Все это Бад узнал во время просмотра записи, доставленной ему Флойдом. На видео были не только технические подробности планируемой боссами «Мемории» акции — в конце записи покойная Кэтлин Бейкер обращалась к людям с заявлением. Она разоблачала конгрессмена Клейни и его окружение, не желая, чтобы ее открытие стало средством обогащения и нанесло непоправимый вред человечеству. Она вспоминала отца и хотела одного: дать людям право свободно распоряжаться своими знаниями и навыками.
Агент Арчер видел запись и вызвался задержать конгрессмена Клейни. Баду пришлось заняться «Меморией» и одновременно переговорами с переселенцами — к тому времени резервация уже отключила город от своей энергосистемы. Это мало чем помогло, в башне корпорации наверняка имелись резервные источники питания — здание до сих пор возвышалось светящейся иглой над погрузившимся в темноту Манхэттеном.
Счет в голове Бада снова пошел на минуты. Только на этот раз его волновали не расследование и не угроза отстранения от должности, а то, что он может не успеть. У Клейни явно есть сильные союзники в Пентагоне. Задействовать в проекте целую группировку спутников могли только военные. Вывод напрашивался сам: заговор спланировали давно, в него втянули политиков, ученых, генералов. Но сейчас Баду тягаться с ними не имело смысла. Пусть этим занимаются федералы. К тому же времени на то, чтобы привести в действие службы национальной безопасности и контрразведку, у них совсем не осталось. Пока разберутся, Клейни и военные осуществят свой замысел. Послушные солдаты сотрут переселенцев в порошок, возможно счет жертв пойдет на сотни тысяч. Это война. Это хаос в стране! В возникшей свалке никто не успеет понять, кто прав, кто виноват, кукловод по — прежнему будет дергать за нитки, пока есть возможность, и плодить себе новых бойцов.
— Включите прожектор, — приказал капитан пилоту, и мощный луч разрезал темноту перед вертолетом. — Сколько до цели?
— Три минуты, сэр, — прозвучало в наушниках.
Бад оглянулся. За спиной сидели четверо спецназовцев. Капитан показал старшему группы три пальца, тот кивнул. Снайпер начал расчехлять винтовку, положив оружие на колени.
* * *
Фрэнк оставался на месте, надеясь, что Барни сейчас обернется, прыгнет на Диккенса, вскинувшего пистолет в сторону лестницы. Но ветеран приближался к краю площадки, посверкивая одним открытым глазом, не чувствуя боли в простреленной ноге, не замечая взятую блондином в заложницы Мэгги.
Шаг, еще шаг…
— Стой Барни! — крикнул Фрэнк.
Ветеран продолжал идти. Его широкие плечи заслонили сместившуюся ближе к центру площадки пару.
— Стой! — Фрэнк перехватил топор, развернув его лезвием в сторону ветерана. — Это я, Фрэнк Шелби!
Ему показалось, что Барни вздрогнул и на мгновение сбился с шага, когда услышал знакомое имя.
— Меня зовут Шелби! — выкрикнул Фрэнк. — Ты помнишь?!
Сейчас ветеран походил на очнувшегося в реанимации пациента. Тогда он тоже вел себя странно, пока не отключили оборудование и не сняли с него все провода. Говорил так, будто был под гипнозом. А затем у Барни словно раздвоение личности произошло, он ударил Фрэнка в плечо и тут же удивленно уставился на свою руку, узнал Мэгги и попытался встать с полки, но сдавленно охнул и сел обратно, схватившись за простреленную ногу…
Шаг. Еще шаг.
Фрэнк медленно поднялся по ступеням навстречу.
— Отец! — вскрикнула за спиной ветерана Мэгги.
Лязгнул засов, ударился металл о металл, Фрэнк качнулся в сторону, чтобы увидеть Диккенса.
Девушки уже не было на площадке, блондин спускался в открытый люк.
Шаг. Опять шаг. Еще три секунды — и Барни сможет дотянуться до Фрэнка рукой.
Подавшись к нему, Фрэнк резко опустил топор, выставив перед собой рукоять, и ударил тупым концом, как штыком, метя ветерану в грудь.
Барни легко и уверенно развернулся плечом вперед, уходя от тычка, схватил Фрэнка за руку, другой рубанул его наотмашь по лицу, сбил с ног.
Больно ударившись спиной о край площадки, Фрэнк едва не свалился на крышу с высоты двух человеческих ростов. Ему повезло, что края у площадки слегка загибались вверх. Он перекатился, улизнув из — под ноги ветерана, вскочил и кинулся к открытому люку, но Барни шагнул наперерез, преграждая ему путь.
Только сейчас Фрэнк понял, что площадка и есть антенна, а под ней расположена комната, где находится транслятор. Именно туда спустился Диккенс, чтобы включить оборудование.
— Барни, они залезли тебе в мозг! Они…
Ветеран не дал ему договорить, молча надвинулся, поднимая руки. Фрэнк развернул топор лезвием вперед, надеясь, что это отпугнет противника, задержит на секунду, даст возможность все объяснить. Но Барни продолжил движение, выбросив одну руку вперед, схватился за топорище. Другую Фрэнк отбил, отчаянно двинул локтем, ударив ветерана в грудь, намеренно отпустил топор и прыгнул в сторону.
Драться с Барни было бесполезно — врукопашную его не победить. И вывести ветерана из необычного состояния словами не получалось: каким — то образом Диккенс заставил его выполнять чужие команды. Наверное, когда блондин включит транслятор, с миллионами людей произойдет то же, что и с Барни, они станут марионетками в руках Клейни.
Фрэнк устремился к люку и упал как подкошенный, получив по ногам. Боль и страх, что удар пришелся острием топора, на мгновение затуманили рассудок, отодвинули все мысли. Фрэнк резко сел, глядя на ступни. Обе ноги были целы, он поднял взгляд и едва успел увернуться от упавшего со свистом лезвия.
Топор со звоном вошел в сетчатое покрытие, высек искру и снова взлетел над головой Барни. Глаз на его лице — маске мерцал лихорадочным блеском, окровавленные зубы были плотно сжаты. Он шумно втянул в себя воздух, руки уже пошли вниз, но в последний момент что — то изменилось в его взгляде — там промелькнули отчаяние и страх перед непоправимым. Барни вздрогнул всем телом и обрушил лезвие на площадку рядом с Фрэнком. Но в тот же миг ударил его коленом в подбородок снизу вверх, опрокинул на спину.
— Ты вспомнил! — Фрэнк не думал о боли. Кровь из прокушенного языка наполняла рот.
Барни вновь замахнулся.
— Вспомни о Мэгги!
Ветеран замер и… нанес удар.
* * *
Диккенс, спустившись в аппаратную, сразу отшвырнул девчонку в дальний угол, чтобы не мешалась под ногами. Кисть и пальцы на правой руке были сломаны, приходилось действовать левой; пистолет он сунул за пояс и шагнул к железному шкафу с оборудованием — на торце фосфоресцировала эмблема корпорации. Диккенс поднес браслет к замку, открыл дверцы и потянулся к рубильнику.
