— Я же говорил — тут есть системы безопасности, — радостно объявил он.
От радости у Корбслла начал заплетаться язык.
— Последнее время нам до странности везет, я даже начал путать наши чудесные избавления. В какой-то момент я решил, что все еще убегаю от Мирелли-Лиры. Какой кошмар!
Гординг внимательно посмотрел на него.
— А ты действительно боишься этой старой дикт.
— Да, боюсь. Даже больше, чем Мальчиков. В городе было много прилатсилов, и нельзя было предсказать, из какой кабины выйдет она и в какую попаду я. Так что я чувствовал себя очень неуютно. Лучшее, что я придумал, — это найти прилатсил и раз за разом набирать случайный номер. Правда, некоторые кабины не работали. При этом старуха всегда знала, где находится шлем от моего скафандра! Наверно, он до сих пор у нее. По крайней мере, я на это надеюсь.
— А это так важно?
— Я расскажу по дороге, — внезапно Корбелл замолчал. — У меня была мысль...
— Какая мысль?
— Словно искра в мозгу проскочила. Было что-то важное, но я забыл, что. Ничего, мысль еще вернется. — Он посмотрел вдоль линии падения машины, потом мысленно продолжил ее. — Сараш-Зиллиш — в той стороне, не знаю только, насколько далеко. Когда дойдем до леса, можно считать, что мы почти там.
Но пока вокруг виднелись только поля пшеницы. Гординг аккуратно вытащил сломанное копье Скатольца из машины, потом достал камень с нитью, нашел еще один камень и вернул оружию прежний вид. Подушки безопасности в тчипле почти сдулись, и Гординг, покопавшись в кабине, вытащил пластиковый диск.
Солнце садилось в облака огненной летающей тарелкой. Двое мужчин тронулись в путь по мокрому полю, и Корбелл начал рассказывать, как Девочки потеряли луну.
К утру путники нашли ручей. Юпитер освещал их путь горизонтальными оранжевыми лучами, в которых земля казалась ярче, чем была на самом деле, поэтому Корбелл заметил воду, только войдя в нее. На дне мелкого и медленного ручейка росла болотная трава — возможно, мутировавшая пшеница или рис. Джером наклонился попить воды, смыл засохшую кровь с порезов на бедрах, а когда поднялся, Гординг держал в руках дергающуюся рыбу.
— Как ты быстро!
— Мы же не ужинали, — и дикт принялся снимать с рыбы чешую.
— Может, разведем костер?
— Нет, иначе нас могут заметить. За Мальчиков мы не сойдем ни вблизи, ни издали. Придется есть рыбу сырой.
— Нет, спасибо!
— Ну, как знаешь.
Искорка света не стала ярче с прошлой ночи. Удивительно, как быстро она приблизилась! Впрочем, Уран уже подходил к Юпитеру по странной орбите, когда «Дон Жуан» оказался в Солнечной системе. Корбелл рассказал об этом Гордингу, тот закивал своей белой головой.
— Я не делал точных расчетов, но, по-моему, пути Урана и Юпитера должны пересечься навсегда, если после падения Ганимеда Девочки Ураном не занимались. Кстати, а почему так вышло? Они должны были пытаться повернуть его и исправить свою ошибку.
— Возможно, они узнали, что идет война, отправились бомбить Мальчиков с орбиты, а потом не вернулись.
Гординг съел рыбу целиком, оставив только кости.
— Вряд ли Девочки приурочили свою месть к твоему прибытию, — задумчиво сказал он. — Маловероятно, что Уран в свободном падении доберется до нас почти сразу после тебя. Скорее всего, ты прав, Корбелл. Надо добраться до Четвертого Города и найти старую дикт, у которой шлем от твоего скафандра. И надо спешить, а то настанет конец света.
— Я так и знал, что ты это скажешь. Ну ладно... В Сараш-Зиллише есть действующий тчипл, я прилетел на нем с мыса Горн. Правда, кода для возвращения я не знаю.
— Наберем случайный номер?
— Возможно. Только вначале надо проверить систему подземных туннелей. На станции подземки была карта. — Корбелл поднялся с места. — Пойдем.
На рассвете путники услышали леденящий душу рев. Джером обернулся и увидел карликового льва; тот стоял на пригорке, в двадцати ярдах позади них, и ревел с вызовом. В руку Корбеллу прыгнуло копье Скатольца.
— Вперед! — заорал Гординг и бросился на хищника размером с датского дога. Джером ринулся за ним. Лев был, казалось, очень удивлен, но все же прыгнул на Гор-динга. Тот как-то увернулся, и зверь оказался к Корбеллу боком. Человек вложил в удар копья всю силу, и оно воткнулось льву под ребра. Хищник заревел, замахнулся, но удара нанести не смог — одна из его передних лап куда-то делась. Гординг снова бросил камень с нитью, и вот у льва спереди нет уже обеих лап.
— Бежим! — закричал пожилой дикт, и они помчались к Сараш-Зиллишу. В чистом воздухе далеко впереди виднелась синеватая линия — там начинался лес.
— Самец... гонит дичь... к самке, — пропыхтел на бегу Гординг. Корбелл обернулся и увидел, как по пшеничному полю скачет силуэт цвета пшеничных колосьев. Взглянув на спутника, он выдавил:
— Ты не сможешь... бежать долго. Придется... сражаться.
Они остановились, шумно дыша. Львица приближалась осторожно, поэтому у них было время отдышаться. Когда зверь вышел из-за стены колосьев, двое мужчин стояли в восьми футах друг от друга, неподвижные и гордые, как статуи атлетов. Львица зарычала, но люди даже не пошевелились. Хищница подумала, снова зарычала. Весь вид Корбелла излучал силу, уверенность в себе и радость.
Львица развернулась и ушла. Дважды она оборачивалась, раздумывая, но назад не вернулась.
Дальше Корбелл шел с глупой улыбкой, которая словно прилипла к его лицу. Он ничего не мог с этим поделать: стоило ему задуматься или отвлечься, и она уже была тут как тут. Любые другие люди сейчас шли бы и немилосердно хвастались, но Гординг явно считал, что инцидент исчерпан. Он даже не похвалил Джерома за правильное поведение. Такое проявление доверия было ему очень приятно.
Наконец Корбелл сказал:
— Настоящие львы разорвали бы нас на части. Откуда здесь так много уменьшенных копий больших животных?
— Уменьшенных?
— Да. Здесь и львы такие, и слоны, и буйволы. До того, как почва стала плодородной, десятки тысяч юпи-терианских лет длился голод. Большим животным надо больше пищи, они быстрее вымирали. А может, дело тут в жаре, и их погубили большой объем и недостаточная площадь выделения тепла.
— Возможно, ты прав. Ты совсем не такой, как я и Другие дикта. У нас было время привыкнуть к красному освещению, длинным дням и ночам. Животные, растения и дикта адаптировались, а Мальчики адаптировались через дикта. Если Уран пройдет слишком близко, всему этому настанет конец.
— Я знаю.
— Ты готов встретиться с Мирелли-Лирой?
— Да. — Корбелл передернул плечами, хотя утро не было особенно прохладным. Ничего, скоро станет действительно холодно. Он попытался представить себе ночь длиной в шесть лет — и почти увидел, как Мирелли-Лира следит за ним в темноте. — Надо постараться найти бессмертие диктаторов до того, как мы повстречаемся с ней. Она готова на все ради этого волшебного средства.
