— Не отнимайте! — тихо сказала Илейна. — Я люблю его. Я умру, если он умрет.
Молчание — и искристая трель, где участие слить с насмешкой:
— И все ваши жены так отважны и говорливы?
Ортан ответил:
— Нет. Других таких не осталось. Эти трое — последние из людей Корабля.
— Принадлежащий Истинному, зачем ты с ними? Зачем ты делаешь то, что не должно?
— Она — моя женщина, — тихо ответил Ортан, — и мне не надо другой. Она не бросит своих людей, а я не брошу ее. Позвольте мне отвести их на Остров, и я вернусь…
— Со мной! — сказала Элура, и лорны ответили ей переливчатым смехом.
— Придется тебе научиться рожать, Беспокойный!
— Нет! — сказала Элура. — Он научит меня! Я хочу научиться быть женщиной, Дети Моря! Я всю жизнь воевала — я хочу научиться жить в мире!
Тишина — и тяжелое звонкое слово:
— Закон.
— Погоди, Штурман, — сказал Норт. — Я сам за себя отвечу. — Встал рядом с ней перед блестящей толпой, вскинул голову и сказал им спокойно и твердо:
— Я один виноват — с меня и спрос. Сам провинился — сам отвечу. А только дурацкий это закон, нечестный! Последнее дело — дать себя убить, когда еще можно драться. Почему им можно сотню на одного, а мне нельзя мечом защитить себя и подругу?
И Элура подумала: ох, дурак! Что он несет? Что сейчас будет?!
Быстрый щебет, зеленые вспышки глаз — и рослый, тяжелый лорн, пожалуй, не ниже Норта, скользнул из блестящей толпы.
— Ты будешь драться со мной, — весело свистнул он. — Победишь — уйдешь с ними. Проиграешь — умрешь.
— А если ни ты, ни я? — спросил его Норт деловито, и лорн засмеялся в ответ:
— Если я тебя не убью, значит, ты победил.
Кто-то из лорнов кинул Норту копье, он усмехнулся, вынул меч и отдал Элуре. И вступил в серебряный круг.
Круг раздался — и противники разошлись. Сладит ли с непривычным оружием Норт? Много короче, чем пика, но длиннее, чем дротик, и, кажется, тяжелый. Наконечник четырехреберный, белый, ослепительно гладкий, древко черное, почти в человеческий рост…
Но лорн огромным грациозно-тяжелым прыжком уже пересек свою половину, и копья встретились — Норт отразил удар. Выпад — опять отразил.
Странный танец, стремительный и угловатый, лорн ведет, это он делает бой. Черно-серебряная, грузно-изящная тень — выпад, контрвыпад, толчок, Норт упал на одно колено, кровь на куртке, но он вскочил и отпрыгнул назад.
Норт! Эй-хо! Снизу! Она не кричит — молчит, закусив губу, только твердит про себя: снизу, Дурак! Бей от земли!
Услышал? Сам догадался? Пошел вперед, уклонился, нырок, удар почти от земли — и лорн пошатнулся, копье его опустилось, и неожиданно яркая струйка ползет по серебряной чешуе.
Свист — но Норт уже отступил, поднял копье и ждет.
Опять сошлись — черно-белый стремительный танец, стук, топот и хрип — и отпрянули друг от друга. На серебряном кровь видней, чем на старой кожаной куртке, но и Норт получил свое.
И опять вперед: теперь они осторожней, кружат, нащупывая слабину. Фехтование на дубинках? Норт, не верь, он просто хитрит. Не давай себя обмануть, он искусней, Норт!
Норт споткнулся, и острие устремилось к его груди. Вскрик Илейны, нет, нет, да! Да! Она подскочила на месте и пронзительный клич — «Эй-хо!» — раскатился над берегом моря, потому что Норт уклонился, пропустил подмышкой копье, захватил и вырвал у лорна.
— Эй-хо-о! — подхватила рядом Илейна, Норт взглянул на них, усмехнулся — отбросил оба копья.
И — пронзительная тишина.
Лорн неспешно сдвинулся с места, Норт шагнул навстречу, сошлись и опять глядят друг на друга.
— Ты не умрешь! — пропел серебряный голос лорна. — Ты дважды отдал мне мою жизнь. Я должен отдать тебе твою.
— Ты здорово дрался! — сказал ему Норт. — Куда мне до тебя! Жаль, дыханье тебя подвело. В воде б я против тебя… ничего!
Переливчатый свист — лорны смеются. И я тоже смеюсь — с гордостью и облегчением. Вот такие они и есть, воины Экипажа! Такие они были…
Лорны ушли, но ночью придут опять. — Ортан сказал, что они не выносят зноя. Ушли — но один возвратился, вытряхнул из сетки блестящую горку рыбы, весело свистнул, бросился в море, и стремительный черный плавник разрезал волну. Мелькнул и исчез — и море пусто. Огромно, сине-блестящее, в темных полосах ряби. Равнина — но из воды, и это тоже красиво.
Я не спала всю ночь, но мне не хочется спать, и не хочется прятаться в узкую тень скалы. Медленное дыхание моря. Острые блики на синеве. Мне беспокойно. Мне тревожно…
Кажется, смерть миновала нас, разжала когти и выпустила добычу. Там — впереди — безопасность, жизнь и, может быть, счастье. Мне непросто поверить в счастье, я не привыкла. Я боюсь… я ничего не боюсь! Просто меня мучает нетерпение. Я хочу поскорей добраться до места. Я хочу доставить Норта с Илейной на Остров. Освободиться от клятвы и хоть немного пожить для себя. Я хочу… О, как многого я хочу! Я хочу вместе с Ортаном обойти всю планету. Я хочу путешествовать с лорнами по морям. Я хочу, чтобы гвары признали меня и позволили жить так, как мне удобно…
— Ортан, — тихо сказала она, зная, что он все равно услышит. — А что будет с нами — со мной и с тобой?
— Остров, — сказал он беззвучно. — Но я не могу там жить все время.
— А я? — спросила она себя. — Нет, мне этого тоже мало. Один-единственный остров, а вокруг целый мир, о котором я ничего не знаю.
— Ты не сможешь вернуться, — ответил он. — Сообитание не пропустит.
— Это глупо! — сказала она. — Те, что решают… неужели они меня не пойму? Я никому не желаю зла — я только хочу узнать…
— Я не могу поднять тебя во Второй Предел. Я все еще отделен.
Но она засмеялась тихим воркующим смехом, и голос ее стал бархатен и глубок.
— Ортан, любимый мой, ты сам не знаешь, на что ты способен! Ты не верил, что сможешь нас провести на Остров, но — смотри! — мы почти у цели. — Подошла, села рядом, прижалась щекою к его груди. — Мы почти у цели, — тихо сказала она, — и теперь мне нужна новая цель! Да! Я очень хочу добраться туда поскорей. Устроить Илейну и Норта и недельку пожить спокойно. А через неделю окажется, что я лезу в чужие дела и навожу свои порядки. Нет! Мне не нужна власть — просто я так привыкла. Я этого не хочу — сказала она. — Мне никуда не уйти от своих понятий, А они не очень годятся для этого мира. Ортан, — сказала она, — если я останусь на острове, я возненавижу твой мир и стану ему врагом. Я не прощу того, что меня опять заперли в клетку, и не мне решать, как мне жить и куда мне идти. Ортан! Давай попробуем договориться! Я уверена: если захочешь, ты сможешь все!
