Он поднёс микрофон к губам, облизал их языком и, помолчав мгновение, принялся диктовать.
– Именем Консула Четырёх Конфедераций, Двенадцати Систем, Внутренних и Внешних Планет, – начал он официальным тоном, как, очевидно, делал уже много раз, судя по лёгкости, с которой он формулировал свои мысли, – это соглашение вступает в силу согласно планетарным и звёздным законам, – он добавил цифры, которые прозвучали для меня совершенной бессмыслицей, но, вероятно, были его личным кодом, и снова перешёл к словам. – Мэрдок Джорн, социальное положение – помощник торговца драгоценностями, последний ученик Вондара Астла, ныне покойного, сим освобождается от ответственности по всем пунктам ранее предъявленного ему обвинения.
– Ложного обвинения, – подсказал я ему, когда он замолчал.
– Ложного, – согласился он, глядя не на меня, а на зажатый в руке микрофон. – Кроме того, обвинения снимаются с некого Иита, мутанта иной расы, ныне являющегося компаньоном Джорна.
Итак, отныне было официально признано, что Иит не животное, а разумное существо, и на него распространяется действие соответствующих законов.
– Взамен Мэрдок Джорн согласен передать патрулю определённую информацию класса, – он снова выпалил серию кодовых обозначений, – которой он владеет. Принято, записано, закодировано… – и он бесстрастно назвал имя, прозвучавшее совершенно иначе, чем Хоури, и, безусловно, не значившееся в списках личного состава разведчиков.
– Вы забыли, – перебил я его. – Мы говорили о компенсации…
Мгновение мне казалось, что он всё же откажется от сделки. Наши глаза встретились, и я прочёл в его взгляде холодную враждебность, которую он всегда будет ко мне испытывать. Хоури считал, что он был унижен гораздо больше, чем я, хотя я никак не обнаруживал своего торжества. Слияние было взаимным, и если он ощущал его, как посягательство на свою индивидуальность, то я пострадал не меньше. Я добавил:
– Вам что, было хуже, чем мне?
– Да! – он произнёс это торжественно, как клятву. – Подумай о том, кто я такой.
Вероятно, он имел в виду двойную звезду, образование, тот факт, что по роду своей службы он подчинялся или, наоборот, не подчинялся определённым положениям. Но, если патруль действительно был таким неподкупным, каким его считали, он мог достичь столь высокого положения, лишь обладая определённой широтой ума. Надеюсь, что так оно и было.
Он сказал «да», и его взгляд изменился. В нём по-прежнему была ненависть, но, возможно, ему удалось преодолеть себя.
– Нет, вероятно, нет, – он был справедлив.
– Мне должна быть выплачена компенсация, – я настаивал на этом пункте. – В конце концов, признаёте вы это или нет, но мы вместе сражались против общего врага.
– Ты боролся за свою собственную жизнь, – быстро ответил он.
– А вы за свою.
– Хорошо. – Он снова поднял микрофон. – Мэрдок Джорн взамен предоставленной информации должен получить компенсацию в размере от десяти до пятнадцати тысяч кредиток, точная сумма будет установлена через звёздный суд.
– Десять тысяч кредиток – этого достаточно для того, чтобы купить небольшой корабль старой модели. – Голова Иита снова шевельнулась. Мой товарищ находил это решение приемлемым.
– С согласия Мэрдока Джорна… – он протянул мне микрофон, я наклонился над ним и произнёс:
– Я, Мэрдок Джорн, полностью согласен с вышеизложенным…
– И представителя иной расы Иита… – в первый раз с начала церемонии Хоури был в растерянности. Как существо, не владеющее звуковой речью, выразит своё согласие доступным для записи образом?
Иит пошевелился. Он вытянул голову в сторону микрофона, и с его губ слетел странный звук, напоминающий одновременно и мяуканье кошки и слово «да», произнесённое на бейсике.
– Да будет так. – Голос Хоури прозвучал столь торжественно, словно он был планетарным правителем, скрепившим на глазах всего двора отпечатком своего пальца важный договор.
– Теперь, – он достал из того же углубления ещё один магнитофон, – твоя очередь.
Я поднёс его к губам.
– Я, Мэрдок Джорн, передаю, – лучше уж начать с самого неприятного, – в руки официального представителя патруля кольцо с неизвестным драгоценным камнем, обладающим необычными и до сих пор неисследованными свойствами. Кроме того, я удостоверяю, что на планете, название которой мне неизвестно, находятся два тайника с такими камнями. Их можно найти следующим образом… – и я пустился в описание тайников, находящихся под развалинами и в склепе.
Хоури, очевидно, было неприятно узнать о том, что он был так близок от обоих тайников и не догадался об этом. Но он ничем не проявил своих чувств. Теперь, когда стало известно, кто он на самом деле, он превратился в другого человека и не реагировал на всё так эмоционально, как разведчик Хоури. Описав подробно оба тайника и их местоположение, я передал ему микрофон. Он взял его из моих рук, стараясь не дотрагиваться до моих пальцев, словно я был нечистым.
– На галерее слева есть пассажирская каюта, – он сказал это безразличным тоном, не отсылая меня туда, но откровенно высказав своё желание. Мне не хотелось находиться в его обществе, так же как ему в моём.
Я устало опустился вниз по лестнице. Иит сидел на своём привычном месте у меня на плечах. Но прежде, чем мы ушли, мутант стряхнул с лапки кольцо и оставил его на краю приборной доски. Я не захотел взглянуть на него ещё раз. Вероятно, Хоури запер его вместе с плёнками, но мне уже было всё равно.
Пассажирская каюта оказалась маленькой и голой. Я лёг на койку. Тело изнывало от усталости, но успокоиться не мог.
Я отдал кольцо, рассказав то немногое, что знал о тайниках, а взамен получил свободу и деньги в количестве, достаточном для того, чтобы купить корабль…
Купить корабль? Зачем, зачем я попросил об этом? Я не умею им управлять, он мне совершенно не нужен. Но за десять тысяч кредиток можно…
– Купить корабль, – ответил Иит.
– Но я не хочу… мне не нужен… я не знаю, что делать с кораблём!
– Узнаешь, – был его уверенный ответ. – Стал бы я рисковать жизнью ради чего-то другого. У нас будет корабль…
Я устал спорить.
– Зачем он нам?
– Об этом поговорим в своё время.
– Но кто будет им управлять?
– Не уделяй столько внимания тому, что ты не умеешь делать, лучше подумай о том, что ты умеешь. Кроме того… загляни во внутренний кармашек, тот, в котором ты прячешь оставшиеся у тебя драгоценные камни.
Я так давно не вспоминал об этом скудном запасе, шатком фундаменте моего существования, что не сразу понял о чём он говорит. Я нащупал мешочек с перекатывающимися под пальцами камнями, расстегнул застёжку и высыпал эти жалкие остатки на ладонь. Среди них был… камень предтеч, сейчас безжизненный. Я схватил его двумя пальцами.
