– И не какие-нибудь, а хищные. – Джек сделал страшные глаза и пошевелил растопыренными пальцами. – Она распахнула плащ, и они ка-ак завертелись вокруг меня!
– Господи, страсти-то какие!
– Вот именно. А у тебя как было?
– Мужчина с серебряной монетой. Худосочная женщина, которая высекает огонь из пальцев.
– Я всегда знал, что дела идут очень странно, – кивнул Джек, – но не до такой же степени! А если взять мои сны… так там вообще…
– Что ты помнишь из своих снов?
– Немногое, – признался Джек. – Тебе тоже что-то снится?
Она кивнула в ответ.
– Все пермутаторы судеб – сновидцы. Так мистер Бидвелл говорит.
Джек всосал воздух сквозь зубы и попытался принять невозмутимый вид.
– Пермутаторы судеб, говоришь?
– Ты и я. Мы меняем свою судьбу, когда расклад вещей становится не в нашу пользу. – Девушка повела рукой по воздуху. – Как бы прыгаем вбок. Да ведь ты и сам это знаешь, я угадала?
– Не знал, что этому есть название, – пробормотал Джек.
– Но наша жизнь от этого не упрощается, – продолжала Джинни. – Я до сих пор совершаю ошибки. Порой мне кажется… что…
Очередной пугливый взгляд за плечо.
Джек принялся обходить склад по периметру. Девушка без приглашения двинулась за ним.
– А почему осы? – спросила она.
– Из комнаты с осами нет выхода. Все против тебя. – Не хотелось рассказывать про мировую линию, на которую он угодил, или как это могло обмануть бурю – Зияние, вернее. – А о чем они разговаривают?
– Не знаю, – пожала она плечами.
Они добрались до закутка, где Джинни устроила себе пристанище. Девушка откинула импровизированную занавеску, приглашая внутрь. Джек присел на небольшой ящик, чтобы занимать единственное деревянное кресло – сидеть на раскладушке вообще желания не было, – и положил ногу на ногу.
– Я баскер, – сообщил он.
– Да, я видела тебя на цирковой ярмарке.
– Чудеса, тебя-то я там не заметил.
– Мне кажется, ты был чем-то расстроен.
– Возможно… А чем ты занимаешься?
– Лезу в неприятности, потом убегаю. – Джинни присела на соседнюю коробку. Из дырки в углу тут же вырвался клуб пыли, картон просел. Она отряхнула джинсы и пересела в кресло.
– Убегаешь откуда?
– Куда — вот в чем соль. – Она опять пожала плечами. – Мы с тобой уже встречались. Я уверена. Не только возле ярмарки. Ты не помнишь?
Джек зябко поежился – не только от холода. Он выкладывал секрет за секретом, и ему это не нравилось: так поступать не следовало – ни здесь, ни перед этой девчонкой.
Они синхронно, боязливо посмотрели в высокие стрельчатые окна. На улицу упала тьма. Никаких гарантий, что наступит новый день. Сквозь стекло сияли две звезды. Джек попробовал представить, как это происходит – время замедляется, замирает, затем отскакивает назад – или как там это называется – вплоть до этих звезд.
Не получилось.
Он встал, откинул занавеску и вернулся в глубь склада.
Джинни направилась за ним.
Джек постучал в скользящую стальную дверь. Голоса за ней бубнили, как ни в чем не бывало.
– Они нас впустят, когда решат, что все готово, – сказала Джинни. – А баскер… как бы уличный актер, да?
– Угу, – промычал Джек.
– Гроза заинтересовалась жонглером… С чего бы это? – И она прикрыла рот рукой.
Джек в недоумении на нее уставился. Когда она вот так смеется – как девчонка-школьница, – то словно светится неловким, неуклюжим бесстрашием, от которого щемит сердце. Из-за стыда в собственный адрес.
– Кто такой Бидвелл? – решил он поменять тему.
– Его полное имя Конан Артур Бидвелл. Мне кажется, он здесь уже давно.
– Так он что… Великий и Ужасный Маг и Волшебник?
– По-моему, он именно так и думает. Провел всю свою жизнь, собирая книги… Здесь есть комнаты, в которые больше столетия не ступала нога человека. По крайней мере, он так уверяет. Такое впечатление, что он хочет посадить нас в одну из таких комнат и посмотреть, что из этого выйдет.
– Ты ему веришь?
– Не похоже, чтобы он врал, – уклончиво ответила Джинни.
Загрохотала отодвигаемая дверь. Мириам высунула голову:
– Заходите. Джереми…
– Джек, – сказал он.
– Джек… В общем, пора вам встретиться с мистером Бидвеллом.
Джинни вошла с ним плечом к плечу.
– Как ты все так спокойно принимаешь? – прошептал ей юноша.
– Жизнь научила… И я всегда возвращаюсь сюда. Здесь безопасно – пока что… самое безопасное место в городе, может статься, на всем свете. А там…
Она безнадежно махнула рукой. Нет нужды лишний раз говорить про улицы, город, небо.
Старик в темно-коричневом костюме, усеянном заплатами и заштопанными дырками, – Бидвелл, предположил Джек, – стоял подле длинного деревянного стола, на который кто-то выложил невысокую стопку книг в твердых обложках.
К остальным женщинам присоединилась Мириам, и они уселись кружком рядом с чугунной, топившейся дровами печкой, чье слюдяное окошко приветливо светилось оранжевым огнем. Агазутта заняла единственное мягкое кресло и откинулась в нем, словно капризная кинозвезда.
Джек и Джинни сидели с противоположных концов стола, подобно студентам, поджидающим экзамен.
Бидвелл взглянул на Джека, затем взял пару книг из стопки и наудачу раскрыл их где-то посредине. Одну из них он подтолкнул к Джинни, вторую – к Джеку. Молодые люди посмотрели вниз. Страницы были просто непостижимы: ни слов, ни параграфов, сплошные строчки из случайных букв и цифр. Джек отвернул лицо и гулко захлопнул книгу.
Свой экземпляр Джинни оставила открытым. Бидвелл дал ей «Горгульи Оксфорда» профессора Дж. Г. Гульи. Она узнала обложку, хотя текст прочесть уже не могла, да и картинки выглядели мутными и непонятными.
Третья книга, чье название на корешке оказалось неразборчивым, пошла по кругу среди остальных дам.
– Полагаю, вы заметили последствия сегодняшнего происшествия, – начал Бидвелл, когда Агазутта вернула ему третью книгу. – Кое-кто называет это явление Зиянием. На самом деле случилось два события: Зияние и Терминус. Зияние отрезает нас от прошлого. Терминус же отрезает нас от будущего, так что по большому счету мы оказались изолированными как от причин, так и от следствий двух пульсирующих волн времени. Результаты очевидны – снаружи. Здесь, в библиотеке, тоже произошел катаклизм, хотя определенная защита все же осталась.
– Испорчены все книги? – недоверчиво спросила Мириам. – Я к тому, что вы ведь собираете и… кое-что особенное.
– Насколько я могу судить – да, пострадали все проверенные мною книги, в том числе и те, которые я знаю очень хорошо, – кивнул Бидвелл. – Вне этих стен каждая книга в нашем регионе – возможно, во всех местах, к которым мы еще можем получить доступ, – также была изменена. Такого я еще не видел – по крайней мере, в столь колоссальном масштабе.
Джек нацепил совершенно отсутствующую маску – просто ждал.
– Вирджиния, вы снова получили свой загадочный камень. Есть еще один, подобный вам человек. Джек, Джинни, достаньте, пожалуйста, камни из шкатулок.
Джек быстро решил головоломку и сдвинул крышку. Камень лежал на месте – черный, перекрученный, с сияющим красным глазком.
Джинни подняла свой камень на ладони.
– Больных, отсутствующих нет. Все в строю, сэр, – сказала она, пытаясь пошутить.
– Судя по их форме и по тому, как они могут быть состыкованы – нет-нет, не будем этого делать, прошу держать их по отдельности, – подозреваю, что имеется третий камень и, возможно, еще несколько. Никто из нас не знает, где они находятся. Пока что ни один из разведчиков или информаторов не сообщал о появлении третьего индивидуума с вашими способностями. Сейчас, впрочем, речь о другом. То, что находится за пределами склада, на данный момент нам неподконтрольно.
Агазутта хмыкнула.
Бидвелл кивнул.
– Если эти камни действительно являются тем, что я думаю, они почти завершили свое долгое странствие – просуммировали. Прошу выставить их на середину стола – благодарю, – а теперь опишите ими медленный круг поверх вот этой книги. Я подобрал особо ценный экземпляр, из моего личного резерва – но, увы, ныне недоступный чтению. Итак, дети…
Джек, следуя примеру Джинни, встал возле Бидвелла. Старик открыл драгоценную книгу посредине. Молодые люди взялись за свои камни. Литературные ведьмы столпились у противоположного края, увлеченно вытянув шеи.
Джек и Джинни покрутили камнями поверх страниц. И тут словно воссиял свет мудрости: слова начали возвращаться на свои места – сначала куски предложений, затем целые фразы, абзацы, пассажи…
Нет, буквы не менялись, ничего не переезжало с места на место, просто текст как бы проявился под действием двух камней.
Не удержавшись, Джек прочел первый появившийся параграф – вверх ногами: трюк, который он освоил годами раньше.
Язык столь же фундаментален, как и энергия. Чтобы быть наблюдаемой, Вселенная должна редуцироваться – преобразоваться в код. Ненаблюдаемая Вселенная представляет собой неразборчивую мешанину. Язык начинает играть роль космической ДНК.
