— Эта — для мисс Йенсен, — объяснила Николь. — Пожалуйста, передайте по цепочке.
Вот уже и Батальон Смерти стал почти прозрачным…
Танцоры вроде бы мало-помалу стали вспоминать фигуры танца. Постепенно танец возобновился.
— Полагаю, сэр, — проговорил Грегор, — вам сейчас надо сделать переход.
— О, сэр, вы, похоже, правы. Благодарю вас, сэр.
Грегор довольно ухмыльнулся. Хоть эту фигуру он хорошо помнил.
Педро прикусил губу, настраивая второй сканер. Он слышал гомон толпы, направившейся к барной стойке.
Сканер зазвенел. Педро почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение. Он посмотрел на Амалию и усмехнулся:
— Это — живая культура. Теперь мы точно знаем, что наши противники получили стерилизованную.
— Слишком уж все сложно. Я не сомневаюсь, что ничего не выйдет.
На дисплее сканера мигали огоньки. Барон Синн развернул дисплей, чтобы графиня увидела его собственными глазами.
— Это — Имперский Артефакт, моя госпожа. Нет сомнений.
Графине стало немного не по себе.
— Значит, Майджстраль не соврал.
— Выходит так.
Графиня признала собственное поражение. Она расправила плечи.
— Да здравствуют пенджалийцы! — произнесла она голосом, подобным пению фанфар. Вышло немного глуховато, но искренне.
— Да здравствует Императорский род, — эхом откликнулся барон, и в голосе его прозвучало благоговение.
Он убрал пробирку в карман и подал графине руку:
— Пожалуй, моя госпожа, нам пора в дорогу.
«А все потому, — думал Майджстраль, — что я не мог иначе». К собственному удивлению, он оказался куда более совестливым, чем ожидал. Хотя он вовсе не хотел жить в Империи и быть подданным какого-то императора, он не мог хладнокровно обречь императорский род на вымирание, когда это столь многое значило для миллиардов существ. Если бы это закончилось какой-то угрозой для Человеческого Созвездия — что ж, с этой угрозой, которая неизбежно возникнет, нужно будет бороться в свое время. Майджстраль не чувствовал себя способным прервать развитие тысячелетней цивилизации только из-за опасения, что через сколько-то лет может возникнуть конфликт.
И еще. Как-никак, а сперма принадлежала императору.
Барон Синн заверил Майджстраля, что все будет обставлено исключительно деликатно. В далеких провинциях будут подысканы девушки из знатных семейств. Но в течение нескольких лет никого оплодотворять не станут. В течение нескольких десятилетий не будет раскрыта личность ни одного из наследников. Если бы их инкогнито было сразу раскрыто, пошли бы слухи: якобы нашелся еще один из двух потерянных Артефактов или пенджалийцы просто-напросто взяли да и клонировали тайно несчастного Нниса, вопреки всем традициям, и отказываются в этом признаться.
А развязка должна была стать похожей на древний роман. Неизвестный наследник, выращенный где-то вдали, как приемное дитя, должен был стать новым пенджалийским императором, к собственному и всеобщему удивлению. И все из-за того, что один воришка оказался таким щепетильным и совестливым. Сердце Майджстраля теплело от этой мысли.
Уж не становился ли он сентиментальным? Дрейк и сам не понимал этого.
— Сэр?
Майджстраль обернулся и заметил информационную сферу, парившую на уровне его груди. Из сферы доносился женский голос.
— Мадам?
— Похоже, во время танца разыгралась какая-то интрига. Все друг другу что-то передавали. Вы случайно не в курсе, что произошло?
Майджстраль пожал плечами.
— Мне ничего не передавали, — ответил он. — Видимо, вам стоит поспрашивать у других.
— Собираетесь ли вы сопровождать Николь далее в ее турне?
Майджстраль вспомнил, что ему уже пора разыграть роль мужчины с разбитым сердцем.
— Это еще не решено, — проговорил он. — События застали нас врасплох.
На этой печальной ноте Майджстраль прервал интервью.
Пааво Куусинен незамеченным покинул зал. С лица его не сходила довольная улыбка.
Пребывание на Пеленге, на его взгляд, прошло весьма успешно.
Ему будет что рассказать тому, кто его сюда послал.
Он знал, что еще увидится с Майджстралем.
Капитан Тарталья старательно прицелился из лучевого пистолета.
— Приготовиться, — скомандовал он сам себе. — Целься. Пли!
Палец потянул спусковой крючок. Бесшумные, невидимые потоки энергии помчались по темноте заднего дворика дома Амалии Йенсен.
Где-то в темноте вскрикнула ночная птица.
— Прекратить огонь, — скомандовал себе капитан Тарталья и уставился на маленькую пробирку, стоявшую на стуле.
На вид все осталось как прежде. Тарталья ощущал некоторое разочарование. «Я убил тебя, мерзкая нелюдь», — думал он, но почему-то эта мысль его не успокаивала.
Амалия Йенсен убрала свой пистолет в кобуру и погладила карман, где лежал чек от капитана Тартальи. Завтра она сможет расплатиться с долгами.
— Через два часа на посадочную станцию отходит челнок, — сообщила она. — У вас и ваших людей времени как раз хватит, чтобы собрать вещи.
— Через два часа?
— По-моему, вы успеете, — буркнула Амалия и взяла со стула пробирку. — А это я, пожалуй, оставлю себе, — заявила она. — Как сувенир. — Заметив, как нахмурился капитан, она рассмеялась. — Я это заработала, — отметила Амалия. — Это ведь меня похищали.
Тарталья не стал спорить.
— Ну, если вам так хочется… — пробурчал капитан и вспомнил, что он так или иначе представит своим начальникам потрясающий отчет о проделанной работе и может вполне ожидать повышения. «И тогда, — решил он, — Сильная Рука подвинется ближе к цели».
Амалия вытащила из кармана конверт и подала капитану Тарталье.
— Мое прошение об отставке из «Расцвета Человечества», — пояснила она. — Мое и мистера Кихано.
— Гм. Чего еще можно было ждать от трусов?
— Трусов? Мы поступаем на службу в Пионерский Корпус, капитан. Давно пора было это сделать.
Тарталья решил, что ему на это дело плевать, и стал мечтать о собственном продвижении по службе. Но почему-то и это его не слишком радовало.
И капитан отправился дать команду своим парням паковаться и отправляться на станцию шаттла.
Над террасой плыли светящиеся слова: «Прощайте, прощайте, друзья!» Майджстраль вдохнул прохладный воздух и подсчитал в уме прибыль. Удастся вернуть долг лорду Гиддону, заменить фальшивый бриллиант в перстне на настоящий, и еще кое-что останется на жизнь. Но это, конечно, если не появятся новые лорды Гиддоны.
— Роман, ты Грегора видел?
— Похоже, он кое с кем подружился. С одной из камеристок графини Тэнк.
