...По-прежнему держа на ладони чуть светящееся существо, которое вроде бы уже и не было привидением, поскольку обрело слишком высокую степень материальности, Винклер вошел в гостиную и, выбрав кресло поусадистее, устроился в нем.
- Ну, будешь говорить? - спросил он, глядя на комок.
Тот протяжно вздохнул.
- Вот только тебя мне и не хватало, - посетовал командир. - Как будто без тебя проблем недостаточно! Хоть бы сказал, как тебя зовут, а то как-то неудобно общаться.
- Гхы... - выдохнуло привидение.
- Чего - гхы?
- Гхы... я.
- А, это твое имя? - обрадовался Саймон Корнилович. - Ну, хоть какой-то прогресс. И почему же ты сбежал от инспекторов, а, Гхы?
Гхы еще раз испустил заунывный стон в лучших традициях привидений - и наконец решился.
- Я пока что не могу уйти. Я вдруг понял, что я должен сначала кое-что сделать.
- Что именно? - осторожно спросил Винклер. - Или мне об этом знать не полагается?
- Я должен помочь человеку. Тому замечательному рыцарю, который взялся нас освободить от этого ужасного существования.
- В чем помочь?
- Ну... в этом я еще не разобрался. Я просто почувствовал...
- И ты почувствовал это как раз в тот момент, когда началась процедура освобождения?
- Да, почти сразу... но я не мог прервать действие, и мне пришлось сбежать.
- Вот почему ты такой плотненький... - задумчиво сказал Саймон Корнилович, покачивая комочек на ладони. - В тебе грамма полтора наберется, не меньше. Ты удрал в неподходящий момент. Ты уже вроде бы и не совсем привидение, а какая-то промежуточная форма... а сможешь ли ты в теперешнем состоянии оказать помощь Даниле?
- Не знаю... - простонал Гхы. - Я вообще не знаю, что я должен сделать... Я просто ощущаю, что это так.
- Ну, я думаю, это не проблема. Поговоришь с Даном, обсудите положение дел, разберетесь.
- Мне стыдно... - проныл Гхы.
- Не понял.
- Я удрал... я помешал процедуре... а вдруг из-за меня мой товарищ останется в этом существовании? Вдруг я нарушил какой-то важный процесс, и его не удастся освободить?
- Ну, это ерунда, выбрось из головы, - посоветовал командир. - Там все будет в порядке, можешь не сомневаться. Ты лучше сосредоточься на том, как именно ты можешь посодействовать инспектору.
- У меня нет головы, - сообщил Гхы.
- Ну, выбрось из того, что у тебя есть. Какая разница? Главное думать, чтобы результата добиться.
- Я хочу думать, но у меня не получается, - жалобно проскулил Гхы.
- Это еще почему?
- Не знаю... наверное, я еще не освоился в новой основе. Ты же и сам заметил - я стал немножко материальным. Я еще не привык к этому.
- Так привыкай! И не скули, как побитая собака! - рассердился Винклер. - Может, тебе что-нибудь нужно для ускорения адаптации?
- Не знаю...
- Ну, когда узнаешь - скажешь. Сиди здесь, размышляй, а я пошел. Я спать хочу, - сообщил Саймон Корнилович, внезапно ощутив, что готов заснуть прямо тут, в кресле. - Спокойной ночи. Впрочем, уже почти утро...
...Но утро еще не успело стать окончательным фактом, когда командира экспедиции подняли с постели. Причиной досрочного пробуждения Винклера оказался хранитель замка Хоулдинг Эдуар Модильяни.
- Что такое? - сонным голосом спросил Саймон Корнилович, входя в гостиную и недоуменно глядя на встрепанного и разъяренного хранителя. - Что случилось?
- Что случилось?! Это я тебя должен спросить, что случилось! Я хочу знать, почему твои работники ночью натворили в замке черт-те что! Я...
- Стой, тихо, тихо! - перебил разгорячившегося Модильяни командир. Какие еще мои работники? Мои все на месте, и в замке им делать нечего, во всяком случае, по ночам.
- Я говорю об инспекторах!
- Ну, они не мои, - рассудительно произнес Саймон Корнилович. - Они сами по себе... это скорее я при них, как вспомогательная техническая единица.
Модильяни уставился на Винклера во все глаза и долго молчал. Командир терпеливо ждал, когда у хранителя созреет очередная мысль. И мысль созрела.
- Ты - при них? Значит, они могут вытворять все, что им вздумается?
- Не совсем так, - вежливо поправил хранителя Саймон Корнилович. -Не все, что вздумается, а все, что они сочтут необходимым.
- А если они сочтут необходимым разгромить весь замок, а не одну из выставок? - поинтересовался Модильяни.
- Ну, у тебя же все застраховано...
Лучше бы Винклер этого не говорил. Модильяни подпрыгнул на месте и отчаянно завопил:
- При чем тут страховка?! Ты соображаешь вообще, что несешь?! Какая страховка! Это бесценные вещи, им тысячи лет, их сохранили с таким трудом! Страховка!
- Ну, ну, - умиротворяюще забормотал Винклер, - ну, ты уж сразу... я же просто так, к слову... Давай-ка лучше чайку выпьем, остынешь, обсудим все спокойно.
Модильяни чаю не желал. Однако когда кибер накрыл на стол и хранитель вдохнул аромат душистого напитка, приготовленного по особому рецепту, он все-таки решил выпить чашечку.
- А что там такое случилось? - с искренним любопытством спросил командир, когда они уже сидели за столом и прихлебывали чай.
- Ох... - подавленно махнул рукой хранитель. - Страшно вспомнить... Тибетский ковер подпалили, клавесин сломали, шесть подушек дамасского шелка разорвано, покрывало лионского атласа все в пятнах, кресло эпохи Людовика Пятнадцатого - вдребезги... резьба на камине в трех местах сбита, хрустальные подвески почти все расколочены... ну что они такое там делали?
- Ну, ты и сам знаешь, что. Ты же просил освободить привидения. Вот они и занялись.
- Что ты мне голову морочишь?! - в очередной раз вспылил Модильяни. Я тоже не серая бабочка, я прочитал все, что только возможно, о процедуре освобождения... и нигде не говорится, что она сопровождается такими безобразиями!
- Вполне могло произойти что-то непредвиденное, - пояснил Саймон Корнилович. - И потому процесс пошел нестандартным образом. Отсюда и такой разрушительный результат. Зато привидения теперь... - Тут командир умолк, решив не врать без излишней необходимости. И вообще ни к чему было пока посвящать хранителя в подробности. Пусть лучше с Данилой поговорит. Если сумеет.
И вдруг Винклеру повезло, как никогда в жизни.
Дверь гостиной открылась - и обрадованный командир увидел обоих инспекторов.
- Вот! - воскликнул он. - Вот они! Пусть сами тебе и объясняют, что к чему.
- Что мы должны объяснить? - с интересом спросил Даниил Петрович. Случилось что-то?
- Как будто ты сам не знаешь, что случилось! - возмутился Модильяни. - Что вы там натворили на втором этаже?!
- Мы?
Вид у Даниила Петровича был уж таким невинным, что, не знай Винклер инспектора много-много лет, точно бы решил - наветы на мужика возводят! Но Саймону Корниловичу было отлично известно: чем невиннее выглядит Данила, тем больше оснований для уверенности, что натворил он и в самом деле черт-те что.
