– Глючит. – решил Андрей, уже не сопротивляясь напору ужаса.
Место в броне, откуда шел дым, прямо на глазах запузырилось подгорающей краской и потемнело, образовав обугленное пятно величиной с пятирублевую монету. Андрей несколько раз моргнул, пытаясь прогнать наваждение, но от этого пятно не исчезло, а наоборот, начало раскаляться все больше, сначала до темно-красного свечения, затем до алого, до желтого… И вдруг из металла, будто из жерла вулкана, вырвался фонтан белых искр и полился вниз, на лету остывая в порошок железной окалины.
– Сварка! – наконец дошло до Андрея. – Газовый резак. Люди!!!
Раскаленное отверстие шевельнулось и поползло в сторону, оставляя за собой остывающую щель с оплавленными краями.
Минуты через три довольно большой квадрат броневого листа оказался вырезан, и тяжело рухнул внутрь, но то, что предстало перед глазами Андрея, он меньше всего ожидал увидеть. Первая мысль, которая родилась в мозгу при взгляде в проем, перевелась на язык слов совершенно идиотской фразой «ночь в пустыне». Перевернутый броневик лежал у подножия огромного бархана, почти полностью зарывшись в песок всем корпусом. Ничего кроме песка и кусочка ночного неба не было видно, но в память так и врезалась струйка песчинок, задуваемая ветром в пробитую сварщиком брешь.
Голова самого сварщика появилась в проеме лишь через секунду. Он завернул кислородный вентиль на резаке, и снял защитную маску с очками. Андрей мог поклясться, что никогда в жизни не видел это лицо.
– Станция пересадки. – с усмешкой сообщил сварщик. – Сейчас, я тебя отстегну.
С этими словами он одел сварочную маску Андрею на голову, и ударил позади чем-то тяжелым. Наручники высвободились из захвата, и Андрей рухнул на колени, ничего не видя сквозь слишком темные стекла очков. Тут же сильная рука ухватила его за наручники, заставив подняться на ноги.
– Пойдем. – почти в ухо сказал незнакомец. – Только не вздумай дергаться и снимать маску с морды. Все кости переломаю. Понятно?
– Понятно. – ответил Андрей.
– Осторожно. Ноги поднимай. – посоветовал незнакомец.
Андрей перешагнул через кромку вырезанной дыры и ощутил босыми ступнями мягкий песок. Песок был сухим и теплым, но слишком шершавым для не совсем еще зажившей кожи.
– Пойдем. – незнакомец властно дернул цепь наручников.
Около пяти минут шли по песку, то поднимаясь на барханы, то огибая невидимые Андрею препятствия. Иногда ноги проваливались в песок по щиколотку, иногда пальцы больно сбивались о довольно крупные камни, но наконец рывок цепи подсказал, что надо остановится.
– Готово? – спросил у кого-то пустынный сварщик.
– Все в норме. – голос раздался откуда-то снизу, причем так, словно говорили из чрева стальной цистерны.
«Сейчас спустят в яму.» – на удивление безучастно подумал Андрей.
– Давай, Андрюха. – хохотнул сварщик. – Отдаю тебя в хорошие руки.
Кто-то грубо ухватил Андрея за плечо и потянул за собой. Песок внезапно кончился, и Андрей едва не оскользнулся, ощутив под ступнями прогретый за день лист рифленой стали.
– Осторожно, здесь узко. – подсказал басовитый голос.
Андрей почувствовал, как стальной лист ощутимо покачивается под ногами, пришлось укоротить шаг, иначе трудно было держать равновесие. Воображение нарисовало красочную картинку – убегающая во все стороны пустыня с подсвеченными луной барханами, и стальные фермы взорванного моста над бездонным каньоном.
Покачивание усилилось и Андрей замер, не в силах справиться с тошнотой. Все ощущения говорили, что воображение не обмануло его, что он действительно стоит над обрывом, на самом краю последнего листа искореженной фермы. Ветер, мерное покачивание, запах песка, и добавившийся к нему запах воды откуда-то снизу.
– Чего встал? – позади насмешливо пророкотал бас. – Или тебя подтолкнуть?
У Андрея душа опустилась в пятки.
– Не надо. – поспешно выдохнул он. – Я сам.
Между лопаток змейкой проскользнула холодная струйка пота.
«Вот зачем меня сюда притащили…» – мысли крючились в судорогах ужаса. – «В обрыв, и с концами…»
Ветер шумел под маской, скрадывая остальные звуки мира. Железо покачивалось под ногами, вызывая тошноту и новые приступы страха.
– Сейчас, подождите… – Андрей не удержался и присел, каждую секунду ожидая рокового толчка в спину. – Секундочку.
– Ты что, срать тут собрался? – хохотнул голос. – А ну давай, вперед!
«Господи, что же делать?» – мысли заметались под черепом, чуя неотвратимость конца. – «Самому нельзя… Все самоубийцы попадают прямиком в ад.»
– Придурок! – рокотнул бас, и Андрей почувствовал ожидаемый толчок в спину.
Встал и пошел вперед коротенькими шажками, ощупывая дорогу в ожидании роковой черты. Ветер трепал края ночной рубашки.
«Радуйся Мария, благодати полная…» – почему-то именно эта молитва пришла Андрею на ум.
Шаг, еще, еще…
«Господь с тобою! Благословенна ты между женами, и благословенен плод чрева твоего, Иисус!»
Раскачка металла под ногами ощущалась все сильней и сильней, как всегда, ближе к краю. Молитва уже независимо от сознания прокручивалась в мозгу. И тут Андрей почувствовал кромку листа босой ступней. Остановился, собирая в себе остатки мужества и веры.
– Прыгай. – спокойно подсказали из-за спины.
«Святая Мария, матерь Божья…» – Андрей сделал последний глубокий вздох. – «Молись за нас грешных ныне, и в момент смерти нашей.»
Он прыгнул, стараясь удержать в себе одну мысль:
«Не кричать!»
Невесомость падения овладела телом, из горла вместо вскрика вырвался совершенно невнятный хрип. И тут же в ступни ударило, Андрей не удержался и всем телом грохнулся на прогретые, пахнущие смолой доски. Тут же его вырвало ужином, а затем снова и снова, до желчи.
– Слушай, в какой психушке вы его взяли? – недовольно воскликнул высокий, с женскими нотками голос. – Он наблевал мне на палубу! Свинья противная! Фу, фу!
Андрей почувствовал немилосердный удар ботинком по ребрам, поднялся на колени, но двигаться на них не смог – мешала ночная рубашка. Его схватили за цепь наручников и поволокли сначала по доскам, а затем вниз, по металлической лестнице. Там бросили, лязгнув напоследок железной дверью. Щелкнул замок.
Андрей понял две вещи – он жив, и наконец-то остался один. Картина мира полностью спуталась в голове, он не имел ни малейшего понятия где находится, что стало с пустыней и взорванным мостом, как посреди каньона возникли просмоленные доски, и правда ли все, что он себе напредставлял. Самый серьезный вопрос возникал, когда он пытался понять, как на милицейском броневике за каких-то пятнадцать-двадцать минут можно попасть в пустыню, где над каньоном нависает фрагмент взорванного моста.
