- Но вы не понимаете, - довершил он. - Хорошо. Мальчик, подойди сюда.
- Не смейте, - прошептала Светлана.
Саша шагнул раз, другой. Взгляд его не отрывался от руки с пистолетом.
- Хорошо... Видишь девочку с плюшевым слоном? Подведи ее ко мне.
- Только попробуй!
Полная женщина рывком засунула дочь за спину.
- Мужики вы или кто? - выкрикнула она. - Одного полудурка со стволом прищучить не можете! Здесь дети, понимаете вы! Нет?!
- Если вы мне помешаете, - спокойно сказал Виктор, - я убью их всех. А потом подойду к вам. Трудно начать, а продолжить совсем не сложно.
- Таня... - Артур осторожно погладил жену по плечу. Та стряхнула его руку.
- Мариша, не подходи к нему, - высоким голосом сказала она. - Дядя тебя обидит. Не надо к нему ходить.
Девочка недоуменно моргнула. Саша на негнущихся ногах двинулся к ней.
- Достаточно, - произнес Виктор, когда до девочки осталось несколько шагов. - А теперь возьми у нее слона и вернись с ним.
Мальчик выполнил его просьбу. В зале стояла мертвая тишина.
- Он живой, - тревожно сказала Маришка. - Я его с ложки кормила. Не обижайте его... пожалуйста.
- Извини, Мариша, - ровным голосом сказал Виктор. - Но бездушная игрушка - лучше, чем твоя мама, верно?
Он отработанным движением вскинул оружие и выстрелил слоненку в голову. Раздался негромкий хлопок.
- Он живой!! Не надо!
Девочка бросилась к игрушке. Серый плюшевый слон лежал на полу, раскинув лапы, словно и впрямь стал на миг живым существом.
- Ты. - Виктор ткнул пальцем в парня-техника. - Вниз, живо. Расскажи им все и добавь, что в этом рюкзаке хватит взрывчатки, чтобы обрушить пару этажей. Если через пятнадцать минут мне не позвонят, я буду знать, кого в этом винить.
Парень, явно не веря своему счастью, на полусогнутых ногах попятился к выходу. Дверь за ним закрылась, и мне показалось, что мы остались без воздуха.
- А теперь, - обвел нас взглядом Виктор, - может быть, кто-то еще откажется двигать стулья?
Желающих не нашлось.
Я таскал мебель медленно, через силу. Внутренний голос шептал: пока мы переносим стулья, мы живы. Остальных, похоже, обуревали те же чувства. Светлана то и дело подчеркнуто вытирала пот со лба, блондинка еле двигалась. Маришка беззвучно плакала на полу. Ее отец подошел было к ней, но, наткнувшись на взгляд Виктора, увял и, сгорбившись, подхватил четыре стула разом.
Когда посреди зала остался лишь один стул, Виктор жестом остановил нас.
- Сумки, телефоны, бумажники, куртки, пиджаки - к стене, - негромко сказал он. - Весь пол в вашем распоряжении.
- Стулья же есть, - грубовато сказала долговязая девчонка.
- Лена, не начинай, - почти шепотом попросила ее мать.
Я расстегнул пальто и бросил его на растущую груду вещей. Бумажник, телефон, ключи, паспорт... На пол упала визитка мэра. Выпросить у Виктора звонок, что ли? "Доброе утро! У вас в приемной висит моя картина, помните? Не хотите ли еще одну? Только вот есть одно затруднение..."
Ах, да: секретарь не соединит. Мэр Твери не ведет переговоров с террористами.
Я уселся на пол и скрестил ноги по-турецки, сминая брюки. Каждое движение давалось с трудом: мышцы отказывались повиноваться.
Виктор быстро двигался вдоль внутренней стены, приматывая к ней скотчем горчичного цвета бруски. Остальные разместились в нескольких метрах от меня.
Мать прижимала к себе младшую девочку. Ее старшая дочь сидела поодаль, уткнув нос в колени. Светлана, помедлив, сняла элегантные туфли и опустилась на пол, подобрав юбку. Артур и мальчик Саша остались стоять.
Я повернул голову. За стеклом начинался нормальный мир. Пасмурное утро, сонный еще проспект Чайковского, невидимые пешеходы на Трехсвятской. И все это - даже городские голуби, даже ошалевшие от высоты вороны - далеко внизу: не достать, не угнаться.
Я вспомнил свою первую и единственную поездку в Нью-Йорк. Как я забрался на небоскреб, несмотря на пасмурную погоду. Мне не нужны были бинокли: я хотел видеть небо, цветущие вишни в Центральном парке, клочки облаков, пушистые издалека и такие холодные вблизи, Таймс-сквер и Гарлем. Чудо, которого я был лишен все шестнадцать лет в приюте. Чудо, которое я хочу подарить...
- Родители, когда приходят сюда, думают о хорошем, - раздался голос над ухом. - Они сидят на вершине мира, и мы заставляем их верить, что мир изменится.
Блондинка в крокодильих туфлях серьезно смотрела на меня.
- Вы ведь тоже за этим пришли? Изменить мир?
Я не успел ответить. На ноутбуке, забытом у стенда, запищал зуммер. Видеоконференция?
Виктор нажал кнопку.
- Да?
На большом экране появился человек. Седоватый, мужественный, спокойный. Если бы он снялся в роли главы штаба по освобождению заложников, я дал бы ему "Оскара" не глядя.
- Я готов вас выслушать, Виктор, - проговорил он.
- Вы уже знаете, кто я. - Виктор усмехнулся. - Хорошо...
Он щелкнул какими-то клавишами, потом замер.
- Мне нужен честный ответ, - медленно произнес он. - В этом зале есть следящие камеры?
- Ваши друзья их отключили, - быстро ответил человек. - Будет лучше, если вы вернете изображение, Виктор. Что произошло? Что толкнуло вас на такой шаг?
- Я сейчас выдам вам своих сообщников. - Виктор скрестил руки на груди, не выпуская пистолет. - Тао Хо и Су Фань, двое студентов стоматологической академии. Где их искать, вы знаете. Я бы не стал проверять общежитие, а сразу погнался в Шереметьево.
- Конечно, мы проверим ваши сведения, - кивнул человек на экране. - Может быть, кому-то нужна медицинская помощь? Среди вас есть пострадавшие?
- Все целы. - Виктор покачал головой. - Правда, слону не повезло.
- Пожалуйста, повторите...
- Плюшевые игрушки не чувствуют боли, - перебил Виктор. Голос его опасно взвился. - В отличие от детей. Я хочу видеть сына.
- Виктор, ваш сын подписал отказ от прав. Я бы рад помочь вам, но если он сам не пожелает с вами встречаться...
- Значит, объясните ему, что восемь человек умрут, если у него не найдется времени поговорить с отцом, - отрезал Виктор. - И его опекунам скажите то же самое. У вас полчаса.
Он вдавил клавишу так, что ноутбук жалобно пискнул. Экран погас.
- Усыновители, - процедил террорист, проходя вдоль стенда к стеклу. - Туристы. Сейчас я вам устрою... консультацию.
- Виктор, ваш сын любит вас, - быстро сказала Светлана. - Все дети, даже те, кто расписывается в бланках отказов, помнят родителей. Природу не обмануть.
- Тогда почему они подписывают бланки? - опасно спокойным тоном спросил Виктор. - Почему поворачиваются спиной?
