На шестом этаже появились признаки того, что здесь кто-то побывал. Все остальные встречавшиеся до сих пор помещения были готовы к использованию, но их отличала первозданная, чуть припорошенная пылью чистота.
– Ну вот мы и на месте, - весело сказал Кальхаун.
Однако, открывая дверь, он держал в руках бластер. В лаборатории никого не было. Отыскивая необходимый ему шкафчик, Кальхаун с одобрением подумал, что учреждение прекрасно оснащено и находится в рабочем состоянии. Здесь горстка ученых, ожидавших прибытия поселенцев, положила свои жизни, безуспешно борясь с эпидемией. Кальхаун видел кюветы с выведенными ими культурами, теперь уже высохшими и погибшими. Лежал кем-то опрокинутый стул. Видимо, это произошло, когда лабораторию осматривали оккупанты в поисках оставшихся в живых.
Наконец он нашел нужный шкафчик и осмотрел его. Мургатройд внимательно наблюдал за ним блестящими глазками.
– Здесь хранятся препараты, которыми люди пользуются для лечения, - объяснил ему Кальхаун. - Практически все они - яды, если только не применяются особым образом! Вот здесь, Мургатройд, имеется большой набор спор патогенных организмов. Каждый из них имеет свое назначение. Есть тут и синтетические лекарства, которые происходят от ядов, обнаруженных еще на копьях дикарей. Все они великие помощники медицины. И, наконец, анестезирующие вещества. Они тоже яды. Именно на эту группу я и рассчитывал.
Он тщательно отобрал все, что ему было нужно: декстретил и полисульфат. Последний был обозначен как легко воспламеняющийся и представляющий опасность. Еще один препарат. На ярлыке была указана максимально допустимая доза его применения и даны названия веществ, которые могли бы служить противоядием. Мургатройд протянул свою лапку-ручонку: по примеру Кальхауна, отбиравшего нужные препараты, тормаль пытался ухватить все, что попадалось под руку.
Отбор препаратов завершился к заходу солнца. Кальхаун вместе с Мургатройдом спустился по винтовой лестнице в подземные этажи, где врач стал опять что-то настойчиво искать. В конце концов он обнаружил то, что ему было необходимо, - вихревой пистолет-распылитель, служивший для окраски любых предметов, в том числе и стен, путем рассеивания капелек краски в виде “дымовых колечек”. Их диаметр в месте попадания можно было менять от двадцати пяти до девяноста сантиметров.
Кальхаун почистил пистолет-распылитель, проделав это очень тщательно. Затем заполнил его резервуар принесенным из лаборатории декстретилом. Пустые емкости спрятал.
– Этот способ, - сказал он, беря в руку пистолет-распылитель, - придумали для борьбы с разного рода беднягами, например с сумасбродами, таскающими в кармане бомбу. Поэтому-то и решили нейтрализовывать таких людей столь мягким образом.
Он осторожно ощупал свои заполненные карманы и одобрительно кивнул.
– А теперь отправимся на охоту вместе с этим пульверизатором необычных размеров, заряженным декстретилом. Есть у меня и полисульфат, и шприц, чтобы обслужить каждую из будущих жертв. Ничего особенного, а? Но если бы я рассчитывал на бластер, то ничего бы не получилось.
Он выглянул в окно, посмотрел на небо. На смену сумеркам надвигалась темнота. Кальхаун вернулся к воротам, выводившим на служебную дорогу. Выйдя наружу, он тщательно прикрыл их. Пешком, все время сверяясь со всеми возможными ориентирами по фотокартам, Кальхаун определил маршрут к энергорешетке. Именно там должен был находиться центр, руководящий действиями захватчиков.
Уже наступила ночь, когда он взобрался по служебной лестнице другого здания. Это был городской Центр связи. Пришельцы сразу же после посадки использовали его как ключевой элемент в организации “чистки” города от оставшихся в живых местных жителей. В нем должна была находиться вся информация о неполадках со связью у абонентов. При фиксировании вызова по соответствующему адресу направлялась группа ликвидаторов. Некоторые изолированные жители могли остаться в городе даже и после первой ночи, не заметив того, что произошло. И сейчас кто-то должен был дежурить в этом Центре, ожидая момента, когда какой-нибудь агонизирующий житель захочет перед смертью услышать человеческий голос.
Действительно, в Центре нес службу дежурный. Кальхаун увидел освещенную комнату и тихо приблизился к ней с пистолетом-распылителем в руке. За ним преданно следовал Мургатройд.
Около двери Кальхаун что-то наладил в своем любопытном оружии и бесшумно вошел. Человек клевал носом, сидя перед погасшим экраном. Когда Кальхаун проник в помещение, стражник поднял голову, зевнул, затем обернулся.
Кальхаун нажал на спуск пульверизатора. Но вместо “колечек” краски из него вырвался вихрь паров декстретила. Это анестезирующее вещество было впервые получено около двухсот лет тому назад на базе этилхлористого соединения. До сих пор оно оставалось непревзойденным по своему эффекту воздействия. Одно из его свойств состояло в том, что малейшей частицы распыленного декстретила хватало для того, чтобы человек рефлекторно открывал рот для вдоха. Вторым свойством было то, что как производное от этилхлористого соединения оно действовало беспрецедентно быстро.
Человек, сидевший у экрана, почувствовал запах декстретила, открыл рот и тут же без чувств свалился на пол.
Кальхаун выждал, пока рассеется дымок. Дело в том, что это вещество обладало еще одним почти уникальным свойством: оно было легче воздуха при нормальной температуре, поэтому немедленно взмыло кверху. Кальхаун, взяв шприц с полисульфатом, наклонился над бесчувственным телом дежурного. Этого было достаточно.
Он повернулся и пошел к выходу вместе с Мургатройдом, тащившимся за ним по пятам.
Выйдя из помещения, Кальхаун изрек:
– Строго между нами, коллегами, может быть, мне и не стоило делать этого, но я вступил в борьбу с эпидемией, представляющей опасность для общественного здоровья. Порой я вынужден прибегать к психологии, чтобы дополнить ею обычно применяемые в таких случаях средства. Сейчас возникла именно такая ситуация. В любом варианте этого человека хватятся быстрее, чем кого бы то ни было. У него такая работа, что сбой на этом участке будет обнаружен тут же.
“Чи?” - вопросительно подал голос Мургатройд.
– Нет, - добавил Кальхаун, - он не умрет. Ему уготована не такая судьба.
Снаружи стемнело. В Центре связи Кальхаун ни до чего не дотрагивался, чтобы не оставить следов своего присутствия. Когда он вышел из здания, то сгустилась уже настоящая ночь. Блестели звезды, но на пустых городских улицах, где не было света, стояла кромешная тьма. В воздухе, казалось, повисла какая-то пока еще неясная тревога. Кальхаун зашагал по улице, и Мургатройд, боявшийся темноты, чтобы увереннее себя чувствовать, ухватился за него своей пушистой лапкой-ручонкой.
