Способность создавать такие образы была для Марка первым потрясением, вторым же стало то, что дроми его понял. Возможно, их ментальные поля находились сейчас в некоем резонансе, который происходит в те моменты, когда мысли партнеров близки, и оттого понимание является более всеобъемлющим и четким; возможно, с каждым сеансом мысленной связи росли умение и опыт Марка либо отклик дроми делался яснее — но, так или иначе, его ответ не допускал двух толкований. Мысль-согласие сопровождала эмоция довольства или чего-то похожего на радость, хотя ручаться за такое впечатление Марк бы, пожалуй, не рискнул. Если бы дроми являлся человеком, можно было бы думать, что речь идет о его заветной мечте, о чем-то, чего он желал с отчаянной и безнадежной страстью, об идее, владевшей им много лет. Но дроми не был ни человеком, ни даже гуманоидом, так что приписывать ему такие чувства не стоило.
Марк открыл глаза и произнес:
— Кажется, мысль о Данвейте он воспринял с энтузиазмом. Осталась сущая ерунда, ласточка: вышвырнуть дроми из Дальних Миров, дождаться кораблей с Земли и отправить нашего приятеля в Посольские Купола[39]. А там уж сервы доставят его куда надо. Еще желательно, чтоб нас с тобой не распылили в предстоящей драке — иначе кто ж его поймет без переводчиков?
— Без тебя, — с улыбкой уточнила Майя. — Что я могу одна?
— А что могу я? — Повернувшись к дроми, Марк сделал прощальный жест и, обняв девушку за плечи, направился к выходу. — Нет, моя дорогая тхара, в ближайшую сотню лет ты будешь меня вдохновлять и направлять. Ты и только ты! Кстати, еще и лечить. Эти ментальные экзерсисы просто пожирают нервную энергию, и есть лишь один способ набраться сил. — Он поцеловал Майю в губы. — Очень хороший способ, проверенный временем. То есть я хочу сказать, что после каждого сеанса…
Майя не дала ему закончить, прикрыла ладошкой рот и тихо рассмеялась. Не говоря больше ни слова, они поднялись на жилой уровень, разыскали свой свадебный чертог и провели в нем время до рассвета. С первым солнечным лучом они уже были на поверхности.
Оглядев площадки и дороги, забитые сотнями машин, группы вооруженных людей в скафандрах и транспортные диски, висевшие над скалами, девушка вздохнула и прижалась к Марку. Он знал, о чем она думает, и сам думал о том же: пройдет день, пройдет ночь, снова наступит утро, но увидят ли они рассвет? Тхаров было так немного — тысячи против десятков тысяч, и Земля, великий дом человечества, казалась такой безнадежно далекой…
— Ты думаешь, мы сможем это сделать? — прошептала Майя. — Сможем изгнать их? Сможем выжить?
Марк нежно погладил ее волосы.
— У нас есть шанс, тхара. Небольшой, но есть. Если мы уничтожим Патриарха.
Риккараниджи сидел на верхнем этаже своей обители. Его глаза были закрыты, кожа тяжелыми складками свисала с обмякшей плоти, когти шелушились и отслаивались, а пол вокруг передвижного сиденья усеивала сухая чешуя. Он и сам был сейчас сухой чешуйкой, отпавшей от живого организма клана и готовой превратиться в прах. Уже сутки он не получал продляющего жизнь снадобья и ничего не ел и не пил, ожидая неизбежного конца. Кончина будет быстрой и безболезненной; к закату местного светила разум и чувства угаснут, и вряд ли он переживет следующую ночь.
Новым прародителем клана был объявлен Ниддакапар, отныне — Ниддакапарта. Риккараниджи остановил на нем свой выбор, так как этот старший первого поколения казался более деятельным и более опытным, чем Виттанихан. О Субьяроке он вообще не думал, Субьярока уйдет из жизни вместе с ним, и новый Патриарх выберет новых сидура-зонг, а заодно решит судьбу Виттанихана. Это уже не касалось Риккараниджи. Его последний и очень краткий жизненный период завершится здесь, в этом пустом помещении, откуда убраны приборы связи, экраны и кристаллы кзилат-тлан, на которых фиксировались важнейшие события и приказы Патриарха Все это уже является достоянием Ниддакапарты, который расположился пока в башне поменьше — в знак уважения к прежнему прародителю.
На небольшой отрезок времени жизнь клана замерла — в каждую башню Хо, в другие укрепленные пункты и на космические корабли, что вращались вокруг Холодного Мира, передавалась весть о смене Патриарха. От Старших-под-Большими — к Старшим-с-Пятном, от Старших-с-Пятном — к Получившим-Имя… В боевой трибе это являлось недолгой и лишенной торжественности процедурой, но совершенно необходимой: единство клана и порядок в нем зиждились на уверенности, что его возглавляет прародитель, великий зонг-эр-зонг, Старший-над-Старшими.
В мире дроми смена Патриарха была редкостью, и не всякий зонг-ап-сидура или зонг-тии становился ее свидетелем. Обычно передача власти сопровождалась особым ритуалом, включавшим жертву крови Одарившему Мыслью, что подтверждало связь между всеми поколениями, от Больших-Старших до безмозглых халлаха. Но Отпавшие давно отказались от этого обычая. В Кланах говорили, что их вера в Одарившего Мыслью короче когтя и легче сухой чешуи.
Риккараниджи открыл глаза и придвинулся к проему, забранному прозрачным пластиком. Отсюда он мог наблюдать, как возобновляется движение между башнями Хо, как подвозят древесину к пищевой фабрике и гонят пленных на астродром, как взмывают в утреннее небо летательные машины. Жизнь клана продолжалась, и это наполняло бывшего Патриарха странным для дроми чувством, которое люди назвали бы гордостью.
Он вспоминал прошлое. Как все халлаха его клана, он появился на свет не на планете, а в космической цитадели, висевшей около границ сектора Скрытных, в искусственном бассейне размножения, где плавали в солоноватой воде миллионы личинок. Память об этом периоде у него не сохранилась, но когда он обрел разум и имя, сделавшись синн-ко, старшие сказали, что его рождение отстоит от Катастрофы примерно на время жизни дроми. Катастрофой считалось изгнание Скрытными клана Риккараниджи и всех других Отпавших, лишившее их статуса Защитников. Эта честь и все сопутствующие ей привилегии и доходы перешли к земным хосси-моа, что было, конечно, несправедливо, и едва ли не полтора столетия Риккараниджи пытался доказать, что Скрытные ошиблись. Но не доказал. А теперь его жизнь кончалась…
Почему Скрытные так поступили с ними?.. Разве дроми не были сильнее и многочисленнее хапторов, прежних Защитников? И разве они не повиновались желаниям своих хозяев? Разве не стояли стеной на их рубежах, отражая любые нападения? Разве торговые корабли не были в безопасности под их охраной? Разве не летали они с сервами Скрытных по всем дорогам Галактики, какие только можно измыслить? Разве плата за их служение была слишком велика? И разве они просили больше, чем предлагалось столь богатой расой, как лоона эо?..
