за ниточки Салманассара-шмасера какого черта время тратить всю дорогу в Нью-Йорк тащиться погода дрянь даже без купола тут мошну отморозишь а терки лучше и носят меньше и травка крепче а то восемь сегодня и часа папа-мама нет ни одного барыги с сеном!»
В вестибюле перед бункером Салманассара – холодно. Стадо из ста девяти голов (в основном туристы, из них – одни подлинные потенциальные рекруты, которых заманили сюда листовками и телеплагами «ДжТ, Корп.», другие так часто видели себя тут в облике мистера и миссис Повсюду, что уже не могут сказать, зачем в реальности потащились в такую даль; но есть и другие кое-кто – подсадные утки «ДжТ», натасканные в нужный момент подавать реплики и создавать видимость событий) ждет «окна пуска», этакий эвфемизм того момента, когда гид «ДжТ» прочухается и готов будет начать, и от одного этого кое-кто уже решил не проявлять интереса, что бы ему ни показали.
Холодно! В мае! Под Фуллеровым куполом Манхэттена!
Одеты в нейлопенопластовые кеды, «маскью-лайны», мини-юбки и мини-платья от «Форлорн amp;Морлеп», увешаны япскими голокамерами с «встроенками вашим-нашим Нориск Лазилазер» монохромными лампочками, долгоиграющими «Сейян в ухо» диктофонами; карманы оттянуты «япскими газовыми баллончиками», «Се-Кьюри-шоккерами», «каратандами», которые на руку «вы наденете так же легко, как ваша бабушка надевала перчатку».
Беспокойные, следят за теми, с кем свел их случай на этой экскурсии с гидом.
Упитанные.
Глазками рыщущие, транки забрасывающие в чав-чавпасти.
Чертовски привлекательные.
Боящиеся, что какой-нибудь из притирающихся поближе соседей вот-вот обернется мокером.
Новые нищие мира событий.
Жеру Лукасу совсем не понравилось, каким взглядом окинул экскурсию соизволивший наконец появиться гид. Так, водя глазами по толпе, не увидишь Жера Лукаса, индивидуума: возраст – двадцать, рост – шесть, одет в «сэр-фэр докмартенсы» на платформе, могул-слаксы и чешуйчатую куртку-крокодиловку цвета «кровавый оникс» с клепками из чистопробного золота.
А увидишь с беглого взгляда заскучавшее стадо неудачников, бродяг и пионэров, в котором, правда, можно выделить несколько подвидов. Жера и его запасок из Калифорнии, к примеру: они-то приехали туром «день – две ночи» от «Рекакт-экс-Курсия», хотели кайфа, и здрасьте вам. Мир так съежился, что поверх ботинок можно натянуть, и все равно эффект расстояний…
Больше ста голов и только четыре стоящие телки: одна закинутая, сейчас уже даже понятия не имеет, не только в каком здании находится, но и на каком астральном уровне пребывает; две висят на локте своих чуваков, не оторвешь; одна словно только сегодня прилетела из РЕНГа: с дредками и черничной кожей, правда, Жеру ни к чему, чтобы видели, как он с ней трется.
Остальные – такое дерьмо, просто не верится, откуда их столько взялось. Мусор – все до последнего, точнее, последней в бесформенном буром мешке вместо прикида и с тяжеленным раздутым ридикюлем, волосы стрижены ежиком, нервное лицо лоснится – там, где не в рябинах от угрей. Скорее всего божья дщерь. Только религия способна заставить нормальную герлу так себя испоганить.
– Да где ж, мать их, терки? – пробормотал себе под нос Жер. – Ну, ясен пень, в офисах. Изо всех мегаполисов кормежка и зарплата в Нью-Йорке лучше всего. И в Эллейе те же дела, только наниматель там – правительство: сплавляет призывников в зону тихоокеанского конфликта, но кто ж богаче правительства-то?
Ладно, убиваем время. Ладно, миримся с дерьмовой идеей потащиться в холодильник. Всего-то и осталось, что дождаться завтрашней анти-материи, когда самолет унесет Жера и запасников назад к «люби на пляже Залива гаже».
– Хм… и где это они держат Терезу? – пробормотал Цинк Ходес, запаска, ближе всех оказавшийся к Жеру. Он говорил о легендарной подружке Салманассара, предмете бесконечных скабрезных шуток. Жер не удостоил его ответом. Цинк вчера прошвырнулся по магазинам и теперь был одет в «нейлотайп»-прикид. Жер недовольно нахмурился.
Впереди – пара не с одним или двумя, а – считайте: раз, два, – три! – тремя волочащимися за ними бэбиками. Смущенные вниманием обзавидовавшихся соседей в толпе, предки громогласно объясняют: мол, это не все их, просто они взяли на день и «зеницу ока» кузины, что несколько задабривает людей вокруг, но не настолько, чтобы они не утихли последними, когда гид наконец позвал к себе экскурсантов.
– Добрый день и добро пожаловать в небоскреб «Дженерал Текникс». Нет необходимости рассказывать кому-либо о «ДжТ»…
– Тогда почему бы тебе не закрыть варежку, а? – прошептал Цинк.
– Потому что она – составляющая мировосприятия для всех в нашем полушарии и даже за ним, от Лунной базы Ноль до ПРИМА, нашего Проекта Разработки Ископаемых Минералов в Атлантическом океане. Но один аспект нашей многосторонней деятельности всегда привлекает вас, дорогие мистер и миссис Повсюду, и вот его-то мы вам сегодня покажем.
Вот-вот, притягивает намертво, точно магнит, – пробормотал Цинк.
Щелкнув пальцами, Жер подозвал еще пару запасок, шедших на шаг впереди, и жестом приказал им подпереть Цинка с обеих сторон.
– Тут тебя оставим, – сказал Жер, – фанатик нейлоновый. Или на тридцати тысячах из самолета высадим, да еще под зад дадим для мягкой посадки.
– Но я…
