Сейчас меньше, а месяца три – четыре назад многие приезжали. Даже пытались через кордоны прорываться. И радиация людей не страшила. Впрочем, её почти и не было. Сейчас мало народа приезжает.
– Вы думаете, что ни будь сохранилось? – перебил Гриша.
– В Кунцево дома не разрушены, почему не сохраниться. Грабили вначале только в центре, до окраин руки не доходили, а когда дошли, уже власти встряли. Кого арестовали, кого припугнули. Сейчас и подавно, всё централизованно. Собиратели собирают, всё официально принимается и вывозится. В Одинцове громадные склады и сортировочные пункты. Как сейчас говорят – логистические. Туда всё свозят.
В районе Ломоносовского проспекта всяческие следы атомных ударов пропали, только пустые улицы, да осенняя грязь на них напоминали о трагедии и наводили оторопь.
– Обещают не раньше, чем через годик – другой начать Москву перестраивать, – продолжал водитель, – раньше, говорят, руки не дойдут. Я так думаю, что город уже умер. Может, какие музеи или кварталы, как пример старой жизни и восстановят, а городу, как мы его помним уже не подняться. Как вспомнишь пробки, да сутолоку московскую бестолковую, так даже жутко становиться – пустыня! Дом, если его хозяева оставляют, сразу разрушаться начинает, что уж о целом городе говорить! Вон едем по мёртвому городу. Здесь уже никто не живёт. А вечером, помните? Весь город светом залит был. Сейчас тьма египетская. Только в жилых кварталах освещение, а так темнотища везде. Патрули с очками этими тепловыми ходят, да вертолёты ночные летают, а так никого. Даже поисковики стараются из центра убраться. Говорят страшно очень.
– А как же нам вещи вывести? – спросил Григорий.
– Это теперь просто. По телефону спасателей или общей справки вызываете машину. Приедут, отвезут в гостиницу. А насчёт вещей, так напишите список, адрес, по которому вещи забрать и куда переслать. Всё на месте и получите. Всё бесплатно. Даже новые карточные деньги не потребуются. Всё государство на себя берёт. В этом отношении удобно. Я, например, на Ордынке жил так, когда переселили, быстро вещи перевезли и без потерь. Сейчас воровать, да обманывать себе дороже. Загремишь в лагерь к ворам, мало не покажется. Подъезжаем ко мне… Ладно, доставлю до места, сегодня я рано. Вы где в Кунцево обитаете. Я если к станции довезу, ничего?
– Спасибо большое, – Владимир впервые включился, – от станции мы пешочком. Где Вы говорили гостиницы?
– Я вообще-то не говорил. Говорил, что спасатели могут довести, а гостиницы во всех жилых районах. Где точно не скажу, знаю только в Матвеевском. Но точно есть и в Крылатском, и на Сетуни.
– Ладно, мы по справочной узнаем, коли она работает. Уже подъезжаем. Быстро как доехали! Есть преимущество, когда машин на улицах нет. Свободно и быстро. Спасибо Вам.
Владимир выбрался с заднего сиденья. Нога, попав в грязь, поехала. С трудом удержался, хватаясь за дверцу.
– Аккуратно. Так дверь отломаешь, – Григорий выбрался на более чистое место и, обернувшись к водителю, – скоро по Москве в болотных сапогах ходить придётся!
– По большей части Москвы уже сейчас только со скалолазным оборудованием пробраться можно. – Обречённо махнув рукой, водитель потихоньку тронулся обратно. "Волга" вновь свернула на Аминьевское и покатила в сторону Матвеевского. Друзья проводили её взглядом.
– И не заплатили ничего, – Григорий покачал головой, да и как теперь платить, с этими карточками?
– Намечают сделать переводы, типа денежных сертификатов, – Владимир, обходя лужи, начал продвигаться к спуску – лесенке в сторону Рублевского шоссе, под железную дорогу, – там система зачётов и именных зачислений, но пока техника не позволяет. Не у всех универсальные приборы, как у меня. Даже у тебя нет. Обещают, что после Нового года всем будут выдавать, тогда можно будет и оплачивать. А пока только как карточками можно пользоваться. Кстати, и сама система не отработана. Представляешь, какой объём информации пропускать необходимо?
– Не понимаю я, зачем было деньги отменять! – Григорий пошёл спускаться за Владимиром, – подкорректировать, даже может быть заменить, но не отменять.
– Опять бы свистопляска началась – воровство, коррупция, и так далее и тому подобное. Тут же необходимо было сделать главное. Не допустить сам факт личного накопления.
– А вот это вряд ли. Всё равно будут копить. Не деньги, так драгоценности, не драгоценности, так картины, значки, жетоны, ракушки. И опять понесётся коза по кочкам. Только выльется всё в натуральный обмен. А потом всё равно, какой – то общий эквивалент ценности найдется. Человека не переделаешь.
– Нет. Сейчас делают систему распределения исключительно по рангам и статусу. Фактически, частную собственность на что-либо серьёзное отменили. Жильё, удобства, качества услуг и возможностей – все по рангу и значимости человека.
– Возвращаясь к нашим баранам, это означает, что немедленно выделится правящая верхушка, поддерживаемая средним звеном новой элиты, в свою очередь поддерживаемых низшим слоем управленцев. И все они вольготно улягутся на простой народ.
– Чтобы этого не случилось система и служит. Перевёрнутая с головы на ноги демократия. У капиталистов народу предлагали выбирать правителей из тех и только из тех, кто верой и правдой служил этому самому капиталу. А снять – шалишь! Только после срока правления, да и то подсовывали такого – же. Сейчас сам видишь. Выбирают люди тех, кого лично знают. Только по своей работе или месту жительства. А снять начальничка – проще простого. По рейтингу. Ты в стране недавно, но уже принимал участие в опросах, не мог не принимать.
– Да, только не особо понял. Потом, выбирается и снимается руководство только низшего уровня.
– Пока. Уже опубликован график, вернее признаки, когда будет сниматься руководство всех уровней.
– А назначаться?
– Как простой обыватель или даже специалист, но совершенно в другой области, может назначать руководителя в том деле, где он сам – ни уха ни рыла. Назначать руководство могут только специалисты. Напротив, результат работы всем и каждому виден. Будь то производство, политика или обслуживание. Если руководитель для людей, для страны работает, народ всегда такого поддержит. Не обманешь.
– Тогда начнут удобных начальников ставить, чтобы ничего не делать.
– Маленькие коллективы – да. Поэтому выборные должности только от тысячи человек, а всё остальное назначение. Вот у тебя. Ты принимаешь участие в нескольких выборах и во многих опросах и референдумах. Ты выбираешь территориального главу – от места, где живёшь. Его выбирают вместе с тобой ещё около тысячи человек. Все его неплохо знают, тут понятно. Там, где работаешь, выбираешь начальника производства. Принимают в этом участие тоже около тысячи работников. Опять же его все они неплохо знают. Эти руководители, в свою очередь назначают своих помощников, заместителей. Снять их можно, только если это поддержит большинство всего коллектива, а не тот отдел или группа, кем непосредственно заместитель руководит. Так убирается мелкое местничество. Выборные руководители, в свою очередь, выбирают своё руководство. Сейчас это руководство предприятий и районов. Впоследствии, те, в свою очередь будут выбирать своё руководство, а те своё. Вплоть до главы страны. Для того, чтобы иметь возможность руководить, им нужна будет безоговорочная поддержка граждан. Уже сейчас, при введении новой системы по районам и предприятиям слетели несколько руководителей. Граждане выразили им своё недоверие, они и потеряли посты. Возмущения и апелляции к вышестоящему руководству не помогли, хотя крика было много.
