Когда мы отправлялись со двора, ко мне подошла Юлмиса. Тайком она сунула мне с десяток стрел с серебряными наконечниками. Стрел — без лука, способного их выпустить. Те не менее, не составляло труда догадаться об их предназначении.
— Ты уверена, хозяйка, что они предохранят от любой нежити? — слегка улыбнувшись, спросил я.
Та ответила без тени усмешки: дескать, не дура, сама знаю, что серебро действенно только против самых простых порождений колдовского разума. Но запас карман не тянет. Без особого труда от мелочи отбиться — тоже выгода. Эту её сентенцию мне пришлось оценить позже.
Мой попутчик, Уфелд, где-то умудрился приобрести квелую лошаденку, на которую погрузили девушку-колдунью и всю нашу невеликую амуницию. Я шел налегке, вооружившись крепким сухим посохом. Уфелд возглавлял нашу процессию, неся на плече грозного вида топор, одолженный Амешаком.
Не успели мы миновать половины перехода до привала, как я почуял неладное. Нет, не против себя: мне по-прежнему на планете ничто не угрожало. А вот Хитар… Однако, начинающая колдунья совершенно не беспокоилась. Может быть, просто не освоила технику отдаленного наблюдения. Не скажу, что обеспокоился и я. Те, кто устроил нам засаду, были слабы, судя по тому, что не умели должным образом маскироваться.
Они высыпали на дорогу все разом: шестеро крестьян, вооруженных, кто чем попало. Уфелд, шедший впереди, немного замешкался, по-видимому, просто оторопел. Пока шла недолгая словесная перебранка, я сделал единственное, что надо было сделать: с шагом вперед показал, как работать посохом. Бил я сильно, но не смертельно. Последнего, а точнее, первого — вожака — оставил Уфельду. Тот уже взял себя в руки и рассудил по-королевски: дескать, что взять с них, крестьян? Пришлось отправить вожака в глубокий нокаут. Вообще-то эта скоротечная битва не сулила мне ни славы, ни самоудовлетворения. Но мой спутник, Уфелд, выразил свой восхищение. Хитар промолчала.
После этого маленького происшествия Уфелд настойчиво подбивал нас свернуть на лесную тропу. Был он не расторопен, но и не трус — боялся не за себя, а за девушку. Тут уж мне пришлось воспротивиться. На дороге, в случае нужды, я смогу постоять и за себя, и за своих спутников. Иное дело — лес с его нежитью. Сам я познакомился пока только с двумя колдовскими порождениями, о некоторых знал со слов Хитар. Конечно, этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.
Итак, мы продолжили путь, но с тракта всё-таки свернули на какую-то тропу, параллельную ему. На коротких привалах говорили в основном о пустяках. Правда, пару раз я попадал впросак из-за незнания местных обычаев, но как-то выкручивался.
Наш путь пролегал вдоль звонкой горной речушки, вытекавшей из мрачного на вид ущелья. Вечерело, и я предложил остановиться на ночлег. Но Уфелд заверил, что вот-вот мы выйдем к селению. И впрямь, вскоре показался хлипкий мостик, перекинутый через поток, и на нем стоял страж, насмешивший меня прежде всего своим внешним видом. Это был мужчина лет шестидесяти пяти в нелепом зеленом сюртуке и совсем не соответствующей его одеянию черной шляпе. Но еще смешнее было его "вооружение" — свежая ветвь сосны, которой он перегораживал нам путь. Нет, конечно, это была не простая ветка, и для кое-кого, например, для Уфелда она являлась непреодолимым препятствием. Но, разумеется, не для меня.
Уфелд вышел вперед и о чем-то переговорил со стражем моста. Тот опустил заговоренную ветку, открывая проход, после чего наступил наш с Хитар черед. В способностях девушки охранник разобрался мгновенно и только спросил:
— По доброй воле?
Та кивнула.
— А теперь, мил человек, — обратился он ко мне, — доложи, кто есть ты таков. Кому служишь?
— Себе, — ответил я и слегка подтолкнул спешившуюся Хитар вперед, сам же пошел следом за ней, ведя коня в поводу.
Охранник опешил, глядя, как легко я разрываю магические путы, и посторонился, чтобы не попасть под копыта нашего транспортного средства. Впрочем, он тотчас догнал меня и извиняющимся голосом сообщил, что неподалеку поселилась черная нежить, и жители деревни опасаются пускать к себе чужаков, не убедившись, что те не являются ее порождением. Позже я рассказал об этом Уфелду.
Ну, а пока мы оказались в самом селении. Собственно, это было всего полтора десятков домов странной архитектуры, прилепившиеся к крутому горному склону. Низ каждого из них был сложен из камня и не имел ни окон, ни дверей. Верх же был деревянным, и именно туда вела деревянная же лестница. Возле одной из них мы и остановились.
— Переночуете у Ежихи, — сказал наш провожатый, — а я о вашей лошадке позабочусь.
Хозяйка наша оказалось старушенцией удивительной. Болтая без умолку, она умудрилась не рассказать практически ни о чем. Зато накормила нас отменно. Вроде бы ничего особенного, а вкусно.
На ночлег мы с Уфелдом устроились неподалеку от входной двери. Перед тем, как лечь, байг (тогда я не до конца разобрался, что это — титул, звание или профессия) тщательно проверил надежность засова. Наивный человек! Он и не заметил, как я наложил охранное заклятие на весь дом.
Поутру явился Стракут — так звали вчерашнего дедка, и тут же включился в разработку дальнейшего нашего маршрута. Пока они с Уфелдом водили пальцами по карте, я проверил, каково состояние моего пленника, то бишь малинника. И вовремя! Каким-то образом тварь подыстощила энергетический кокон, в который была мною упакована, да настолько, что вот-вот могла вырваться на свободу. Пришлось заняться латанием дыр, и к общему разговору я подключился, когда обо всём, кажется, успели сговориться за моей спиной.
В общем, выходило так: я — гроссведун по их коллективному мнению — должен был сразиться с нежитью и победить её. Как и чем — это уж мои проблемы, ибо они-де люди маленькие. Это сейчас я хорохорюсь, а тогда это известие меня мало порадовало. Конечно, мои возможности позволяли мне избегнуть практически любой опасности, если я к ней, разумеется, подготовлен. Так я пришел на Сегеду, так и с неё уйду. И, даже если мне суждено неприкаянно сложить голову (вот, чёрт возьми, старорежимное словечко!), только я ответственен за свою жизнь и свою смерть. Но со мной — Хитар и Уфелд. Люди, абсолютно чужеродные, но доверившиеся мне.
Поневоле вспомнилось, как мы с моей несостоявшейся земной женой Мариной решили провести день на водохранилище. Свежий юго-западный ветерок вздымал легкую волну. Самое время для купания. Но Марина почти не умела плавать. В этот день она превзошла себя, заплыв со мной далеко от берега. А когда пришло время возвращаться, оказалось, что волна бьет ей в лицо. Она стала захлебываться, и вскоре силы и энергия борьбы совершенно оставили её. Я помогал изо всех сил, но наступило время, когда и я сдался.
