– Который из них ты? – спросил он наконец. Род глянул из-за плеча Пентона и увидел себя.
– Боже мой, – воскликнул он, – это же я!
– Ну конечно я, – сказал голосом Рода Блейка тот, кто стоял перед ними.
Тед посмотрел на Рода, потом на Рода у себя за спиной и прошептал:
– Не могу поверить, честное слово, не могу. – А затем быстро спросил: – Wo bist du gewesen, mein Freund?[2]
– Was sagst du?[3] – сказал тот, кто был впереди. – Но почему по-немецки?
Тед Пентон медленно опустился на песок. Род Блейк смотрел в упор на другого Рода Блейка.
– Дай мне подумать, – сказал Пентон. – Должна же быть разгадка. Род ушел от меня. Я обошел вокруг зарослей и увидел, что он смеется, как ненормальный. Вдруг он в меня стреляет, а потом начинает говорить какой-то бред. Мы пошли с ним... или с этим... и вдруг я встречаю другого, который кажется не таким безумным, как первый. Так, так. Я знаю немецкий. Разумеется, и Род его знает. Наверное, это существо умеет читать мысли и принимать чужой облик, как хамелеон принимает окраску окружающей среды.
– Что это значит? – спросил Род Блейк.
– Хамелеон может менять свою окраску. Многие животные ради безопасности принимают облик других животных, но для этого должно смениться не одно поколение. И это создание, по-видимому, может принимать любой образ или цвет. Минуту назад я решил, что лучшим видом для этой местности был бы куст. Мы и увидели куст. Ты подумал о клене. Кто-то прочитал твои мысли – и появился клен.
А теперь это непонятное существо превратилось в Рода Блейка. Но я совершенно не представляю, кто из вас настоящий Род Блейк. Нет смысла говорить с ним на языках, которые мы знаем, потому что он читает наши мысли. Должен быть какой-то другой способ... Должен быть... должен... О да! Это так просто. Ты только что сказал, что проделал дыру в этом создании лазерным пистолетом.
Род поднял бластер и нажал на кнопку. Его двойник стал быстро таять. Почти половина его превратилась в булькающую жижу, прежде чем Блейк испепелил остатки интенсивным лазерным лучом. Он удовлетворенно вздохнул.
– Слава Богу, что он превратился в меня. По крайней мере, в себе самом я не сомневаюсь.
Сидящий на земле Тед обхватил голову руками и покачал ею из стороны в сторону.
– Клянусь девятью богами девяти планет, вот это мир! Род, ради всего святого, никуда не отходи от меня. Никуда! И всегда имей при себе пистолет. Эта штука не может стать настоящим лазерным оружием, но, если они его найдут, только Бог нам сможет помочь. Давай вернемся на корабль. Нужно держаться подальше от этого чертова места. А я-то думал, что ты рехнулся. Это моя ошибка. Оказывается, вся эта проклятая планета сумасшедшая.
– Я и рехнулся... на какое-то время. Пойдем.
И они быстро пошли назад через песчаные дюны к кораблю.
– Удивительно, что город разрушен, хотя марсиан, по-видимому, много, – сказал Блейк. – Давай сядем, Тед. Они, вероятно, не опасны. Вполне возможно, у них есть другие города – новые.
– Хм... думаю, так и есть. Но я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из этих парней столкнулся со мной. Они должны весить очень много даже здесь, а на Земле уж точно не меньше тысячи фунтов. Я сяду на этой площади. Держи наготове пистолет, пока я буду выходить. Спускаемся.
Корабль сел в глубокий песок на площади разрушенного города, подняв клубы пыли. Полсотни жителей города неторопливо направились к нему. Впереди шел марсианин с морщинистым лицом и редкими седыми волосами.
– Фолшт, – сказал он, быстро оглядев человека, показавшегося из люка, и вытянул руки в стороны ладонями вверх.
– Друзья, – сказал Тед, повторив его жест. – Я Пен-тон.
– Фастан Лошту, – сказал марсианин, указав на себя. – Пеншан.
– Он произносит звуки как бывший солдат, – раздался тихий голос Блейка. – Беззубый солдат на пенсии. Ну как, все в порядке?
– Думаю, да. Во всяком случае, ты можешь оставить свой пост. Выключи главный двигатель, вспомогательный старт «Б» и закрой отсеки. Запри командные пункты и выходи. Не забудь взять пистолеты – ионный и лучевой. И хорошенько задрай люки.
– Ладно.
Блейк, сделав все быстро и умело, через считанные минуты уже был в двигательном отсеке. Он энергично шагнул в люк и остановился как вкопанный. Пентон лежал на спине, а старый марсианин, склонившись над ним, сжимал его шею длинными сильными пальцами. Голова Пентона болталась из стороны в сторону, как отрезанная.
Блейк зарычал и выскочил из люка, на ходу выхватывая пистолеты из кобуры. Он прыгнул... и налетел на какого-то марсианина, недооценив слабую гравитацию Марса. Вскочив на ноги, он повернулся к своему другу, но в это время другой марсианин сделал ему подножку и опрокинул, навалившись на него всем своим весом. Блейк вывернулся. Тело его, легкое и маленькое, оказалось, однако, более сильным.
Быстро разжав хватку противника, он бросился вперед и прорвался сквозь окруживших его шестерых или семерых марсиан.
Резкий окрик Пентона заставил его замереть.
Пентон сидел на земле и медленно качался взад-вперед, сжав руками голову.
– О Господи, они умеют это делать. Что же теперь будет?
– Тед... ты в порядке?
– Я что-то сказал? – удрученно спросил Пентон. – Этот старый стервятник уже проник ко мне в мозг и вложил в него новую информацию. Гипнотическое обучение... полное универсальное образование за тридцать секунд – и все это сделано с помощью гипноза. У них отличная образовательная система. Боже, огради нас от этого.
– Штанто ишту тиу ломэл? – любезно спросил старый марсианин.
– Ишту псот лонтал тимал, – простонал Пентон. – Хуже всего то, что это сработало. Я знаю его язык так же хорошо, как английский. – Вдруг он усмехнулся и, указав на Блейка, сказал: – Блейк омо фасту псот.
На морщинистом лице марсианина появилась детская улыбка. Блейк невольно посмотрел на него.
– Мне не нравится лицо этого парня... – Он замолчал и, загипнотизированный, пошел к старому марсианину. Его глаза были пусты, а походка напоминала движения ожившего манекена. Когда он лег, длинные гибкие пальцы марсианина сомкнулись на его шее. Блейк почувствовал, как они поглаживают его позвоночник у основания черепа.
Пентон кисло улыбнулся:
– Так тебе не понравилось его лицо? Подожди, посмотрим, как тебе понравится его система.
Марсианин выпрямился. Блейк медленно сел. Его голова качалась из стороны в сторону. Он осторожно ощупал ее и, уперев локти в колени, бережно обхватил руками.
– Не надо было нам учить этот проклятый язык, – наконец пробормотал он. – Изучение языка всегда вызывает у меня головную боль.
