Артём Свечников - Песочница. Трилогия

— С-с-снаю. — стоявшая напротив парня рептилия хищно сощурила глаза. — Зачарованная одежда на заказ дорого с-с-стоит. Оделас-с-сь в то, что выдали по квес-с-сту.

Резким движением Талисса неожиданно скинула свой балахон на землю

— Так лучш-ш-ше?

— Не знаю, — пожав плечами, честно признался Артур, — А вам не холодно?

Пред парнем стояла обычная прямоходящая ящерица, на которую почему-то напялили узкие, короткие шорты да обули в армейские ботинки. Никакого намёка на женскую грудь не было и в помине. Хотя конечно, в самой фигуре присутствовало что-то неумолимо женское, и ошибиться с полом этой рептилии было уже практически невозможно.

— Не нравлюс-с-сь, — констатировала рептилойдша — Ш-ш-шаль.

— Так вы хотели меня соблазнить?

— Оглянис-с-сь.

Обернувшись, Артур увидел всё также стоявшую с открытым ртом Лийсу, пунцовую Катрину, отвернувшегося и что-то бурчащего под нос гнома, которого в начале разговора «случайно» уронила тролльчиха, и пожирающего взглядом рептилойдшу Длиннохвоста.

— Ну не знаю, — честно признался Артур. — Буду с вами откровенен, внешне ваш персонаж совершенно не похож на человека.

— Обращ-щ-щайся ко мне на ты. Я младш-ш-ше Лийс-с-сы. И с-с-свободна.

Артура вдруг посетила догадка странного поведения девушки-рептилоида. Как будто наяву, он вновь услышал голос опьяневшей Зои: «Ты знаешь…, ведь ещё никто и никогда за меня вот так не заступался».

— Откровенность за откровенность. А я то вам нравлюсь?

— Внеш-ш-шне — нет. Но вот по пос-с-ступкам — да. С-с-скажем, ты мне прос-с-сто интерес-с-сен. Не более.

— А хотите сопровождать мою команду?

— Да … Ш-ш-ш …, — задумчиво прошипела ящерица. — Но только с-с-сопровождать.

— Нет. Ну вы посмотрите на него. Стоило на секунду задуматься, а он уже девку клеит. Ты то чего уши развесила? Дура лопоухая. Уведут же парня. Уже чуть ли не полуголые девки вокруг него скачут, а она стоит, рот разинула да краснеет, словно дитятко малое.

— Лийса, — заулыбавшийся Артур повернулся к тролльчихи. — Но ты ведь сама меня решила познакомить с Талиссой.

— Да нафиг мне вас знакомить? Не маленькие уже. Я просто хотела узнать — на кой чёрт ты мне зубы эти всучил? Они же только алхимикам, да зачарователям нужны. Садоводам-то накой такое удобрение?

— Так значит ты садово-о-од, — ехидно растянул последнее слово Артур. — То есть я могу требовать с тебя свежие овощи и фрукты за вредность и увечья?

— Я цветы и фруктовые деревья только выращиваю, — засмущалась девушка. — И какая такая вредность от меня? Ты вообще, на что это говнюк, намекаешь?

Поспешно подняв руки, Артур быстро протараторил первый же пришедший на ум лозунг

— Миру-мир, а тебе куплю пломбир, — и пользуясь очередным подвисанием тролльчихи, торопливо продолжил. — Лийса, я же просто хотел тебе подарок сделать. Ведь наверняка из этих зубов можно смастерить какое-нибудь украшение. На память. Например, ожерелье. Думаю, оно бы великолепно подошло к твоему экзотическому платью.

— Совсем чокнулся. Кости в качестве украшений, — дикость-то какая, — словно противореча сама себе тролльчиха мечтательно улыбнулась. — И с какой стати, чмошник ты мелкий, решил, что я хочу помнить этот об вчерашнем кошмаре?

— Ну, раз тебе мой подарок не нужен. То продадим зубы с аукциона. Кто больше даст, тому и достанутся. А вырученные деньги разделим на всех, чтобы никому не было обидно. В этой же игре наверняка же есть что-то подобное аукциону?

— Обломятся! — всплеснула руками Лийса. — Делить на всех. Да я причёской своей пожертвовала ради победы, пока все эти говнюки свои задницы в болоте отсиживали. Талисска пошли отсюда. Нафиг только к этому чурбану бесчувственному подходили. Вместо того, чтобы помочь девушкам в беде, — последнее готов отобрать.

— Так тебе помощь была нужна? — уже откровенно хохоча, крикнул парень вдогонку удаляющимся девушкам. — Лийса я ж ради тебя, всё что угодно.

Не оборачиваясь, тролльчиха вытянула назад руку с отогнутым средним пальцем.

— Ну так на чём мы остановились-то?

— Кхм… — задумчиво разглаживая длиннющую чёрную бороду, гном поглядел вслед удаляющейся парочке. — Так зубы, получается, продавать не будем?

— Если тебе удастся отнять их у этих двух застенчивых и беззащитных «дам», то можно и продать. Только я с тобой эту тему никогда не говорил. Вот, и Катрина с Длиннохвостом свидетелями будут.

— Да не такие с этих зубов и большие деньги, — тут же поспешно махнул рукой гном. — Я тут вроде тебе рассказывал, как несправедливо некоторые люди оценили мой личный вклад в общую победу…

Глухая провинциальная деревушка не представляла из себя ничего интересного. Точнее, она вообще ничего из себя уже не представляла. Заросшая дорожная колея, покосившиеся самые обычные деревенские избы с заколоченными окнами, и маленькие деревца, растущие во дворах.

— Давай садись. Эти качели ещё нас с тобой переживут.

Сидя на широких качелях, Сидорин с насмешкой поглядел на стоявшего напротив Артура.

— Дочь мне рассказывала, что ты становишься абсолютно «ватным» как только что-то начинает выбиваться за рамки твоей логики. Хотелось лично убедиться в этом.

— Она даже это вам рассказывала.

— К сожалению да. Ну ты сядешь, или предпочитаешь возвышаться над своим начальником?

Решительно сделав шаг вперёд, Артур уселся рядом со своим бедующим тестем.

— Ну вот и отлично. Догадываешься что это за деревня?

— Полагаю тут вы родились Александр Владимирович.

— Угадал. А на этих самых качелях прошло всё моё детство. Затем мать развелась с моим отцом, вышла замуж за городского и я оказался в районном центре. Короткая и обычная для нашей страны биография деревенского паренька. А года два назад в этом селе умерла последняя старушка. Баба Эля. Она жила во-о-он в той избе, — Сидорин указал на дом с провалившейся крышей, который виднелся в конце улицы. — В последнюю зиму в своей жизни она перезимовала в бане. Хотел ей весной послать ребят, что бы крышу залатали, но не судьба. Вместо кровельщиков пришлось посылать гробовщиков. На её похоронах был только я. Даже священника пришлось валютой в эту глушь заманивать. А ведь деревня всего лишь в нескольких десятках километрах от города — вздохнув, Сидорин качнул заскрипевшие качели. — Спрашивай.

— Почему «к сожалению»?

— Да потому что иначе выжить в этой стране нельзя. Кроме меня у моей дочери больше никого нет. И если со мной, что-то случиться — Зоя вообще останется одна. Но даже если я проживу ещё и достаточно долго, то это долголетие будет абсолютно бессмысленным. По сути меня ждёт судьба той же бабы Эли, которая последние свои дни доживала в тесном предбаннике. Возможно, мой предбанник будет в виде шикарного коттеджа, но что это изменит для моей дочери? Ты знаешь, сколько ей уже лет? Безработная женщина средних лет с безработным стариком на шее. Если это не подходит под определение — старая дева, то я уже совсем ничего не понимаю в современной жизни.