— Дык, а что я сделал? — осведомился Старков.
— После концерта в парке культуры и отдыха вы, вместе со Скирюком, Михалычем и Сосниным пропили весь гонорар, после чего разбили витрину винного магазина, обрушили памятник Героям 1812 года, подожгли Дом Пионеров, а затем угнали с железнодорожного вокзала старый, установленный на пьедестал паровоз. Швыряясь пустыми бутылками и пугая прохожих, вы долго разъезжали по трамвайным путям, и, в конце концов настолько упились, что паровоз сошел с рельс и врезался в телебашню, которая упала.
— Это всё? — потрясённо спросил Старков.
— Всё.
— Я не мог этого сделать, — с достоинством заявил он.
— А кто же тогда? — ехидно спросил милиционер.
— Это Он — мой двойник, моё второе «Я», а я тут ни при чём.
С этими словами Старков повернулся и направился к двери.
Милиционер опешил.
— Постойте! — вдогонку крикнул он, — а счёт-то кому прислать?!
— Вот ему и пришлите.
— А когда он появится?
— Когда я снова напьюсь, — мрачно сказал Старков.
И ушёл.
«П А Л Ь Т О»
Старков по причине своего большого роста никак не мог найти в магазинах подходящей одежды, особенно зимой. Но однажды он заявился в гости к Михалычу в длинном, колоколообразном пальто, обшитом сверху какими-то серыми плашками и проводами.
— Видал? — горделиво сказал он поворачиваясь кругом. — Пальтишко себе купил в комиссионке. Захожу — шубка висит — как раз на меня. Бронепальто со стереоэффектом, понимаешь… Я на концерт «Технологии» собрался, думаю, подстраховаться надо, а то гопнички побьют. Тяжеловато, правда, зато тепло.
— А снаружи что нашито? — полюбопытствовал Михалыч.
— Термозащитная керамика, — охотно пояснил Старков, — От «Бурана», наверное. Конверсия! Мне продавец говорит: «Ты поосторожнее, не прыгай там — убьешь еще кого-нибудь». Я хотел у тебя испытать, да на концерт вот опаздываю. Ну, пока!
Старков выкатился на лестницу и, прогрохотав по ступенькам, направился на концерт.
В гардероб дворца спорта «Орленок» шубу не приняли, и Старков пробрался в зал, не раздеваясь, этаким монстром. Публика толкалась и тащилась, «Депеш Тех» на сцене давили клопов на «Ямахах», школьницы пищали и визжали.
Наконец, запели песню «Нажми на кнопку — получишь результат».
«Где-то я уже читал сегодня такое… — нахмурился Старков, чья худая шея совершенно потерялась в громадных массивах пальто. — Оппаньки! — вспомнил он, — как же это я про стереоэффект забыл?!»
С головой скрывшись внутри пальто, Старков принялся изучать вмонтированную в подкладку табличку. Инструкция гласила:
ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА
ПРОИЗВЕДИТЕ СЛЕДУЮЩИЕ ДЕЙСТВИЯ:
а. Поднимите воротник бронепальто.
б. Втяните внутрь рукава.
в. Пристегните ремни.
г. Нажмите на кнопку.
Старков поднял, втянул, пристегнулся и нажал.
В это время Михалыч обнаружил в прихожей, на коврике выпавший у Старкова из кармана ярлычок от пальто с надписью: «БРОНЕПАЛЬТО ШПИОНСКОЕ. МОЩНОСТЬ ПЯТЬ МЕГАТОНН».
Когда Старков высунул голову наружу, глазам его предстала бескрайняя равнина, до самого горизонта усыпанная щебенкой и обломками кирпича. На вершине огромной горы примостилось пальто со Старковым внутри. Теперь оно было гладким и блестящим — все динамитные шашки, что были нашиты снаружи, повзрывались.
«Ёпперный театр! — ошарашено подумал Старков, — Ничего себе, результат! Я сплю, или мне уже памятник поставили?!»
Город Пермь был стерт с лица Земли.
«С В Я Щ Е Н Н Ы Й С Т А Р К О В»
Поехал как-то раз Старков на гастроли в Индию. Приезжает, а там его уже ждут. Как оказалось, «Star cow» в переводе с английского означает «Звездная корова», а поскольку корова в Индии считается священным животным, Старкова сразу признали своим. Разыскали даже в священных Тибетских книгах, будто бы главное на небесах — это Звездная Корова. На его концерты валил народ. Старкова почитали, как учителя, а многочисленные адепты воспевали его в новой мантре: «Портвейн Старков, портвейн Старков, Старков Старков, портвейн портвейн».
«Ёпперный театр! — думал Старков, — Вот это популярность! Похоже, что моя песня „Розовый портвейн“ стала суперхитом!»
Однажды Старков, сопровождаемый многочисленными поклонниками, прогуливался по индийским улицам. Ученики почтительно величали его «Гуру» и дали ему имя Шри Махабрахаман Старков Свами Прабхупада.
В это время не менее многочисленная группа мусульман срочно искала жертвенное животное для священного праздника Курбан-Байрам. Столкнувшись с толпою адептов Старкова, они призадумались.
— А ведь корова! — высказался один из них, указывая на Старкова, — Хоть и звездная, но корова!
— То, что надо! — обрадовался другой, — Берем.
Общими усилиями мусульмане отбили Старкова и принесли его к себе.
— Кто такой? — спросил его секретарь-распорядитель праздника.
— Я Старков! — горделиво надувшись, объявил тот.
— «Star Cow»… — записал секретарь и, кивнув поварам, добавил: — Режьте его.
— Но я священный Старков! — запротестовала жертва.
— Священный «Star Cow», — невозмутимо исправил секретарь и снова прибавил: — Режьте его.
Старкова с песнопениями затолкали в печь и стали раздувать огонь.
Отступая, Старков нащупал в глубине печи какую-то дверцу и, недолго думая, прыгнул туда.
А за дверью находился скрытый ашрам буддистов, где как раз в этот день собрались все ламы Индии, Тибета, Бангладеш и Бутана, чтобы призвать нового Будду. И в тот миг, когда Верховный лама произнес «О Будда, яви же нам свой лик!», из дымохода, прямо на алтарь, разметав дары, грохнулся Старков.
— Явился Будда! — провозгласил Верховный Лама.
«Странно… — меж тем подумали остальные ламы. — В священных книгах было предсказано, что новый Будда — Майтрейя будет толст, невысок и веселого нрава…»
Старков же по своим внешним данным не подходил ни под один из этих критериев.
— Скажи, о Будда, — осторожно спросил кто-то, — а почему ты такой худой, длинный и унылый?
— Вообще-то я красивый и пушистый, — смущенно сказал Старков, — Но в детстве много болел и вот — Старков…
Нового Будду торжественно усадили на носилки и с почестями стали таскать по городу. В самом центре процессия столкнулась с толпой кришнаитов.
— Глядите! — воскликнул кто-то из них. — Это же наш Гуру — Шри Махабрахман Старков Свами Прабхупада!
— Неправда! — возразили ламы, — Это наш новый Будда Майтрейя Старков!
Обе группировки незамедлительно передрались, а в самый разгар побоища подоспели мусульмане и потребовали вернуть им жертвенное животное.
