Гатар Бонз молча уставился на Рэма, и даже отсюда Консворт увидел, как бьется синяя жилка на бледном виске старика.
— Мой мальчик, — наконец, промолвил Верховный. — Зачем я тебе выдал Инсигнию? Чтобы ты на нее любовался, что ли? Для тебя нет отказов в помощи. Ты работаешь на императора. Сейчас ты его воин. Его надежда. Только мнение Стоика для тебя должно быть важным. Только его ты должен бояться!
Консворт мрачно насупился, погрузившись в себя. Гатар прав, и если быть честным с самим собой, то единственный действительно опасный противник Рэма на пути к результату, это собственная трусость. Вэпсу Нувалу все-таки удалось запугать дознавателя сказками о судьбах предыдущих владельцев Инсигний.
Адова канитель! Ну, мы еще посмотрим, кто кого…
Рэм откупорил пузырек, посмотрел на последнюю пилюлю, вытряхнул ее на ладонь и закинул в рот. Нужно пополнять запасы. Иначе он рехнется от близости Сью и мыслей о ней. Консворт тяжело вздохнул и встретил взгляд Гатара.
— Я понял вас, дор Бонз. Простите меня.
— Родственников Огара опросили? — так и не отвел глаз Гатар.
— У него не осталось родственников, — подала голос Пальчики. — После Песьей лихорадки род Огаров сильно пострадал. А сын Ноя погиб два года назад. Последним в роду был внук Гиллай… — Она осеклась, понимая, и выпалила: — Надо искать среди родов Нуслайта. Среди тех, кто может претендовать на место наместника! Глубина священная, Рэм, как мы об этом не подумали?!
— Наверное, потому что кто-то был занят поиском следов Альянса и истреблением Братства Кнута? — съязвил Консворт, досадуя, что сам не догадался проверить родственников Огара первым.
— Прекрати, глупец! — опять вмешался Гатар. — Вы должны работать вместе, а не собачиться! Почему я должен напоминать об этом?
— Простите, дор Бонз, — буркнул Рэм.
— Хорошо. Но это не все. Со мною связался его величество, и мы имели с ним короткую и неприятную для меня беседу. — Верховный дознаватель устало смежил веки. — Стоик требует, чтобы, пока вы ведете дело, здание Дома Раскаяния никто из вас не покидал. Ваши контактные лица удаляются с этажа. Я не хочу видеть здесь ни Раберсов, ни Нувалов, ни кого бы то ни было из благородных домов империи. Его величество принял мою просьбу. Однако они по-прежнему обязаны обеспечить вам полную поддержку любых ваших решений. Так что держите с ними связь по коммуникаторам, но работайте сами, без оглядок на чужие интересы.
Рэм возмущенно открыл рот, намереваясь высказать все, что думает по поводу таких нововведений.
— Я не закончил, — глянул на него старик. — Император отказался от простого выделения телохранителей для вас. Слишком велик риск выпускать вас наружу. Особенно в загородные усадьбы родов, заинтересованных в результатах расследования.
Консворт промолчал, а Бонз продолжил:
— Дом Раскаяния оцеплен имперской службой безопасности. Вас будут сторожить днем и ночью. Ваш этаж будет изолирован. Вернее он уже изолирован.
— Это очень похоже на арест, дор Бонз, — тихо сказала Пальчики, и на этот раз Рэм был полностью с ней согласен.
— Это требования безопасности. Его величество подозревает заговор и не хочет, чтобы расследованию кто-то мешал. Тем более, как правильно отметил Рэм, в деле уже слишком много мертвецов.
— На аудиенции он… — начал было Рэм.
— Мальчик мой, ты вздумал обсуждать решения императора?
— Я понял, дор Бонз, простите.
Не слишком ли часто приходится извиняться?
— Работать будете вместе. В одном помещении. Все ресурсы Калькуляторов вам доступны, и не мне вас учить, как ими пользоваться. Также я отдам распоряжение, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Обо всех потребностях немедленно сообщайте мне. Напрямую. Даже если вам захотелось попить. Ясно?
— Можно ли оставить мортов? — осторожно поинтересовалась Пальчики.
— Да. Но, девочка моя, постарайся не множить трупы. Я знаю, что твари Медикариума осечек не дают, но, проклятье, у тебя два промаха из двух. После третьего я задумаюсь, не слишком ли высоко тебя ценю, моя дорогая.
Вид у дознавательницы был, как у побитой собаки. Только Рэм знал, что это раскаяние всего лишь уловка. Сука просто притворяется. И она наверняка наблюдала, как мужчина-морт трахал Туну, глупую подружку покойной Лакрун.
Наверняка!
Эта мысль неожиданно его возбудила, и пришлось покопаться в памяти, выуживая самые неприятные, асексуальные моменты. Перед глазами встало надменное лицо покойной Бэллы.
Отпустило.
Рэм первым вышел из кабинета Верховного дознавателя. Уши горели от стыда, в груди клокотала злость на собственную трусость, на излишнюю осмотрительность. На собственную бесполезность.
Работа всегда казалась ему чем-то необычным, чем-то нужным, особенным. Но во время этого дела он чувствует себя балластом. Слепым щенком, тыкающимся в живот суки в поисках заветного соска. Вся работа свернулась до созерцания экрана монитора и постоянных запросов. Инсигния? Великий дар? Ха…
На рабочем столе у него лежал планшет, на котором он обычно рисовал связи, записывал имена и мысли.
В течение последнего расследования Рэм ни разу к нему не притронулся. Сдает? Устал? Доработался? Или он никогда не был готов к серьезным делам?
Смех один, а не дознание. Как же просто было ловить ублюдков рангом пониже и выводить их на чистую воду. Изящно, ловко. А теперь у него даже Шестого нет, которого уничтожили сразу после гибели подозреваемой, и куда не ткнешься, всюду оказывается тупик.
С такими мыслями он спустился на свой этаж, еще не перекрытый имперскими охранниками, и увидел, как несколько людей в серых мундирах имперской службы безопасности ведут по коридору встревоженного Дэвианта.
— Что происходит? — спросил щеголь, когда Консворт с ним поравнялся.
Рэм не ответил. Посмотрел Нувалу прямо в глаза, втянул носом запах его одеколона и, чувствуя, как падает в пропасть, сказал:
— Если в течение ближайших двух часов я не получу запись из покоев Огара, то отошлю запрос на арест твоего дяди, Дэвиант. Использую Инсигнию на полную катушку. А потом отдам Вэпса шлюхам. Скорее всего, мужику. Ты хорошо меня понял?
В первую секунду тот изумленно раскрыл рот, но быстро справился с собой. Глаза аристократа сузились:
— Ты пожалеешь об этом, Консворт. Очень пожалеешь.
Серые мундиры вежливо, но бескомпромиссно повели Дэвианта дальше.
— Время пошло. — Рэм направился по коридору к своему кабинету, чувствуя, как бешено колотится сердце. Все. Назад дороги не будет. Нувалы не простят ему такого обращения. Но в этом падении его сила. Когда мосты за спиной пылают — мозги работают лучше.
