Лицо Гауптмана продолжало мрачнеть, и Виктория приостановилась, спокойно глядя на него.
- Если вы желаете положить конец тому, что вы рассматриваете как "ущемление", сэр, я бы предложила вам настоять на более внимательном отношении ваших управляющих к своим обязанностям.
- Как вы смеете?! - Гауптман подался вперед. Руки Виктории под столом сжались еще сильнее, но она продолжила сидеть неподвижно.
- Не знаю, кем вы себя воображаете, но я отказываюсь находиться здесь и выслушивать подобные оскорбления! Советую вам следить за своими дикими заявлениями, коммандер!
- Я привожу только факты, а не делаю "дикие заявления", мистер Гауптман. Если вы предпочитаете их не слышать, предлагаю вам удалиться.
- Удалиться? Удалиться?! - Гауптман вскочил, навалившись всем весом на стол, и его голос заполнил центральный пост громовыми раскатами. - Я прибыл сюда дать вам шанс исправить ваше в корне неверное поведение в данной ситуации! Если вы предпочитаете, я могу решить этот вопрос с Адмиралтейством или в правительстве, вместо того чтобы нянчиться с беспардонной выскочкой-коммандером, имеющей наглость оскорблять меня в лицо и обвинять в противозаконной деятельности!
- Это, конечно, ваше право. - Виктории передалось натянутое как струна напряжение сидящего рядом Макке-она, но ее собственная тревога уходила, смываемая волной неуклонно растущего гнева. - В данный момент, однако, вы гость на моем корабле, мистер Гауптман, так что или придержите язык, или я вышвырну вас отсюда вон!
У магната от ее заявления, сделанного ледяным тоном, отвалилась челюсть, и Харрингтон воспользовалась его молчанием.
- Я ни в чем вас лично не обвиняю. Я лишь утверждаю, и документы доказывают это, что отдельные лица в вашей фирме вовлечены в противозаконную деятельность. Ваши угрозы пожаловаться в вышестоящие инстанции не изменят этот факт, так же как не повлияют на выполнение мною моих обязанностей.
Гауптман рухнул обратно в кресло, на квадратных скулах заходили желваки. В помещении повисло тяжелое молчание. Затем он улыбнулся, и выражение его лица сделалось неприятным.
- Очень хорошо, коммандер. Коль скоро вы предпочитаете рассматривать возможность моего обращения в Адмиралтейство как "угрозу" и коль скоро у вас нет никакого желания счесть действия моих представителей законными... возможно, мне удастся найти к вам подход, более понятный для вас. Последний раз вам говорю: либо прекратите задерживать мои суда и грузы, либо я привлеку вас лично - не флот и не Правительство, а вас - к ответственности за ущерб, наносимый моему бизнесу и доброму имени.
- Кого вы решите привлечь к ответственности, меня не касается.
- Вам не спрятаться от меня за своим мундиром, коммандер, - злобно произнес Гауптман. - Я прошу только об учтивости и уважении, положенных любому законопослушному гражданину. Если вы решили использовать свое положение как офицера Короны для устройства некоей персональной вендетты против меня, у меня не останется иного выбора, кроме как использовать свои ресурсы для достойного ответа.
- Я уже говорила: я не выдвигала и не выдвигаю никаких обвинений против вас лично - разве что всплывут явные и неопровержимые доказательства вашего непосредственного участия в противозаконной деятельности. В то же время, однако, угрозы, обращенные лично ко мне, будут иметь не больше эффекта, чем угрозы надавить на меня через мое начальство. Если вы желаете, чтобы ваши грузы проходили инспекцию с минимальными задержками, все, что вам нужно сделать, это проследить за отсутствием в них контрабанды. Подобная задача, - добавила она с холодной улыбкой, - не может оказаться непосильной для законопослушного гражданина с вашими средствами и возможностями, сэр.
- Очень хорошо, коммандер, - проскрежетал коммерсант. - Вы решили нанести мне оскорбление, изображая приверженность букве закона. Я дам вам еще одну возможность для отступления. И если вы ею не воспользуетесь...
- Нет, сэр, не получится, - тихо произнесла Виктория.
Гауптман издал хриплый саркастический смешок, вложив в него максимум презрения. Когда он снова заговорил, его голос звучал твердо и холодно.
- Получится, коммандер. Получится. Если мне не изменяет память, ваши родители являются старшими партнерами в Медицинской Ассоциации Дювалье?
Несмотря на все усилия, Виктория вздрогнула от неожиданной перемены темы. Затем ее глаза сузились, и голова опасно наклонилась.
- Ну, коммандер? - почти промурлыкал Гауптман. - Я прав?
- Правы, - бесстрастно ответила Харрингтон.
- Тогда, если вы настаиваете на личной конфронтации, вам следует подумать о последствиях, которые она может иметь для вашей семьи, мадам. Картель Гауптмана контролирует семьдесят процентов капитала Медицинской Ассоциации Дювалье. Я ясно выразился, коммандер?
Виктория окаменела в своем кресле, лицо ее побелело. Сталь в ее глазах больше не светилась холодом, она полыхала, и уголок рта отчаянно подергивался. Гауптман просиял, неверно истолковав этот невольный мускульный спазм, и откинулся на спинку кресла, улыбающийся и торжествующий.
- Решение за вами, коммандер. Я просто честный торговец, дерзающий защищать свои законные интересы и интересы своих акционеров в данной системе. Продолжая настаивать на вмешательстве в наши законные интересы, вы не оставляете мне иного выбора, кроме как защищаться любыми доступными способами, какими бы отвратительными я лично не находил эти средства... впрочем, вы сами вынуждаете меня...
У Виктории все мышцы свело от ненависти, пальцы, словно когти, вощились в колени, и она уже приготовилась бросить в лицо магнату яростный вызов, но ее опередил бесстрастный голос.
- Я предлагаю вам еще раз обдумать эту угрозу, мистер Гауптман, произнес Алистер Маккеон
Виктория повернулась к нему. Лицо ее старшего помощника больше не походило на маску. Оно сделалось жестким, серые глаза сверкали. Гауптман воззрился на старпома, словно на предмет мебели, о присутствии которого позабыл.
- Я не имею привычки принимать советы от лакеев в форме, - насмешливо процедил он.
- Рекомендую начать привыкать, - ответил Маккеон тем же кованно-железным тоном. - С момента прибытия сюда вы упорно пытались интерпретировать действия коммандера Харрингтон как личные выпады против вас. При этом вы оскорбили как ее, так и Королевский Военный Флот и поставили под сомнение правомерность исполнения наших обязанностей перед Короной. По сути, вы с избыточной ясностью заявили, что ни закон, ни предусмотренные им обязанности не имеют для вас такой важности, как ваша драгоценная репутация. Несмотря на ваше рассчитанное высокомерие, капитан сохраняла учтивость и уважительность тона. Однако когда она отказалась пренебречь своим долгом как офицера Королевы или приспособить его к вашим требованиям, вы сочли уместным угрожать не только ей лично, но и благополучию ее родителей. - В глазах лейтенант-коммандера полыхало презрение. - В свете всего перечисленного предупреждаю вас, сэр, что буду готов засвидетельствовать это в любом суде.
