Тираниды перехитрили меня, окружив позиции и отрезав мне путь к спасению.
Я ударился о броню корпуса и тяжело упал в кабину, когда Юрген врубил реверс на одной из гусениц и развернул нас на пятачке не более монеты в диаметре. Моя голова сильно ударилась обо что-то твердое. Я проморгался и опознал данный предмет как вокс-передатчик. Что-то, похожее на надежду, снова ожило во мне, и я схватил микрофон.
— Кейн вызывает командование! Отвечайте! — орал я панически. В течение мгновения было слышно только шипение статического электричества.
— Комиссар? Где вы? — ответил спокойный и уверенный голос Мострю. — Мы искали вас с тех пор, как отбили нападение.
— Это была диверсия! — завопил я. — Основные силы подходят с запада! Если вы не перезарядите орудия — мы все мертвы!
— Вы уверены? — с сомнением спросил полковник.
— Я прямо сейчас здесь, и у меня на заднице висит пол-улья! Этого достаточно, чтобы быть уверенным?
Я так и не услышал ответа, так как антенна расплавилась от выстрела из биоплазменной пушки. Саламандра опять затряслась, и двигатель взвыл, когда Юрген выжал из него скорость, которую не закладывали в свое изделие производители машины. Несмотря на ужас, я не мог не оглядываться с осторожностью через край бронеплиты.
Милосердный Император, мы отрывались! Огонь по нам становился все менее точным, когда преследующая нас орда начала уменьшаться в объеме. Воодушевленный, я развернул установленный на оси болтер и начал стрелять в компактную массу бурлящего извращения. Целиться не приходилось, промахнуться было практически невозможно, так что я просто направлял ствол в сторону самой большой твари, которую замечал. Как правило, чем крупнее создание, тем более высокое звание в иерархии улья она занимает. И тем важнее ее присутствие для управления роем. А рассеивающийся рой, как я с трудом припомнил из давно забытой лекции по ксенобиологии, содержит мало подобных особей. Я промахнулся по тирану, в которого целился, но один из его охранников упал, мгновенно превратившись в кашу под весом прошедшего по нему роя.
Теперь можно было видеть лагерь, видны были солдаты размером с муравьев и, благословение Императору, Гидры, направлявшиеся к позициям для их защиты, их четырехствольные автопушки были направлены в сторону надвигающегося прилива смерти. Я начал думать, что у нас может получиться.
Когда наш воющий двигатель замолк с громким треском и визгом изношенного металла, похоже было, что нам придется заплатить своими жизнями за то, что Юрген выжал из машины слишком много. Саламандра покачнулась, съехала боком и развернулась, прежде, чем остановиться, подняв веер песка.
— Что будем делать теперь, сэр? — спросил Юрген, выбираясь с места водителя.
Я подхватил свой цепной меч, подавляя в себе желание испробовать его на Юргене; тот все еще мог оказаться полезным.
— Бежать, как проклятые! — ответил я, указывая направление. Мне не пришлось бы бежать быстрее тиранидов, достаточно было бежать быстрее Юргена. Я мог слышать, как его ботинки взрывают песок за моей спиной, но не оборачивался — это бы моментально замедлило мой бег. Да и не хотел я знать, насколько близко был рой.
Гидры открыли огонь, стреляя позади нас, образуя дыры в накатывающей стене смерти, но лишь едва замедляли ее. Затем началась стрельба из лазерных ружей. Хотя их огонь на данном расстоянии не дает полного эффекта, все это помогало мне. Ответный огонь нападавших был редким и направлялся в сторону укрывшихся за баррикадами гвардейцев, а не по нам — вероятно, коллективный разум улья решил, что наша смерть не была достойна отдельного внимания. Меня это устроило.
Я почти достиг укреплений, воодушевляющие крики обороняющихся звенели у меня в ушах, когда я услышал крик позади себя. Юрген упал.
— Комиссар! Помогите!
Ни за что, подумал я, намереваясь добраться до безопасности за баррикадами, когда мое сердце замерло. Передо мной, отрезая нас от остальных, возникла огромная туша тирана улья, окруженного телохранителями. Он зашипел, разевая рот, и я упал в сторону, ожидая уже знакомый поток биоплазмы, но вместо этого на том месте, где я стоял до этого, разорвался всепожирающий заряд чистой энергии. Я перекатился направо, пытаясь удалиться от этого места как можно дальше, и обнаружил, что я бегу обратно к Юргену. Он лежал на земле, а гормагон пытался выпустить ему кишки своими кривыми клыками, рядом стояли его сородичи в ожидании остатков пиршества. В положении между гормагонами и тираном выбор направления ясен: я имею больше шансов прорубиться сквозь более мелких тварей, а возвращение точно грозило смертью.
— Назад! — заорал я и взмахнул цепным мечом в направлении зверя, напавшего на Юргена. Тот смог только удивленно посмотреть вверх, прежде чем голова твари упала на землю, разбрызгивая гнилостную жидкость, смердящую почти так же, как Юрген. Гвардеец вскочил на ноги и выстрелил из лазерного ружья, разорвав грудную клетку другого существа, которое, как я только сейчас заметил, собиралось выпустить мне кишки. Похоже, мы квиты. Я огляделся. Остатки роя окружали нас, а тиран надвигался все ближе, огромная туша на фоне покрасневшего от восхода солнца неба.
Затем внезапно тиран исчез, вместо него остались ошметки дымящегося мяса, почти лениво опавшие на песок, окружавшие его воины тоже взорвались. Одна из Гидр выкатилась из-за края укрепления, и поток снарядов автопушки расстрелял всю группу практически в упор.
Я отмахнулся мечом, чтобы блокировать удар когтя ближайшего гормагона, и промахнулся, так как он внезапно отдернул конечность. Весь рой был обеспокоен, он неуверенно кружил, лишенный управляющего разума.
— Огонь! Продолжайте стрелять! — из-за баррикад раздался голос Мострю, чистый и уверенный. Стрелки подчинились с энтузиазмом. Я снова взмахнул мечом, страх и отчаяние придали мне сверхчеловеческую силу, позволив прорубить себе путь сквозь гормагонов, как через равное количество гроксов.
Внезапно рой сломался, рассеиваясь, убегая прочь, как испуганные крысы. Я уронил цепной меч. Меня трясло от запоздалой реакции, колени не желали держать.
— Мы сделали это! Мы сделали это! — Юрген выпустил из рук лазерное ружье, его голос звенел от удивления. — Благословен будь Император.
Я ощутил поддерживающую руку на плечах.
— Отлично сделано, Кейн. Самая смелая вещь, которую я видел в жизни, — Дивас удерживал меня, на его лице проявлялось что-то вроде преклонения перед героем. — Когда ты вернулся за Юргеном, я подумал, что ты точно погибнешь.
— Ты бы сделал то же самое, — ответил я, сообразив, что лучше всего сейчас изобразить скромность. — Как он…
