Мы добрались до места и вынырнули из ниоткуда куда-то. Выглядела галактика Луаны впечатляюще: длинная изогнутая колбаска и черный Барьер внизу. Мы подлетели достаточно близко, чтобы уловить приветствие луан.
Но о нем я вам не расскажу.
* * *
Капитан Стив собрал нас в кают-компании в десять часов утра. Я бы непременно разозлился, конечно, если бы мне было что делать или хотелось что-нибудь сделать именно в это время суток. Но делать мне было нечего, поэтому я, скрепя сердце, присоединился к остальным — Поттеру, Ингленду и Донато. Блюм с девотрядовкой сидели у себя, там, в царстве швабр, насколько я понимаю. Капитан пригласил всех нас садиться, а сам остался стоять во главе длинного стола. Самоуверенно постучав ложечкой по кофейнику, он произнес:
— Господа, как вам, безусловно, известно, мы прибыли туда, где нам с вами надлежит действовать. Вас четверо, вы признанные специалисты, каждый в своей области, насколько я, конечно, понимаю, и каждый из вас разработал свой план относительно того, каким образом возможно преодолеть Барьер Луаны. Мне не стоит говорить о том, — добавил он и тем не менее продолжал так, словно говорить все же стоило, — какое огромное значение имеет ваша миссия. От вас сейчас зависит — полностью, полностью зависит — будущее человечества. Если вы (или же кто-нибудь другой) не найдете решения проблемы луанского Барьера в самом скором времени, вся наша цивилизация погибнет, взорвется, подобно умирающей звезде, изнутри. — Он кашлянул, стесняясь торжественности собственных слов, и Донато с радостью присоединился к его кашлю.
Я заметил, как широкая ладонь Ингленда дернулась, и он поспешно прикрыл ее другой, чтобы его раздражение не слишком бросалось в глаза.
— Итак, — продолжал капитан. Вынув руку из бокового кармана брюк, он неожиданно извлек оттуда дистанционный микрофон. — Господа, необходима запись. Мистер Палмер, вы — первый?
— Я должен говорить первым? — с нажимом переспросил я.
— Итак, сэр, ваш план. Ваши предложения, проекты или, если угодно, замечания, по проблеме преодоления Барьера.
Я окинул взглядом аудиторию — кашляющую, ковыряющую в носу, вытирающую слезящиеся глаза — и сказал:
— Прежде всего, мой план во всех деталях представлен компетентной комиссии, сиречь людям, разбирающимся в моей проблематике. Я полагаю, что у вас есть дискета с изложением моего плана. Предлагаю вам просмотреть текст и избавить нас обоих от неловкости.
— Боюсь, вы меня не поняли, — проговорил капитан. Кажется, он начинал нервничать. — Идет запись. Устное изложение крайне необходимо. Запись ваших выступлений… гм… идет.
— Значит, — рявкнул я прямо в микрофон, — останется запись о том, что я не привык делать доклады перед аудиторией, которая не поймет девяти моих слов из десяти. Я предлагаю тем, кто будет слушать эту запись, обратиться к соответствующим архивам, где подробно представлен мой проект. Тогда они смогут убедиться как в том, что проект представлен, так и в том, что сами они не в состоянии в нем разобраться. — Я взглянул на капитана. — Думаю, для записи этого достаточно, лейтенант?
— Капитан, — мягко поправил он. — Да, конечно.
— Я ошибся, — сказал я. — А непреднамеренных ошибок я не совершаю. — Я указал на микрофон. — В общем, я хотел бы, чтобы в записи остались только эти мои слова.
— Мистер Поттер, — произнес капитан, и я сел, весьма довольный собой.
Поттер вынул из ноздри палец и тут же вставил его обратно.
— Бу, я-то бе против того, чтобы все рассказать, — прогундосил он. — Вы знаете, я спец по бехабике полей. Я произвел бекоторые расчеты, и они показывают, что давление ба поверхбости Барьера подвержебо бгновен-ным колебаниям на балых участках из-за воздействия сфокусированных багнитных полей, очень бощных, до ста биллионов гауссов ба квадратный сантибетр. Я сказал — биллионов, — уточнил он, — а не биллионов.
Я отметил про себя, что при прослушивании записи будет трудновато уловить разницу.
— Очень хорошо, мистер Поттер, — проговорил капитан. — Итак, вы предлагаете пробить Барьер одномоментно путем использования мощного сфокусированного магнитного поля. Я вас правильно понял?
Поттер кивнул, и его правая рука при этом, естественно, дернулась.
— Отлично, — сказал капитан.
Взглянув на Поттера, я инстинктивно продул ноздри. Его профессия для меня была так же отвратительна, как и его любимое занятие. Если бы я в своей области разбирался так же слабо, как он в своей, меня ни за какие коврижки не заставили бы говорить на профессиональные темы вслух.
— Мистер Донато?
— Да, капитан Стив! Да, сэр! — Донато вскочил, и щеки его вспыхнули. — Да, сэр, я занимаюсь баллистикой, поэтому я предлагаю использовать двухступенчатые ракеты, которые можно направить в сторону Барьера. Они будут сконструированы таким образом, что в момент контакта с поверхностью Барьера произойдет разделение, и один сегмент попадет внутрь, а второй останется снаружи. Теория гласит, что, несмотря на мгновенную реакцию планетоида, его сенсорные устройства не регистрируют в одной точке в один момент более одного события. Мне представляется, что с пятидесятипроцентной вероятностью планетоид отметит, что одна половина ракеты отделилась и внутрь не попала. Если мы произведем минимум сто тридцать выстрелов в четыре приема, направив ракеты под чуть различающимися углами, то сможем убедиться, справедлива ли моя теория.
— Справедлива! — не удержался я. — Ах ты… козел вонючий! — Впервые в жизни я так грубо обозвал человека, но другие слова не приходили мне на ум, когда я смотрел, как он краснеет и улыбается, выслуживаясь. — Да с чего ты взял…
— Мистер Ингленд! — гаркнул шкипер. Я ни разу не слышал, чтобы он настолько повышал голос. Признаться, я был сильно удивлен. Прежде чем я успел прийти в себя, Ингленд поднялся.
— Относительно pa… — произнес он хриплым полушепотом, и тут голос изменил ему. Он с шумом проглотил слюну и неуверенно улыбнулся. — Что касается ракет, мое первое предложение состоит в том, чтобы исследовать природу управления убивающих ракет, установить частоту и длину волны командных импульсов, управляющих ими. Получив эту информацию, мы сможем найти способ уничтожать или отклонять эти ракеты. И второе предложение. Запустить к Барьеру на низкой скорости ряд твердых тел, чтобы установить, какие металлические компоненты входят в сплав, из которого состоят ракеты. Тогда мы разработаем соответствующие сенсорные приборы и генератор особого поля, отклоняющего ракеты.
— Очень разумно, — одобрил капитан, и я хмыкнул про себя. Ну откуда ему знать, что здесь разумно, а что нет? Это же специальный вопрос! — А теперь, когда наша небольшая дискуссия открылась, может быть, вы мистер Палмер, измените ваше решение и присоединитесь к нам?
