"С помощью которых мы хотели обосноваться на Южном материке" - мелькнуло в голове Даггера. "Какой Южный материк? - не понял он. - При чём тут Антарктида, сплошь покрытая ледником километровой толщины? Всё-таки я вчера перепил…".
– …и есть разработанные синтезаторы антиматерии, которые мы намеревались использовать как аннигиляционное оружие. Но аннигиляторы могут служить и фотонными двигателями - принципиальных технических трудностей нет. И наши орбитальные летатели превратятся в межпланетные. Для субсветовых скоростей расстояние от Земли до Марса - пустяк, особенно во время противостояния, - основное время уйдёт на разгон и торможение. Мы уйдём на Красную планету и там начнём снова набирать силы. Орты не смогут нас преследовать: во-первых, у них для этого необходимых технических средств; во-вторых, у них хватит забот на Земле - уходя, мы постараемся как следует хлопнуть дверью.
– Но Марс непригоден для жизни! - возразил Дюк. - Пустыни, холод, разреженная атмосфера…
– У нас есть надёжные источники энергии и синтезаторы. Построить купол и убежища под поверхностью Марса не составит особого труда. И у нас есть инкубаторы и генетический материал - мы имеем всё необходимое для нашего возрождения в новом мире. А ты, Дюк, - Воплощённая пристально посмотрела на Шестого Лорда, - и займёшься подготовкой нашего исхода. Орбитальных летателей немного, но их хватит для тысячи избранных и для самого ценного груза. Но если ты, лорд, упустишь хоть одну мелочь, ты не попадёшь в число избранных - я оставлю тебя защищать Город до последней капли твоей драгоценной крови. Ты меня понял?
Эл сумрачно кивнул, а Эстер закончила:
– Для подготовки нашего отступления нам нужно время - любой ценой. И поэтому мы будем драться за каждую пядь земли, чтобы как можно дольше оттянуть неизбежный штурм Города. Потери не имеют никакого значения - важен результат. Я готова выслушать конкретные соображения любого из вас, лорды-Повелители.
…Когда после окончания Совета чета Правителей вернулась в свой апартамент, Блэйд спросил:
– Зачем ты поручила такое ответственное дело Дюку? Он же враг - и мой, и твой!
– Враг, - согласилась Эстер. - Но он самый энергичный из всех лордов Города. И он будет стараться на совесть, чтобы не остаться за бортом: Дюк знает, что Чёрная Жрица не любит шуток.
– И ты собираешься тащить этого врага с собой на Красную планету? Не лучше ли…
– Лучше. Кто-то должен будет хлопнуть дверью, Даг, и этим "кем-то" будет Шестой Лорд. Только знать об этом ему совсем не обязательно…
* * *
Солнце скрылось за горизонтом, и сразу же быстро стемнело. Тьма окутала руины Пуэбло-дель-Рио, в небе загорелись звёзды, и только водная гладь Магдалены блестела, как будто река отдавала солнечный свет, окунувшийся в её волны в течение дня.
– А река такая же, как та, что осталась там, в нашей Реальности, - сказал Диего, глядя на тускло серебрившуюся воду, - и берега… Правда, вот этой штуки, - он кивнул в сторону остова летателя, глубоко врезавшегося в плотный береговой песок, - у нас не было.
Боевой диск был искорёжен и оплавлен. Его сбили над рекой, когда летатель пытался прорвать Периметр, и машина вонзилась в землю у самой кромки воды - невысокие речные волны шлёпали по металлосинтетической броне, не устоявшей перед магией.
– Не было, - согласилась Мерседес. - И развалины города у нас выглядели не так. И наш дом, который смела ударная волна, - здесь нет ни малейших его следов…
– В разных Реальностях этот город умер по-разному, хоть и похожей смертью. В Мире моего романа - в том, откуда пришла Весть, - была ядерная война; в нашем с тобой Мире над ним взорвалась ракета, направленная на Катакомбы; а здесь…
– Здесь была диверсия наркоконкурентов. Они не поделили прибыли и рынки сбыта, и группа террористов завезла в Пуэбло-дель-Рио атомное взрывное устройство. Это была "грязная" бомба - здешние Развалины пересыщены тяжёлыми изотопами, поэтому там нет ни змей-крововосов, ни зверь-травы. Там вообще нет ничего живого.
– А Бестелесные?
– Они есть - Сирин знает. И Рой, - Мерседес посмотрела на мужа, - тоже знает.
Диего и Мерседес уже привыкли к этому мозаичному Миру, причудливо сложенному из разных людей и разных событий, принадлежавших разным Реальностям. Они привыкли и к тому, что здесь они были ментором по прозвищу Призрак и целительницей Сирин; более того, когда они жили жизнью племени горных ортов, их первые "я" словно засыпали, ничем не напоминая о себе. И лишь иногда, когда Рой или Сирин замечали что-то, чего здесь вроде бы не должно быть, и что явно принадлежало другому Миру, они вспоминали, кем они были в другом времени и пространстве. Они привыкли к этой двойственности и к тому, что никто из окружающих не замечает за ними ничего странного, и не ощущали никакого раздвоения личности. Они были юго-западными ортами, и только изредка, по вечерам, выходя наверх, к реке, они вновь становились Диего и Мерседес - наедине и ненадолго.
– Удивительный Мир, - задумчиво сказал Рохо. - У него есть своя история - она до какого-то времени полностью совпадает с той историей, которую мы когда-то учили в школе и которую творили сами, а потом она становится совсем другой. Здесь не было глобальной термоядерной войны, и не было ракетной атаки генерала Блада, но здесь есть ведуны, и есть ифриты, и здесь был глобальный финансово-экономический кризис. И время - мы с тобой дети двадцать первого века, Вестница Муэт жила - или будет жить? - в двадцать девятом веке, а здесь сейчас середина двадцать третьего века! Непостижимо… Воистину e pluribus unum - единое из многого… Что же это за чудовищная сила, таящаяся где-то там, в чёрной вселенской бездне, - он поднял голову к звёздному небу, - и тасующая Миры, словно колоду карт? Что это - или кто? Природа или Абсолют, одинаково стоящие вне Добра и Зла? А мы, ничтожные песчинки, сметаемые равнодушными ветрами Вечности, - кто мы и зачем?
– Философ ты мой седой… - Сирин-Мерседес ласково коснулась ладонью виска Роя-Диего. - Понятно, почему ростки души не чают в своём учителе - ты так и остался ребёнком, и тебя по-прежнему волнуют вопросы, которые обычно дети задают взрослым.
– А разве это плохо? - Рохо чуть повернул голову и поцеловал пальцы жены. - Как только люди перестают задавать детские вопросы, они останавливаются и перестают быть Носителями Разума. Они становятся стариками, которых ничего не интересует, и которым уже ничего не надо…
– Ну, мы с тобой вроде не очень постарели - я не вижу разницы между Диего Рохо и Роем-Призраком. Что же касается могущественных вселенских сил, играющих песчинками судеб, - думаю, что вся Вселенная сложена из песчинок, каждая из которых занимает своё место. И эти песчинки могут лечь по-разному, и в итоге грандиозное строение Мироздания или простоит вечность, или развалится при первом порыве звёздного ветра. Нет заданного значения судьбы - есть дороги, которые мы выбираем. И эти дороги сходятся - непременно.
