Лоис Буджолд - Мирные действия

– Нет, сир, – пылко подтвердил Айвен. – Но вы захотите увидеть ее. Действительно захотите. И как можно скорее. Скоро. Завтра. Утром. Рано.

Грегор покачал головой. С любопытством. – Скажи только, насколько это важно?

– Об этом лишь вам судить. Сир.

– Если тебе больше нечего сказать… – Грегор замолчал и нервирующе уставился на Айвена. Его рука, наконец, легко коснулась панели комм-консоли, и он перевел взгляд на какой-то экран, которого Айвену не было видно. – Я могу передвинуть… хм. Как насчет ровно в одиннадцать, в моем кабинете?

– Спасибо, сир. – Добавить «вы не пожалеете» было бы слишком оптимистично. Фактически, добавить что-то было столь же привлекательной идеей, как прыгнуть со скалы без гравикостюма. Поэтому Айвен просто улыбнулся, склонив голову в полупоклоне.

Хмурое выражение лица Грегора сделалось скорее задумчивым, еще мгновение он не сводил с Айвена глаз и, наконец, кивнул ему в ответ и отключил связь.

Сидя за комм-консолью в тетином кабинете, Катерина прокручивала на модели сезонный цикл тех барраярских растений, которые должны были обрамлять извилистые дорожки в Будущем саду лорда Форкосигана. Единственным ощущением, которое не могла передать программа, был запах. Разрабатывая этот самый тонкий и эмоционально глубокий эффект, ей приходилось полагаться лишь на собственный опыт и память.

Проволочный кустарник теплым летним вечером испускает пряное благоухание, разливающееся в воздухе на много метров вокруг – но у него тусклый цвет, а по форме он похож на приплюснутый шар. Если рассадить вперемешку с ним груботравку, ее стебли нарушат эти ровные контуры и к тому же вовремя успеют вырасти, но зато их противный цитрусовый запах будет контрастировать с ароматом проволочника, а кроме того, груботравка в «черном списке» тех растений, на которые у лорда Форкосигана аллергия. А… сорняк-молния! Его расцветка в желтоватую и каштановую полоску создаст превосходный визуальный эффект, а слабый приятный аромат хорошо, даже аппетитно, сольется с запахом проволочника. Устроить заросли возле того маленького мостика, здесь и здесь. Она изменила проект и снова прокрутила цикл. Намного лучше. Глотнув остывающего чая, она взглянула на часы.

С кухни до нее доносились шаги тети Фортиц. Скоро спустится вниз привыкший поздно вставать дядя Фортиц, а вскоре за ним – Никки, и прости-прощай эстетическая сосредоточенность. Ей оставалось всего несколько дней, чтобы внести последние изменения в дизайн, а потом нужно будет начать работать со настоящими растениями. Этом утром у нее есть меньше двух часов, а потом нужно будет принять душ, одеться и отправиться приглядеть за тем, как бригада подключает напор и проверяет циркуляцию воды в ручье.

Если все пойдет хорошо, сегодня можно было бы начать укладывать в саду дендарийские камни таким образом, чтобы ручей огибал их с негромким журчанием. Звук ручья был еще одной тонкостью, которую не отражала компьютерная модель, хоть в нее и была заложена необходимость приглушать окружающий шум. Стены и изгибающиеся террасы уже готовы и выглядят неплохо; от раздражающих звуков городского шума удалось избавиться, как она и надеялась. Даже зимой сад был бы тихим и успокаивающим. Покрытое снежным одеялом, из-под которого пробивались вверх только голые ветви древовидного кустарника, это место одним своим видом ласкало бы глаз и успокаивало разум и сердце.

К нынешнему вечеру «скелет» должен быть уже готов. Завтра доставят плоть – груз нетерраформированной почвы из отдаленных уголков Округа Форкосигана. И завтра же вечером, перед началом приема у лорда Форкосигана, она могла бы в залог будущего посадить туда первое растение: тот самый укоренившийся отросток старого дерева скеллитум с Южного Континента. Ему понадобится не меньше пятнадцати лет, чтобы вырасти до своего полного размера – но что из этого? Форкосиганы владели этой землей две сотни лет. И скорее всего, через пятнадцать лет они по-прежнему будут здесь и увидят это дерево взрослым. Преемственность. Такая преемственность позволяла вырастить настоящий сад. Или настоящую семью…

В переднюю дверь позвонили, и Катерина испуганно вздрогнула – она неожиданно осознала, что на ней все еще старый дядин тренировочный костюм, которым она пользовалась как пижамой, а волосы выбились из хвоста на затылке. Катерина услышала, как тетя вышла из кухни в выложенный плиткой вестибюль, и напряглась, инстинктивно пытаясь скрыться с линии взгляда какого-то официального посетителя. О, боже, что, если это лорд Форкосиган? Ее голову так переполняли мысли о саде, что она проснулась еще на рассвете и тихо прокралась вниз, чтобы поработать, и даже не почистила зубы… нет, она услышала, как тете ответил женский и к тому же знакомый голос. Розали здесь? Зачем?

Темноволосая женщина лет сорока с улыбкой заглянула в сводчатый проход. Удивленная Катерина помахала ей в ответ и встала, чтобы выйти в прихожую и поздороваться. Это действительно была Розали Форвейн, жена старшего брата Катерины. Катерина не видела ее с похорон Тьена. Розали была одета в консервативный наряд – бронзово-зеленый жакет с юбкой, цвет которых так шел к ее оливковой коже, несмотря на слегка безвкусный и провинциальный покрой. Вместе с собой она притащила и дочку Эди, которой сказала: – Пойди наверх и найди кузена Никки. Мне надо поговорить с тетей Кэт. – Эди, еще не выросшая в угловатого подростка, вполне охотно затопала прочь.

– Что привело вас в столицу в такой ранний час? – спросила тетя Фортиц у Розали.

– С Хьюго и остальными все в порядке? – добавила Катерина. Хьюго Форвейн служил в Имперском Управлении шахт, в центральном офисе северного района Округа Фордариана – два часа экспрессом от Форбарр-Султаны. Розали, наверное, встала ради этой поездки затемно. А двух своих старших сыновей, повзрослевших до почти угрюмой стадии, она скорее всего оставила дома на целый день одних.

– Вы завтракали, Розали? – спросила тетя Фортиц. – Хотите чаю или кофе?

– Мы поели в поезде, но чай пришелся бы кстати – спасибо, тетя Фортиц.

Розали и Катерина пошли за тетей в кухню, намереваясь ей помочь, и в результате все устроились вокруг кухонного стола, держа в руках исходящие паром чашки. Розали рассказала им свои последние новости – о здоровье мужа, о событиях в доме, о достижениях ее сыновей. Прищурив глаза в доброжелательной усмешке, она доверительно склонилась вперед. – Но если ответить на твой вопрос, Кэт, что именно привело меня сюда – так это ты.

– Я? – непонимающе переспросила Катерина.