профессор кафедры литературы
университета Кэйо,
специалист по американской
литературе.
[29]
Тайфун пронесся, и небо снова стало пронзительно ясным.
Но буря наделала немало бед, в том числе и в деревушке, примостившейся рядом с большим городом. У горы, рядом с деревней, прежде стоял храм, но теперь оползень снес его в воду.
Наутро пришли взволнованные крестьяне:
— Сколько же времени простоял этот храм?
— Да с очень давних времен.
— Восстанавливать надо. Немедля.
— Как его, однако...
— Вот тут он стоял, да?
— Нет, кажется, чуть дальше.
Тут вдруг один из крестьян удивленно воскликнул:
— А это что за дыра?!
Крестьяне столпились у отверстия диаметром примерно в метр. Попытались разглядеть, что там внутри — безуспешно, чернота одна. Казалось, что пещера уходит к самому центру Земли.
Кто-то предположил:
— Не иначе, нора лисы-оборотня.
Один молодой парень наклонился к пещере и крикнул в нее:
— Эй! Выходи!
Тишина.
Тогда он подобрал лежавший поблизости камешек и хотел было кинуть в нору.
— Не бросай, только беду накличешь, — пытался урезонить его старый крестьянин, но — куда там! — молодость безрассудна, и парень все же бросил в дыру свой камень.
В ответ по-прежнему тишина.
Решили тогда мужики обнести забором вход в пещеру: понаделали кольев, воткнули в землю вокруг него, обмотали веревкой. И вернулись в деревню.
Но какое-то время все не могли успокоиться.
Одни говорили: «Что же нам с этой дырой теперь делать?»
Другие твердили: «Надо восстановить храм, что до сих пор стоял над пещерой!»
Но в тот день так ничего и не порешили.
Между тем слухи о таинственной пещере пошли гулять по окрестностям. И вот уже примчалась машина с журналистами. А вскоре появился и ученый. Он расхаживал возле пещеры и всем своим видом показывал: «Для науки не существует ничего непонятного». Собралась и куча досужих зевак. Замелькали люди с бегающими глазками — похоже, агенты по торговле недвижимостью. Понаехали полицейские — дежурить у входа в пещеру, чтоб никто ненароком не рухнул туда.
Один из журналистов прицепил к длинной веревке грузило и опустил в зияющую дыру. Веревка ползла, ползла вниз, а дна так и не достигла. Он попытался было вытащить ее обратно, но ничего не вышло. Несколько человек взялись тащить вместе, тянули-тянули, и в результате веревка зацепилась за край дыры и оборвалась.
Другой журналист с фотоаппаратом смотрел-смотрел, как они бьются, потом молча стал разматывать прочный канат, которым был обмотан.
Ученый позвонил в свой исследовательский центр и попросил привезти мощный мегафон: надеялся с его помощью «прощупать» дно. Меняли тембр и громкость звука — никакой реакции. Ученый головой покачал, но что делать? Все смотрят, так что пришлось продолжать это дурацкое дело. Приставили мегафон к самой кромке и, выведя звук на полную мощность, направили внутрь дыры. Рев был такой, что на ровной местности разнесся бы на десятки километров. Но пещера преспокойненько «проглотила» его.
Ничего не добился ученый, но виду не показал. Аппарат свой выключил и важно изрек:
— Вход в пещеру следует замуровать.
Так оно и впрямь куда проще: нет пещеры — нет проблемы.
Зеваки, решив, что уже больше ничего интересного не будет, стали расходиться.
Но тут, раздвинув толпу, пробрался вперед агент по торговле недвижимостью:
— Предоставьте это дело мне. Я заделаю дыру.
— Спасибо за предложение, — ответствовал староста деревни, — но отдать дыру мы никак не можем. Потому как мы должны построить здесь новый храм.
— Я вам сам отстрою новый храм, лучше прежнего. И Зал собраний в придачу.
Крестьяне, не слушая старосту, разом загалдели:
— Тогда лучше построить храм поближе к деревне!
— Да, давайте отдадим ему эту пещеру. Пусть берет ее!
На том и согласились. Староста возражать не стал.
Обещания агента оказались не пустыми словами. Поблизости от деревни он действительно выстроил храм, а при нем еще и Зал собраний, хоть и совсем скромный.
В новом храме провели церемонию осеннего праздника, а рядом с пещерой на двери избушки агент повесил табличку: «Компания по замуровыванию входа в пещеру».
После того он развил кипучую деятельность и поднял на ноги всех своих городских приятелей: есть, мол, отличная пещера, не менее пяти километров в глубину, вполне годится для захоронения ядерных отходов.
Официальные власти дали добро.
Атомные электростанции наперебой спешили заключить контракт, пока никто не перехватил выгодную сделку. Крестьяне же занервничали. Но им разъяснили, что несколько тысяч лет наружу ничего вредоносного не просочится, а они будут получать часть доходов. И убедили. Вскоре к превеликой радости местных жителей от города к деревне проложили прекрасную дорогу.
По дороге засновали огромные грузовики, доставлявшие свинцовые контейнеры. Над дырой в пещеру раскрывались крышки, и в бездонную яму ссыпались ядовитые отходы ядерных реакторов.
Министерство иностранных дел и Управление самообороны тоже не терялись — оттуда чиновники с рабочими привозили устаревшие секретные документы, чтобы выбросить их в зияющую дыру. Чиновники, руководя рабочими, обсуждали друг с другом, какие из казино престижней. А рабочие, старательно следуя их инструкциям, оживленно спорили о том, какая из лотерей беспроигрышная. Казалось, что у пещеры вовсе нет дна. Либо она в самом деле была очень глубока, либо дно ее постепенно уходило в глубь земли — все ниже и ниже. «Компания по замуровыванию» наращивала обороты.
В пещеру стали сбрасывать тушки инфицированных животных, над которыми экспериментировали университетские лаборатории, а также невостребованные трупы бродяг. Потом родилась новая идея — чтобы не загрязнять море и воздух, из города решили протянуть к пещере специальный трубопровод для утилизации бытовых и промышленных отходов. Начались проектные работы.
Пещера служила на благо горожанам. Можно было теперь смело расширять производство, не ломая голову над тем, куда девать отходы.
Использование пещеры становилось все более многоплановым. Венчаясь, девушки выбрасывали в пещеру свои старые дневники. Решив порвать с прошлым, люди бросали в дыру альбомы с фотографиями прежних возлюбленных. Не упустили свой шанс и по-лицейские — они уничтожали в пещере конфискованные поддельные деньги. Да и преступники почувствовали себя свободнее: теперь было где спрятать улики.
