Горин кивнул.
- Ну да, расскажу. То, что между нами произошло, нельзя назвать разговором. Андрей был возбуждён, это с ним редко случается. Когда он в таком состоянии, слышит только то, что хочет слышать. Сходу спросил меня, действительно ли есть результат. Я стал объяснять, что знаю, как поступить с сингулярностями. Сказал: сижу в пещере Духов как раз потому, что хочу снять скан, на котором и собираюсь проверить. Потом я спросил его, что он думает о жизни на Марсе. Понимаете, Володя, мы давно обсуждали со Светой, что рано или поздно нас загонят в угол. Поставят перед выбором: результат или высылка. Ну, я и спросил Андрея, клянусь, без задней мысли. Думаю, он понял меня неправильно. Окрысился, полез в карман, достал эту штуку, как её?
- Анестезатор, - подсказал психофизик.
- Нет. Он назвал тот прибор 'маячком'. Достал и сразу нажал кнопку. И говорит мне: 'Всё, Ян Алексеевич, игра проиграна, через полчаса институт будет блокирован, через час приедет инспектор Совета. Вы собирались выслать нас всех и остаться здесь с Инной? Не вышло, она мне всё рассказала. Теперь вы полетите на Марс сами. Это научит вас не приставать с гнусностями к молоденьким девушкам. В ваши-то годы!'
- Правда, Ян, что это на вас нашло? - заинтересовался Митя. - Раньше, мне кажется, вы к индианке пылких чувств не питали.
Ян ответил через силу:
- Вот. И у меня мелькнула такая же мысль: 'Что на меня нашло?' Андрей сказал что-то о детских комплексах, и я опомнился. Ответ пришёл мгновенно: я вспомнил о коррекции инварианта, связал с этим свои выходки, и вот тут-то и понял, что действительно получил результат. Понимаете, Митя? Это было ужасно.
- Почему?
- Результат был мне известен, значит, он должен был попасть в последний скан. Институт заблокируют, расшифровки моей памяти попадут к тем людям, которые направили в институт Андрея...
- То есть в Совет? Я не вижу в этом беды, - возразил Синявский.
- Вы, Митя, потому беды не видите, что знаете не всё. Шеф этого молодого человека два месяца назад сообщил мне, что в Совете неладно. Кое-кто из высшего руководства решил, что может извлечь пользу из запрещённых технологий. Понимаете? Королевскими печатями можно и орехи колоть. Я слушал Андрея и представлял, что будет, если нашей печатью попробуют колоть орехи. Я вижу, вы поняли. Понял и я, что должен помешать Андрею. Но как? Мы с женой два месяца назад решили, что станем делать, если заблокируют институт. Тот из нас, у кого останется доступ к 'Аристо', при первой возможности должен был затереть информацию. Я был уверен, что Света это сделает, но как быть с моей памятью? Можно было под благовидным предлогом разрушить её, но... Мне было жаль работу, да и попросту страшно - кому захочется стать идиотом? Времени на размышления не было, Андрей вытащил анестезатор. Я понял - если буду в здравом уме, когда он парализует меня, результат достанется им. Я стал торговаться, чтобы потянуть время, сделал вид, что согласен сотрудничать, он предложил сделать на всякий случай ещё один скан. Я согласился и на это, но только когда сел за терминал, придумал, как быть. Решил, пусть Андрей считает, что я делаю скан.
- А что вы сделали в действительности? - спросил Володя.
Ян глянул на жену. Та общалась с Василевской, и говорили они отнюдь не шёпотом. На коленях у Кати нежилась чёрная кошка.
- Я так построил тензоры джей-преобразования, - сказал Ян, понизив голос, - чтобы при распаковке была произведена обратная коррекция, запрограммировал упаковку данных и обратный перенос. Андрею сказал, что можно начать сканирование. Было шестнадцать часов четыре минуты по времени 'Аристо'.
- Вы с ума сошли, - шепнул психофизик. - Такой риск!
- Что мне оставалось? Но вы правы. Надо полагать, Андрею моё состояние после переноса показалось сумасшествием.
- И что он сделал?
- Откуда мне знать, Митя?
- Действительно.
- Я знаю, что было дальше, - заявил инспектор. Он помолчал, собираясь с мыслями, стало слышно, как Василевская говорит Свете: 'Я никогда бы на это не согласилась. На Марс? Нет уж, лучше я...'. Инспектор вздохнул и продолжил:
- Андрей Николаевич испугался. Ян невменяем, через полчаса приедет инспектор, что ему предъявить? Единственная надежда - память 'Аристо'. Но ему нужно было попасть в машинный зал, имея при себе массив памяти. Андрей понимал - если его заподозрят в злоумышлении против Яна, доступ закроют. Он заметался, первым побуждением было - заткнуть директору рот. Он парализовал вас, Ян Алексеевич, оставил лежать на полу в Пещере Духов, бросил рядом с телом анестезатор и перчатки, чтобы выглядело, будто вы сделали это сами. Так торопился, что не сообразил - надо было надеть перчатки вам на руки. Это ещё один прокол. Андрей паниковал, с минуты на минуту должны были явиться вы, Митя. А ему ведь надо было скрыть свою причастность к безумию Яна, а лучше - свалить на кого-нибудь другого, хотя бы временно. Я полагаю, он спрятался в душевой - помните, Митя, вы говорили, что в службах дверь на замок не закрываете? - и стал ждать. Он видел, как вы вошли в предбанник, видел, как вы оттуда выскочили, заглянул туда повторно, удостоверился - Ян на кушетке, парализатора рядом с ним нет. Думаю, он глянул на терминал и увидел, что всех сотрудников именем Яна сзывают в холл Галилео. Зачем? Он прикинул время и решил, что это требование инспектора Совета. Ему оставалось явиться туда, сообщить, что Ян безумен, и на правах заместителя директора...
- Что? - прервал Ян. - Что он собирался сделать?
- Это всего лишь домыслы, - предупредил Володя.
- Говорите.
- Он рассчитывал, что Инна привезла массив, собирался слить туда данные, а после повернуть дело так, чтобы под подозрение попали вы, Митя. Он рассчитывал также, что инспектор ему знаком. Так и случилось бы, но мы помешали.
- Мы это кто? - поинтересовался психофизик.
Володя улыбнулся и вместо ответа продолжил:
- Андрей наделал массу глупостей. Ему не стоило сообщать о безумии Яна, нужно было дождаться, чтобы это сделал кто-то другой. Ведь по выдуманной им легенде он сразу после разговора с Инной на обзорной площадке отправился к себе в корпус и там узнал о собрании. Если бы не ваша ложь, Митя, я разобрался бы в ситуации значительно быстрее. Вы все как сговорились, то и дело подсовывали мне новые версии. Я даже Свету подозревал некоторое время - она могла вместо прогулки в розарии вернуться и парализовать Яна. И если бы не один человек... Ну, теперь-то я могу сказать, ей ничего больше не угрожает. На ваше счастье, Митя, Екатерине Романовне плохо работалось, и она, вслед за тем как вы ушли из библиотеки, решила прогуляться. Я узнал от неё, что Света до шести часов вечера не спускалась к лифту, и что вы, Митя, покинули бункер лишь после того, как узнали о собрании.
