– Почему?
– Потому что после того, как будет пробит канал связи, энергию для всех метаморфоз человека ритуал начнет черпать у меня. В моем мире, где нет физических оболочек, энергия – это все. Энергия – это жизнь. Я сам – энергия. А ритуал… Это все равно, если ткнуть в тебя ножом – захочешь не захочешь, а сколько-то крови потеряешь… Это было терпимо, когда ритуал проводили раз в несколько сотен лет. Но когда ваши ученые собрались поставить дело на поточный конвейер… – Корнелий вскинул руки. – Увольте! Происходящее сразу перестало мне нравиться. Слишком высокая плата за удовольствие наблюдать этот убогий мирок! Поэтому я вышел из камеры и сделал все, чтобы ритуал больше никогда не повторялся. Сначала в комплексе, а потом в других местах. Именно этим я занимался все годы. Я уже думал, что все тут подмел начисто, а оказывается, что один из ученых благополучно пережил и пулю, и взрыв. Ты последний, кто остался из причастных к научной стороне эксперимента… Ты понимаешь, что это значит, доктор?
– Да… Но у меня есть еще вопросы.
– Нет, Себастьян. – Восточный человек покачал головой, как бы внезапно потеряв интерес к разговору. – Для тебя время вопросов прошло.
Корнелий встал, подошел к ближайшему из охранников и протянул руку, тот молча отдал ему свой пистолет.
– У меня еще есть вопросы! – Готлиб произнес эту фразу странно, будто она была каким-то оберегом. Словно пока у него еще были вопросы, трогать его было нельзя.
Корнелий выстрелил. На рубашке доктора, в центре груди появилось отверстие, он покачнулся и, беззвучно шевеля ртом, не отрывая удивленного, стекленеющего взгляда от Корнелия, сполз на пол. Тот подошел поближе и, пробормотав под нос: «для верности», сделал еще два выстрела. Некоторое время рассматривал распростертое на полу тело, а потом повернулся к подручным.
– Уберите его.
Он подошел к застывшему в углу Роману и облокотился на компрессор.
– Ну что, господин детектив. Теперь можно поговорить и с тобой.
Двое подошли и взяли доктора за руки.
– Куда его? – спросил «маска», тот, что был пониже и поплотнее.
– Бросьте в подвал, – отмахнулся рукой Корнелий.
– Сначала наверх, потом вниз… – пробурчал «маска».
– Ладно, потащили, – ответил второй. – Заодно перекурим внизу.
Они потащили доктора к выходу. За волочащимся телом на грязном бетоне оставался след. Когда «маски» уже подтащили тело к выходу на лестницу, Корнелий окликнул плотного:
– Эй, Лобан!
Плотный обернулся:
– Чего?
– Ты там много не кури. Береги здоровье. Оно ведь… – Корнелий улыбнулся, – и мое тоже.
Лобан ничего не ответил, но глаза его из-под маски блеснули такой острой злобой, что даже сидевшего в стороне Романа передернуло. Потом повернулся, и они с напарником вытащили тело за дверь. В проеме нога доктора зацепилась за косяк и туфля, съехав с ноги, осталась сиротливо лежать на грязном бетоне.
– Видел? – Корнелий обернулся к Роману. – Не любит меня Лобан.
– Вы это так называете? – осторожно спросил Роман. – По-моему, он вас просто ненавидит. Не боитесь, что он когда-нибудь всадит вам пулю в спину?
– А толку-то? – пожал плечами Корнелий. – Один, помнится, так и поступил. По иронии судьбы я тут же оказался именно в его теле. Это было очень показательно для остальных.
– Так он тоже из подопытных?
– Лобан? Конечно. Кто работает на меня – все мои. Если не душой, то хотя бы телом.
– Не самый надежный ошейник, – сказал Роман. Он сейчас делал единственное, что мог – тянул время. – Люди в конце концов устают бояться.
– Были и такие, – согласился Корнелий. – Они знали, куда стрелять, чтобы перестать боятся. Но это не про Лобана. Ему есть для чего жить. Ведь не все время же ему приходится выполнять мои поручения, в остальное время он живет вполне комфортной жизнью.
– А Наволод? – спросил Роман. Пока Корнелий разговорился, следовало вызнать у него как можно больше информации. Кто знает, что потом сможет пригодиться. – Горемысл Наволод, он ведь тоже был из ваших? Мы нашли его тело в районе складов примерно полтора месяца назад.
– Если ты внимательно слушал нашу беседу с безвременно усопшим доктором… – Корнелий махнул рукой в сторону двери, в которую вытащили тело Готлиба. – Когда ученые в центре сделали пробную массовую партию подопытных, у меня уже не хватило сил удерживать связь с каждым из них. Слишком много энергии. Так что нет, Наволод не был моим.
– За это вы его убили? – спросил Роман. – И остальных таких же?
– Одна из причин, – согласно кивнул Корнелий. – А теперь, если ты, конечно, не возражаешь, я начну задавать вопросы.
– А если я не захочу отвечать? – спросил Роман.
– Ответишь, – пообещал Корнелий.
– Пытать будете? – уточнил Роман. Где-то в солнечном сплетении все сжалось и неприятно заныло, хотя он и старался не подавать вида.
– Зачем пытать тебя? – На последнем слове Корнелий сделал ударение. – Ты сам будешь просить, чтобы я позволил тебе все рассказать. Куда ж ты денешься, когда мы твою девку потрошить начнем.
– Что? – Роман похолодел. – Марта? Она здесь?
– Как только тебя взяли, посмотрели документы, позвонили мне. Я распорядился, чтобы другая группа съездила к тебе на адресок.
– Я вам не верю, – сказал Роман.
Корнелий повернулся ко второму дверному проему, противоположному тому, через который привели Романа:
– Давайте сюда девушку.
В проходе послышалось движение, и очередная безликая «маска» втолкнула в проем Марту. Марту… Руки у нее были скованы, полоска скотча закрывала рот, а в глазах плескался испуг. Она увидела Романа и попыталась что-то сказать, но скотч был приклеен хорошо. Провожатый развернул ее и коротким тычком в грудь отбросил к ближайшей стене. Марта отлетела к стене, ноги у нее подкосились, и она опустилась на пол.
– Послушайте, – забормотал Роман. – Но я же ничего толком не знаю… Я простой полицейский.
Корнелий укоризненно цокнул языком и покачал перед Романом пальцем.
– Не надо прибедняться. Я знаю, что фактически ты работаешь на СНБ. Конкретно на ту группу, что занимается моей поимкой. Значит, мы найдем интересные темы для разговора. Заодно и выясним, кто тебе дороже. Она, – он показал на Марту, – или собственная шкура. – Он присел на корточки перед Романом и заговорил негромко и доверительно. – Сначала мы отрежем что-нибудь ей. Если ты и после этого будешь валять дурака – отрежем что-нибудь тебе. А если…
Что-то вдруг щелкнуло в воздухе, и в спину Корнелию впились два тонких шнура. Он судорожно дернулся и повалился на пыльный пол. Роман проследил за шнурами взглядом, и оказалось, что те исходят от пластикового аппарата, который держал появившийся в дверном проеме человек. Пришелец был в полной экипировке городского штурмовика: серый глухой комбинезон, разгрузочный жилет, щитки. Шлем, очки и тонкий мембранный фильтр-противогаз закрывали его лицо и делали его похожим на какое-то экзотическое насекомое. На груди стволом вниз висел пистолет-пулемет УМП. Трубка в руках человека, к которой тянулись провода, тоже был знакомая – шоковый аппарат «Бодрость», заряд которого мог меняться от болезненного электрического укуса до смертельного поражения.
