– И кто же эти люди, якобы здесь побывавшие? – поинтересовалась Сара.
– Их имена – Сэмюэл и Реми…
– Фарго! – воскликнула она, прерывая. – Они мошенники, у них нет необходимой квалификации и руки нечисты! Их занимает только охота за сокровищами. Это все обман!
– Они действуют при поддержке Калифорнийского университета, – возразил Ван Мукерджи из «Нью-Йорк таймс». – Тех, кто там работает, сложно обвинить в чем-то подобном.
– Я не желаю больше об этом говорить, – отрезала Сара. – Мы улетаем через полчаса. Советую всем как можно быстрее возвращаться к вертолетам. В темноте пилоты ни за кем возвращаться не будут.
Развернувшись и не говоря больше ни слова, она с гордо поднятой головой зашагала обратно по тропе. Часть журналистов бросилась следом, особенно фотографы, забегавшие вперед в надежде снять злобную гримасу или блеснувшую слезинку. И то, и другое на лице знаменитости всегда увеличивает продажи.
* * *
На следующий день Сара Эллерсби, сидя в своей спальне, смотрела на экране компьютера видео в «Ю-тьюб» с самой собой в главной роли. Сначала она, прекрасная и победоносная, прорубала дорогу сквозь заросли и ступала на древнюю площадь затерянного города. И тут же все менялось. Толпа репортеров окружала триумфаторшу, на разных языках обвиняя ее в мошенничестве. Кем бы ни был зритель по национальности, он понял бы одну и ту же фразу, повторяемую на все лады:
– Комплекс был открыт до вас! Археологам этот город известен! Место зарегистрировано всеми международными организациями! Вы пытаетесь нас надуть!
Под аккомпанемент все нарастающих обвинений Сара молча уходила от рассерженных журналистов. Те бросались следом, забегали вперед, снимая и обрушиваясь на нее с новыми и новыми нападками. От того, как мучают эту несчастную на экране, слезы наворачивались на глаза. Видео закончилось, появился заголовок: «Британская наследница поймана на обмане. 330 129 просмотров». Сара неподвижно сидела, уставившись на такой же застывший кадр, и через некоторое время число сменилось на 339 727. Она щелкнула по крестику в углу, не желая больше этого видеть, поднялась и отошла от компьютера.
Взяв телефон, мисс Эллерсби набрала номер, по которому звонила прежде всего несколько раз. Пальцы у нее слегка дрожали.
– Алло? – послышался молодой женский голос. Очередная пассия Диего Сан-Мартина, с которыми он появлялся на вечеринках и благотворительных мероприятиях, меняя как перчатки. Каждая была либо моделью, либо актрисой, либо победительницей конкурса красоты из Мексики или Южной Америки. Поразительно, сколько их проходило через столицу Гватемалы нескончаемым потоком.
– Алло, – медоточиво пропела Сара. По-испански она говорила уверенно и бегло, почти как на родном. – Это Сара Эллерсби. Можно поговорить с сеньором Сан-Мартином?
– Сейчас узнаю, – небрежно уронила собеседница и бросила телефон на что-то твердое.
– Сара? – раздался в трубке спустя время хриплый, но вполне дружелюбный голос.
– Добрый день, Диего. Мы не могли бы завтра встретиться и переговорить?
– У меня?
– Если не возражаете, я бы предпочла пригласить вас к себе. К моей персоне сейчас повышенное внимание, и не в приятном смысле. Я не хочу, чтобы меня преследовали репортеры, и стараюсь пока никуда не выходить.
– Хорошо, я согласен.
– Тогда приходите на ланч к двенадцати. Ваш визит – честь для меня.
На следующий день за полчаса до назначенного времени все было готово. Стол, накрытый в саду, выглядел великолепно. Слуги постелили тяжелую белую льняную скатерть, расставили на ней хрустальные бокалы и разложили массивные серебряные приборы. Вся утварь принадлежала еще семейству Герреро. Сервиз – настоящий веджвудский, тронутый налетом времени, сливочного цвета, с золотой каемкой и узором из бледно-лиловых листочков. Посуда XVIII века помнила еще бомбейский склад, принадлежавший некогда семье Сары. В школьные годы она любила спасать от забвения такие вот вещицы – фарфор и керамику из партий товаров, отправляемых в Индию и оказавшихся в руках кого-то из предков, старые книги и картины из английских и французских особняков, приобретенных во время очередного экономического кризиса. Часть их обстановки пылилась в принадлежавших компании помещениях лондонских доков, часть оставалась на месте, в сдаваемых в аренду или переделанных под гостиницы домах.
Цветы, стоявшие в вазах, были сорваны тут же, в саду. Старинная резиденция в испанском стиле как нельзя лучше подходила для переговоров, не предназначенных для чужих ушей. Внутренний двор двухэтажного здания, затененный деревьями, помешал бы использованию и дистанционных подслушивающих устройств, и телеобъективов.
Сара окинула все критическим взглядом. Еда, сервировка, расположение стола, даже то, куда будет светить солнце, – все должно было быть идеально. Такие люди, как Диего Сан-Мартин, не терпят малейших неудобств ни в чем.
Ровно в полдень Виктор, привратник, проводил гостя через холл и через стеклянные двери вывел в сад, где уже ждала Сара. Сан-Мартину сравнялось пятьдесят пять, но он сохранял отличную форму и одевался всегда щегольски. Сегодня на нем был бежевый льняной костюм, бледно-желтая рубашка, голубой галстук и панама с черной лентой. От источавшей сладкий холод улыбки буквально сводило зубы, словно от фруктового льда.
Следом вошли два телохранителя. Сару всегда восхищало, как легко и естественно Сан-Мартин всюду передвигается с сопровождением. Они никогда не стесняли его, нависая с обеих сторон. Перед входом в здание один из них обязательно заглядывал внутрь, все проверяя, и только потом пропускал патрона. В комнате первый охранник оставался у двери, второй тоже занимал стратегическую позицию рядом с окном или лестницей, никому не мешая, при этом их хозяин вел себя так, словно двух убийц с ледяными глазами просто не существовало.
Взяв руку Сары в свои, он наклонился и поцеловал девушку в щеку.
– Видеть такую красоту всегда приятно, но быть приглашенным отобедать в дом благородной леди – великая честь для меня. Выглядите великолепно, такое освещение словно создано для вас.
Оно и было специально подобрано с таким расчетом, хоть Сара и не стала, конечно, в этом признаваться. Длинный прямоугольный стол она заменила круглым, чтобы не возникало никаких вопросов о первенстве. Такой человек, как Сан-Мартин, счел бы естественным занять главенствующее место, однако позволять ему это слишком опасно. Он сразу же инстинктивно почувствовал бы себя хозяином положения и дом – своей территорией, а Сара не хотела, чтобы он воспринимал ее как очередную мелкую сошку в своей империи.
