Итак, Этьену оставалось изучать почву в дельте и вокруг станции, а вокруг, по правде говоря, ничего особенного не было. У Лиры положение было лучше — она могла ходить в гости к тем рыбакам, которые иногда посещали станцию, чтобы поболтать с ней и попытаться стащить что-нибудь, что не было крепко привинчено к полу. Персонал станции никогда не пытался наказывать местных жителей за такие попытки. Во-первых, они никогда не увенчивались успехом, а во-вторых, это было частью местной культуры.
Прошло уже шесть месяцев с того дня, как космический корабль доставил Редоулов на станцию, и Этьен уже готов был признать, что их экспедиция не удалась. Только сознание того, что они могут быть первыми, кто предпримет путешествие вверх по реке, мешало ему отправиться обратно с первым же транспортным кораблем, доставляющим им припасы.
Было бы хорошо, если бы Лира не высказывала своего разочарования. Но нет, этого она не могла. Лира говорила об этом постоянно и громко всем, кто случался поблизости. Транксы были слишком вежливы, чтобы попросить ее заткнуться, а Этьен несколько раз пытался, но безуспешно. Через месяц он просто перестал обращать на нее внимание, стараясь даже не слушать ее. Это ему было нетрудно. Он вел себя таким образом уже двадцать лет. Восемь-девять лет тому назад все могло бы закончиться разводом, но теперь они слишком много вложили друг в друга. Удобство и привычка уравновешивали неприятные ссоры, хотя иногда Этьен не был в этом так уверен.
Внезапно он почувствовал резкий укус в шею. Держась за лестницу правой рукой, левой он потянулся и нащупал что-то мягкое и движущееся. Он взглянул на это существо с отвращением.
Существо было длиной в его ладонь и толщиной с большой палец, совершенно прозрачное, с темным пятном, плавно переходящим с головы на туловище. Когда Этьен крепко сжал его в руке, существо стало вертеться и извиваться в поисках крови, которую только что обнаружило и которая так внезапно исчезла.
Это был дангуи — изящное местное кровососущее насекомое, родственное кольчатым червям, но с хрящевым позвоночником, который, сжимаясь и распрямляясь, позволял ему подпрыгнуть и вцепиться в предполагаемую жертву. Наполнившись кровью, дангуи краснел. Он, скорее, походил на стекловидную пиявку и, казалось, находил человеческую кровь вполне пригодной для употребления, что вызывало у Этьена бесконечное отвращение.
Подавив тошноту, он отшвырнул дангуи подальше и услышал слабый шлепок, когда насекомое упало в мутную зеленоватую воду. Дотронувшись до шеи сзади, Этьен увидел, что рука его в крови. Нужно было немедленно пойти на станцию и обработать ранку антибиотиком.
Через металлические опоры, на которых покоилась станция, проходил слабый электрический ток, отпугивающий подобных местных паразитов, хотя транксов они мало беспокоили, так как у них были прочные экзоскелеты. Этьен же работал с гладкими твердыми поверхностями и чистым камнем, его не интересовали животные, особенно если они пытались вступить с ним в подобный контакт.
Высокие прозрачные облака несколько мешали проникновению ультрафиолетовых лучей, но Этьен все же благодарил судьбу за то, что у него смуглая кожа — наследство его предков, древних американских индейцев. Человек с более светлой кожей сразу же сгорел бы под безжалостным солнцем Тсламайны. Хотя Этьен пробыл снаружи не более десяти минут, по его телу струился пот. Охлаждающая сетчатая рубашка и шорты были единственным, что хоть немного помогало ему. Но даже климат можно было выдерживать, если бы они получили разрешение от местных властей. Долгое ожидание хуже жары, думал Этьен, осторожно поднимаясь вверх по лестнице.
За его спиной псевдопальмы протягивали свои огромные зеленые ветви над лениво текущей водой. Корни столового дерева пучками отходили в стороны от ствола и ныряли в ил. Напперы, маленькие ракообразные, с разноцветными раковинами, наполняли воздух лаем, похожим на собачий.
Внутри станции было ненамного легче, хотя стены ее и защищали от солнечных лучей, так как внутренняя температура устанавливалась на уровне, который устраивал транксов, а не человека. Сорок градусов — это, конечно, не пятьдесят, но влажность была такой же. Только когда Этьен вошел в отсек, предназначенный для менее выносливых путешественников, влажность начала падать. К тому времени, как он дошел до своих кают, машины станции снизили температуру на десять градусов и отсосали из воздуха больше половины влаги.
Лира Редоул едва взглянула на мужа. Она полулежала в кресле и смотрела на просмотровый щиток.
— Что-нибудь интересное?
— Меня укусила стекловидная пиявка.
— И сильно?
— Не думаю. — Этьен подошел к шкафчику и, взяв оттуда крошечный флакончик с аэрозолем, брызнул себе на шею. — Скар течет в Гроаламасан, Гроаламасан движется по кругу и приходит сюда. — Он сделал жест в сторону ванной.
Лира отложила в сторону просмотровый щиток и сказала холодно:
— Я не виню тебя, Этьен. Я страдаю так же, как и ты. Но нам ничего не остается, кроме как ждать. Возьми себя в руки и не срывай на мне зло, ладно?
— Я ничего на тебе не срываю, — возразил Этьен раздраженно. — Почему ты все принимаешь на свой счет? Разве я виноват, что эти проклятые отсрочки выводят меня из равновесия? Я точно обезьяна, которая носится по кругу, пытаясь укусить собственный хвост.
— Ты должен держать себя в руках, а не то заработаешь язву.
— Я и держу себя в руках! — Он старался говорить таким тоном, чтобы это подтвердить. — У меня нет времени спорить с тобой, Лира.
— Верно. — Она перевела взгляд на щиток.
Редоул вздохнул, молча сосчитал до восьми и устало опустился на один из твердых стульев.
— А чем ты сейчас занимаешься?
— Изучаю взгляды Воровского на многократные социальные взаимодействия.
— А разве ты в первый раз это читаешь?
— Нет, в третий. А что ты предлагаешь мне делать? Сидеть на корточках и наблюдать за играми транксов?
— По крайней мере, это все же что-то новенькое. Впрочем, я не хочу спорить на эту тему.
— Ты никогда не хочешь. Меня удивляет, как ты вообще говоришь со мной. — Вдруг жена взглянула на него и улыбнулась. Улыбка была немного натянутой, но все же приветливой. — Кто бы послушал, как мы спорим, словно двое глупых детей. Знаешь, Этьен, у меня тоже плохое настроение, как и у тебя. Не понимаю, что, черт возьми, мешает этим мойтам дать нам разрешение на путешествие?
— Кто их знает… — Этьен встал со стула, подошел к кухонному блоку и нажал выключатель слева от охлаждающего устройства. Дозатор-раздатчик наполнил стакан фруктовым соком с большим количеством соли и сахара. Устройства для приготовления пищи были тоже рядом, но Редоулы пользовались ими редко, предпочитая есть все в холодном виде. Тсламайна не настраивала на горячую пищу.
