Кто сделал модификатор, так и осталось неизвестным. Важно, что его применяли везде. Один укол - и через двое суток животное становилось идеально послушным, вплоть до отключения базовых инстинктов. Лошадь могла идти и тащить груз, пока не падала замертво. Что в тех условиях могло быть критически важно.
При этом никто особо не интересовался, а как именно эта штука действует и что это вообще такое. Все считали, что это какая-то химия. А так - работает, и ладно.
Вот от этого "работает и ладно" факапы-то и бывают. И ещё - от наплевательского отношения к технике безопасности.
Потому что это никакая не химия была. А самая что ни на есть биология.
День 66
Давно не слушал музыки. Попытался сегодня поставить - ничего не нравится, ну то есть вообще. Даже Бах. Кажется, переел я классики. Вот что-нибудь лёгенькое я бы послушал. Даже "Барвинок", пёс с ним. Или лучше заставку к сериалу про Урановую Голконду. Сериал идиотский, а заставка гениальная. Тип-патим-патим-парам, тарам, тарам, и скрипочка фоном.
Между прочим, характерный примерчик. Когда сериал появился, его авторы особо напирали на то, что работали с историческими документами, в том числе с дневниками членов экипажа "Хиуса". Как потом выяснилось, дневник был всего один - шофёра Быкова. Который был ветеран Ресурсной и вообще человек героический, но интеллектом не блистал, писать толком не умел, и что вокруг происходит, понимал с пятого на десятое. Отношение в экспедиции к нему было соответствующим - ну дурак и дурак. Плюс секретность. Быков так и не понял, например, куда летал, к какому солнышку. Другое дело, что сверхсветовой привод Бондепадхая был жуткой дрянью - несколько месяцев полёта и десятипроцентный разброс точки выхода в геометрической пропорции от дистанции, что приходилось корректировать досветовыми двигателями. Но для своего времени и это было вундервафлей, так что всё держали в страшном секрете, чтобы стрёмные парни с Аляски и Гавайев о чём-нибудь таком не догадались. Потому что хоть америкосов и осталось два миллиона против наших восемнадцати, зато технологии у них сохранились более продвинутые. Так что официально мы возили трансураны с той Венеры, что возле Солнца, а не с ЕН 17. Впрочем, экипажу тоже официально ничего не сообщали - знали только пилоты и начэкспедиции. Хотя, кажется, все всё понимали, кроме Быкова. И дураков-сериальщиков, поверивших быковскому мемуару.
Как же над ними ржали! Кое-кто предлагал даже снять серию на поверхности нашей родной Венеры. Вот смеху-то было бы.
Ладно, вернёмся на Землю. Тогдашнюю.
Первые случаи заражения модификатором человека прошли незамеченными. А когда их стали замечать, заражённых начали прятать. Потому что очень уж они были хорошими работниками. Скажешь - сделают. Не скажешь - будут сидеть на корточках и смотреть в пространство мутными глазами. Правда, есть и спать им тоже надо было приказывать. Зато трудовые показатели были отличными.
Но в конце концов тело одного заражённого доставили в нормальную лабораторию в Норильске и там распотрошили до молекул. Выяснилось следующее.
Исходный модификатор был непатогенным вирусом-симбионтом. Человек им заразиться не мог. Животное тоже - естественным путём, разумеется: вирус был низковирулентным и заражал только при непосредственном попадании в кровеносную систему, причём в достаточном количестве. Физического вреда организму он не причинял. Зато он воздействовал на мозг несчастной скотины довольно сложным образом. А именно - проникал в лимбическую систему и обрушивал её связи с разными системами организма, в том числе с корой. Точнее, он их модифицировал с упрощением. А ещё точнее... о пёс, тут у меня вместо знаний начинается какое-то серое облако. Потому что Левин эти вещи понимал отлично, но он этим всю жизнь занимался. А у меня этой подложки нет. Поэтому я всё равно не понимаю, что такое базовый таламический код. Или там шлейф первичных ретенций. Пока не сосредоточиваюсь - кажется, что всё понятно, а так - нет.
Короче, механизм был такой. Животное переставало чувствовать удовольствие от каких бы то ни было биологических функций организма. От еды, от сна, от секса. С другой стороны, и неудовольствие тоже прекращалось. Даже физическая боль, хотя и продолжала ощущаться, но не воспринималась как что-то нежелательное. Все желания и страхи отмирали. Оставалась только одна радость - от специфического возбуждения префронтальной коры мозга, связанного с выполнением приказов. Разумеется, с точностью до понимания приказа, с чем бывали проблемы. Но это работало.
Как возникла разновидность модификатора, опасного для человека, так и не выяснили. В памяти Левина осталось несколько версий. Случайная мутация под воздействием радиации. Естественная мутация, направленная на приспособление. Наконец - чьё-то вмешательство. Подозревали прежде всего недобитых американцев. Которые хоть и остались в подавляющем меньшинстве, но всё-таки в новый Союз Советских Коммунистических Республик не вошли, капитализм свой проклятый у себя сохранили, даже в космос вернулись на собственной технике. И, в общем-то, несмотря на всё пережитое, с каждым годом становилось всё яснее, что двум разным цивилизациям на одной Земле не ужиться, и вопрос рано или поздно придётся решать. Наверное, поэтому неприятности и факапы тогда всё чаще списывали на длинную руку Аляски.
Всё-таки в каком-то смысле хорошо, что Гудбай в двадцать втором этот вопрос решил. Мараться не пришлось. Ну, Лена, ты понимаешь, о чём я.
День 67
Вчера я как-то впал в задумчивость и писать мне больше не хотелось.
О чём думал? О разном. В основном о людях. Почему они такие. А не, например, другие.
Вот, к примеру, Сикорски. С одной стороны, конечно, гад змеючий, это без вариантов. А с другой - и в нём бывает какое-то благородство, что-ли. Не, не то. Уважение к противнику, я бы сказал. Если, конечно, противник не представляет угрозы безопасности Земли и родной конторы - тут пощады не будет. Но если что-то чисто личное - Руди себя ведёт без мелочности. Может и красивый жест сделать. Не на публику, а для себя лично. Мол, вот я какой, мог бы в порошок стереть, а я конфетку подарю и уйду восвояси. Зачем-то это ему надо.
Я ведь, когда писал про нашу с ним первую встречу, забыл один момент. То есть не забыл, а не знал, как его в рассказ вставить. Про тот кусок розового янтарина, что у него на столе лежал. Так вот, когда я уже в "трёшке" учился, прислал кто-то на мой адрес посылочку. А в ней - тот самый янтарин. Именно тот самый, я его хорошо запомнил. Ну, я сразу понял, от кого подарочек. Дескать, живи, курсант, всё я про тебя понимаю, претензий не имею. Но имей в виду - я в случае чего за ценой не стою. Вот как-то так. Во всяком случае, я это так понял. Как потом выяснилось - правильно понял.
