ГЛАВА 15
Теперь пора было проводить в последний путь своих покойников. Люди верили - будет время, и те, что сейчас остались в живых, встретятся с навсегда покинувшими стойбище сородичами. Потому и проводы ушедших не должны быть печальными. Их надо получше накормить и непременно напоить "веселым напитком".
Только два дня назад пировали, провожая невест, а теперь привелось опять прощаться. Мертвых перенесли на полянку, где высился истукан и где лежали засыпанные землею ушедшие раньше родичи. Вбили два кола, привязали к ним жердь и, прислонив к ней спинами, усадили мертвых, уже переодетых в наряды, в которых они в свое время ходили свататься в северное селение. В этой праздничной одежде их полагалось уложить в могилу.
Странное зрелище представляли собой обряженные для погребения покойники. Голова почти у каждого была туго обмотана полосками бересты, и только бороды виднелись из-под ее рядов. Враги, нанося удары страшными мечами, обрекали свои жертвы на том свете оставаться с рассеченным черепом. Но женщины помогли беде "ушедших", обернув головы убитых берестой и проделав в ней отверстия для глаз. Охотники положили на колени мертвецам луки и стрелы, а в правую руку каждого дали копье. Рядом с Кру Бэй поставил капкан, чтобы старик мог продолжать заниматься своим любимым дело.
Охотники сели по сторонам и напротив, образуя вместе с мертвыми замкнутый круг, означавший, что сейчас нет различия между живыми и ушедшими из жизни.
Женщины в праздничных нарядах сели отдельным кругом. Растерзанную брачную одежду Шух заботливо прикрыли шкурой рыси, и каждая из женщин и девушек подарила ей какое-нибудь украшение: красиво сплетенный ремешок, сшитые вместе разноцветные кусочки меха или блестящие камешки. Девушки сплели из цветов венок и, подвесив к нему пестрые перья, надели на голову Шух, чтобы скрыть на ее лице следы жестоких побоев.
Мертвые скоро встретятся с ранее ушедшими, и живые спешили передать свои просьбы, наказы и последние новости. Сын поручал рассказать умершему много зим назад отцу, что теперь у того есть два внука, и просил послать им здоровья. Охотники извещали об удачах и неудачах на промысле, напоминали, чтобы ушедшие старики позаботились послать побольше добычи. Всякий раз просьб и поручений набиралось очень много. Но сегодня, когда чуть не половина охотников навсегда покинула землянки, было не до этого. Горе было таким тяжелым, что забылись каждодневные заботы. Угрюмые и молчаливые сидели охотники в одном кругу с мертвыми, а женщины с трудом удерживали слезы - многие из них потеряли кто мужа, кто сына.
Когда на днях отдавали невест южным соседям, выпили весь запас "веселого напитка". Теперь пришлось занять его в долг у Большого предка. Долбленую березовую колоду, доверху наполненную напитком, выкопали из земли у подножия деревянного истукана, пообещав к следующему празднику вернуть взятое.
Колдун смочил напитком губы изображений, вырезанных одно под другим на столбе.
- Отец наш, самый старый и самый лучший, - торжественно провозгласил он, - прими дар своих детей.
Потом колдун неторопливо обошел ряды невысоких столбиков, которыми отмечались места, где были зарыты покойники, скупо обрызгивая около них землю.
- Ушедшие от нас старики, - хором повторяли охотники, - возьмите наш дар и примите к себе своих детей.
Напоив "стариков", колдун пригубил сам и передал сосуд Бэю. Тот сидел рядом с Кру, и на его обязанности было смочить губы мертвеца "веселым напитком", после чего он сам сделал один большой глоток и передал сосуд соседу.
Когда сосуд обошел круг, колдун опять наполнил его обжигающей рот жидкостью и снова подошел к Большому предку. Теперь он заговорил с ним уже не так почтительно.
- Зачем, самый старший отец, ты допустил врагов напасть на своих детей? - сердито закричал он, опять смачивая губы истуканов. - Ты должен был послать бурю и затопить их ладьи.
Повторяя те же укоры, колдун скупо, по нескольку капель еще раз полил столбики, под которыми лежали захороненные сородичи.
Напиток был крепок, и вскоре провожающие вначале тихо, а затем все громче стали переговариваться друг с другом.
Льок видел, как багровело лицо упорно молчавшего Бэя, настороженно прислушивавшегося к выкрикам других охотников. У самого Льока на этот раз сильнее, чем двое суток тому назад, кружилась голова.
Третий раз подошел колдун к деревянному столбу.
- Зачем ты позволил погубить столько своих детей?! - уже с яростью кричал он. - Разве мы не заботились о тебе? Когда приходили южные соседи, разве я не поил тебя "веселым напитком"? А ты, неблагодарный, допустил, чтобы столько наших братьев погибло от рук врагов?
Пошатываясь, колдун отнес сосуд к резным столбикам, вернулся к истукану, сел на корточки и по-собачьи начал рыть землю перед каменным помостом.
"Зачем он это делает?" - подумал Льок, наблюдая за колдуном. К его большому удивлению, колдун вытащил толстую суковатую палку.
- Вот тебе за то, что погубил столько наших братьев! Вот тебе за твою вину!
И с этими словами он стал колотить палкой Большого предка.
- Бей его сильнее! Бей! - послышались пьяные крики охотников. - Какой он отец, если не уберег своих детей!
К яростным выкрикам охотников стали примешиваться вопли и плач женщин. Сначала они только перебирали пальцами распущенные вдоль плеч волосы, затем начали дергать и вырывать целые пряди. Громче всех звучал звонкий голос Смеющейся.
- Зачем, Шух, ты ушла такой молодой и не успела порадоваться жизни? обливаясь слезами, кричала женщина. - Вот у других есть дети, а кто тебя станет веселить? Скучно тебе будет, Шух!
Продолжая громко рыдать, Смеющаяся выбежала из круга женщин, вбежала в круг охотников и бросилась на землю перед телом своего названного отца.
- Разве ты не был лучшим ловцом, старый Кру? - стала причитать она. Разве мы не любили тебя? Ты жалел меня, когда твой сын ушел к старикам!! Смеющаяся билась головой о землю. - Бывало, я ночью плачу, и ты тихонько плачешь... А как ты радовался, когда Бэй стал моим мужем, ты полюбил его, как родного сына...
Скоро за Смеющейся и другие женщины перешли в круг охотников - кто плакал по мужу, кто причитал у ног сына. Охотникам тоже было чем вспомнить убитых. Они громко перечисляли, сколько оленьих шкур, медвежьих когтей и волчьих клыков добывали те, что сейчас неподвижно сидели перед ними. Долго разносились по лесу выкрики, причитания и плач.
Только когда заходящие лучи солнца начали окрашивать верхушки сосен и елей, люди стойбища, поддерживая друг друга, побрели к своим землянкам. Мертвые остались сидеть на поляне под защитой Большого предка. Завтра вернутся сородичи и закопают их в землю.
