— Отвечайте, Михаил Филиппович! Уверенный стук ключа зазвучал в рубке, складываясь в слова:
— Космолет «Ленин»… Космолет «Ленин»… Подходим к орбите Плутона… Дайте указания… Перехожу на прием.
Главная база очистительных отрядов была расположена на астероиде Церера, в самом центре работ, производимых людьми уже шестьдесят пять лет.
Вначале базой служила одна из ракет, неподвижно стоявшая на планете. Но со временем здесь вырос целый городок. Огромную площадку для стартов и финишей рабочих кораблей кольцом окружали приземистые здания, выстроенные из прозрачного, но крепкого, как сталинит, пластического стекла. В них годами жили работники отрядов, в одиночку или семьями. Городок был снабжен всеми удобствами, присущими девятому веку Новой эры.
С Землей и Марсом Цереру связывали линии межпланетного сообщения, по которым регулярно «ходили» пассажирские ракеты.
Планету окружала плотная атмосфера, по составу тождественная с земной. Из-за малого поля тяготения эта атмосфера непрерывно рассеивалась в пространстве, и ее, тоже непрерывно, пополняли многочисленные автоматически действующие «заводы воздуха». Мощные установки перерабатывали в газ недра самой планеты, и им не нужно было доставлять сырье откуда-нибудь извне. Гранит, базальт, металлы — все превращалось в водород, азот, кислород, гелий.
Церера медленно, но неуклонно «таяла». Но ее масса была так велика, что материала для переработки хватило бы на сотни лет.
Люди не собирались жить здесь так долго. По плану работу надо было закончить через восемьдесят лет. К этому сроку весь пояс астероидов между орбитами Марса и Юпитера должен был исчезнуть. Церера предназначалась к уничтожению последней.
Искусственное солнце грело и освещало маленькую планету, обходя ее за время, привычное людям, — за двадцать четыре часа.
На Церере можно было находиться без защитных костюмов. Только обувь приходилось снабжать толстыми и тяжелыми свинцовыми подошвами, чтобы люди не взлетали высоко над землей при каждом шаге.
Те, кто жил здесь долго, так привыкали, что чувствовали себя, как на Земле. Даже на Марсе условия жизни гораздо меньше напоминали земные.
Атмосфера отчасти защищала население планеты от метеоритов. Но независимо от нее падение метеорита на поверхность Цереры рассматривалось как чрезвычайное происшествие, как своего рода брак в работе. За последние сорок лет это случилось всего три раза, и сообщение об этом событии прозвучало на Земле так же, как могло прозвучать в старину сообщение о пожаре в депо пожарной команды.
Как везде и всюду, где жил современный человек, арелеты бороздили небо Цереры, способные облететь ее кругом за полчаса.
Такие же базы, как на Церере, работники очистительных отрядов построили на астероидах Палладе, Весте и Эйномии.
На Юноне, Гебе, Ирисе и некоторых других крупных астероидах находились промежуточные ракетодромы, обслуживаемые автоматическими установками. Из-за невозможности окружить их атмосферой люди на них не жили, но на всякий случай там были сооружены подземные герметически закрытые помещения, могущие служить местом отдыха для экипажей рабочих кораблей.
Обстановка, созданная людьми на когда-то пустынной, безжизненной, лишенной воздуха Церере, была настолько удобна, что совсем недавно сюда решили перевести космодиспетчерскую станцию, находившуюся до этого на спутнике Юпитера — Ганимеде.
Чтобы работе не мешали мощные станции телеофсвязи и многочисленные установки радиосвязи между портом и рабочими кораблями, диспетчерская расположилась на другом полушарии Цереры и стояла одиноко среди хаотического нагромождения скал и остроконечных пиков, похожих на шпили погрузившихся в почву старинных соборов.
Жилое и рабочее здания станции находились близко друг от друга и составляли почти что один дом. Вокруг высоко в небо поднимались мачты с постоянно направленными и управляемыми антеннами. Очертания конструкций, поднятых на высоту более семисот метров, едва различались глазом на фоне темно-синего, почти фиолетового, вечно безоблачного неба.
Чуткие «уши» станции день и ночь прислушивались к звукам, идущим из Космоса, — не раздастся ли сигнал возвращающегося корабля.
На расстоянии около километра от крайних мачт, на скалистой равнине, виднелся странный предмет, назначение которого трудно было бы понять.
Блестевшие золотым металлом, лежали три гигантских кольца, вложенные одно в другое и пересеченные узкой поперечной трубой. Диаметр наружного кольца достигал двухсот метров. К оборудованию космостанции кольца не имели никакого отношения.
На станции постоянно жили двенадцать дежурных диспетчеров. Двое из них находились в рабочем здании, остальные отдыхали. Весь персонал сменялся каждые полгода.
Так было всегда. Люди не помнили времени, когда космодиспетчерской не существовало. Так было здесь, на Церере, так было на Ганимеде, а еще раньше — на Плутоне. Так было уже полторы тысячи лет.
Это была совсем особая профессия, единственная в своем роде. Диспетчерами могли быть люди, обладавшие особыми знаниями. Как правило, люди, посвятившие себя этой работе, уже никогда не меняли рода деятельности. Они становились космодиспетчерами на всю жизнь.
Станция предназначалась для того, чтобы руководить финишами космических экспедиций — делом, начатым отдаленными предками современных людей.
Первая фотонная ракета — «Ленин», казавшаяся сейчас архаическим пережитком, покинула Солнечную систему восемнадцать веков тому назад, в начале двадцать первого века христианской эры. Точного срока ее возвращения никто не знал. В списке станции она значилась под номером первым.
Вслед за «Лениным» покинули Землю и Солнце другие корабли.
За восемнадцать столетий шестьсот сорок экспедиций, одна за другой, устремлялись в бездну пространства с различными целями и задачами. Больше половины из них давно вернулось. Четыре, которых ждали триста и двести лет назад, по-видимому, погибли, двести шестнадцать находились в Космосе.
Относительно двухсот пяти срок возвращения был приблизительно известен. Об одиннадцати, самых первых, ничего не знали.
Их ждали — так же, как ждали и двести пять более поздних.
Техника звездоплавания менялась и совершенствовалась из века в век. Старые конструкции звездолетов, принципы их движения сдавались в архив. Появлялись новые. Последний корабль, покинувший Землю год назад, не имел уже ничего общего с тем, первым, построенным на заре космонавтики.
