Латтенс тем временем взобрался на те же каменные перила, на которых сидел ДеВар. Нянька крепко ухватила его за курточку, чтобы он не свалился оттуда. Латтенс поднес игрушечную подзорную трубу к глазу, чтобы оценить ущерб, нанесенный саду внизу.
– В следующий раз бери чуть левее, сын, – сказал УрЛейн.
Протектор, его брат РуЛойн, доктор БреДелл, БиЛет, генерал ЗеСпиоле и наложница Перрунд в окружении слуг сидели под навесом на подмостях, поднятых приблизительно на высоту перил, и обозревали сцену военных действий.
Латтенс стукнул ногой по перилам. Нянька еще крепче ухватилась за него.
Перрунд, прикрытая тонкой красной вуалью, повернулась к протектору:
– Государь, нянька, конечно, крепко его держит, но у меня все внутри разрывается, когда я вижу его там. Снизойди уж к глупой пугливости одной из твоих старых дам – прикажи принести стремянку. Со стремянки он сможет видеть столько же, сколько с перил, не подвергая себя опасности.
Министр иностранных дел БиЛет нахмурился и проговорил: «Тс-с-с».
УрЛейн вытянул губы.
– Что ж, неплохая мысль, – сказал он и дал знак слуге.
Сад, расположенный двумя этажами ниже, был разделен надвое и своими очертаниями воспроизводил в миниатюре окружающий ландшафт с его холмами, горами, лесами, столичным городом, обнесенным высокой стеной, примерно десятком городов поменьше, множеством дорог и мостов и тремя или четырьмя реками, несущими свои воды в два небольших (размером с ванну) озера по двум сторонам, а оттуда – в довольно крупный пруд, символизирующий внутреннее море.
Море имело форму двух неровных кругов, соединявшихся посредине коротким и узким каналом. Города разных провинций располагались по берегам двух меньших озер, но морское побережье было усеяно городами даже гуще, хотя в каждой провинции поселений вокруг одной из частей моря имелось гораздо больше, чем вокруг другой. Большинство городов провинции ДеВара располагались вокруг лукоморья, которое было ближе к балкону и двум катапультам.
ДеВар застопорил спусковой замок своей катапульты и осторожно отпустил механизм закрутки. Потом выбрал камень из груды, лежащей между двумя малыми катапультами, и, когда Латтенс спустился с перил, вложил камень в ложку на конце рычага. Он поправил катапульту, ориентируясь по меловым линиям на полу, поднялся, прищурил глаза, разглядывая цель, снова присел, чтобы еще раз поправить катапульту, потом вытащил камень из ложки и чуть ослабил спусковой механизм и наконец вернул на место спусковой замок.
– Ну, ДеВар, давай же, – сказал Латтенс, от нетерпения подпрыгивая и размахивая подзорной трубой. Он был одет в генеральскую форму, а слуга, который заряжал и нацеливал катапульту, был в форме герцогского бомбардира.
ДеВар закрыл один глаз и, повернувшись к мальчику скорчил страшную гримасу и заговорил голосом неумелого актера в роли какой-нибудь деревенщины:
– Прощения просим у молодого хозяина, но тут требуется тонкая легулировка, господин!
– О Провидение, – пробормотал БиЛет, – он и в самом деле полный идиот. – Но УрЛейн рассмеялся, и БиЛет счел необходимым выдавить из себя улыбку.
Латтенс визжал от удовольствия, слушая эту дребедень; он поднес руки ко рту, чуть не попав подзорной трубой себе в глаз.
ДеВар еще чуть-чуть изменил положение катапульты, потом оглянулся – на безопасном ли расстоянии находится Латтенс – и сказал:
– Ну, старушка, не подведи. – С этими словами он убрал стопор.
Камень со свистом устремился в небеса. Латтенс завизжал от возбуждения и бросился к балкону. Камень ДеВара приземлился почти точно в центре одного из меньших озер на территории Латтенса. Мальчик вскрикнул:
– Нечестно!
ДеВар уже один раз попал внушительным камнем в другое озерцо на территории Латтенса, затопив все поселки и город на его берегу. Латтенс тоже попал в одно из озер ДеВара, но второе пока ему не давалось. От падения камня взметнулся целый фонтан воды, волны устремились к берегу.
– У-у-у! – воскликнул Латтенс.
Берег с его миниатюрными постройками, прежде чем на него обрушились волны, обнажился, потом водяная стена пошла на маленькие хрупкие домики в приозерных городках и смыла их.
– Вот невезение так невезение, юный генерал, – сказал доктор БреДелл, а потом вполголоса обратился к УрЛейну: – Государь, я думаю, перевозбуждение будет вредно для мальчика.
– Прекрасный выстрел, ДеВар, – воскликнул УрЛейн, хлопая в ладоши. – Пусть возбуждается, доктор, – сказал он, понизив голос, БреДеллу. – Хватит ему уже валяться в постели. Я рад, что щечки у него опять порозовели.
– Как вам угодно, государь, но мальчик еще не полностью поправился.
– Из господина ДеВара вышел бы превосходный бомбардир, – сказал генерал ЗеСпиоле.
УрЛейн рассмеялся.
– Мы могли бы использовать его в Ладенсионе.
– Можно его туда отправить, – согласился БиЛет.
– Дела там идут получше, правда, брат? – спросил РуЛойн, протягивая бокал слуге, чтобы тот наполнил его. Он бросил взгляд на БиЛета, который напустил на себя мрачное выражение.
УрЛейн хмыкнул.
– Получше по сравнению с тем, когда дела шли похуже, – согласился он. – Но пока недостаточно хорошо. – Он посмотрел на брата, потом перевел взгляд на сына, который с самым серьезным видом руководил зарядкой своей катапульты. – Мальчику становится лучше. Если и дальше так пойдет, то буду считать это знаком – знаком, что я должен взять командование на себя.
– Наконец-то! – воскликнул РуЛойн. – Я думаю, брат, это как раз то, что надо. Ведь ты наш лучший полководец. Ты нужен в Ладенсионе, на войне. Надеюсь, ты разрешишь мне сопровождать тебя туда. Разрешишь? У меня теперь есть отличная кавалерийская рота. Приходи как-нибудь, посмотришь, как они тренируются.
– Спасибо, брат, – сказал УрЛейн, проводя рукой по своей седой бородке. – Но я пока не решил. Может быть, я попрошу тебя остаться здесь, в Круфе, в качестве регента на равных правах с ЙетАмидусом и ЗеСпиоле. Как тебе такое предложение?
– Ах, государь! – РуЛойн протянул руку и прикоснулся к плечу протектора. – Для меня это исключительная честь!
– Исключительная, но с включением еще двоих, брат. – УрЛейн устало улыбнулся. – Что скажете вы, ЗеСпиоле?
– Я слышал ваше предложение, государь, но даже не могу в него поверить. Неужели вы готовы оказать мне такую честь?
– Готов. Если отправлюсь на границу. Но это еще не решено. БиЛет, я надеюсь вы будете для трех моих доверенных персон таким же хорошим советником по иностранным делам, как и для меня?
БиЛет, на лице которого, когда он услышал предложение протектора, застыло скорбное выражение, позволил себе слегка расслабиться и произнес:
