- Великолепные костюмы! - похвалил наш, или вернее, свой выбор администратор. - Теперь вы - настоящие парижане времён мушкетёров.
- Спасибо, - скромно потупилась Эллен. - Мы, пожалуй, пойдём.
Да, в самом деле. Мы и так здесь задержались.
- А может, подождёте провожатых?
Этого ещё не хватало! Чем меньше людей нас увидит, тем лучше.
- Благодарю, мы сами отыщем дорогу.
- Ну, в таком случае, хорошего вам отдыха, господа! И богатых впечатлений. Если станет скучно на улице Могильщиков, перебирайтесь к дому де Тревиля на улице Старой Голубятни. Это не далеко, минут десять неспешной ходьбы. И уж там-то всегда что-нибудь да происходит.
А вот такое соседство нам совсем не кстати. Наверняка вокруг будут слоняться группы праздных зевак, только и занятых поисками какого-либо развлечения. Боюсь, нам не избежать вопросов, вроде: "А что это вы тут делаете?"
- Хорошо, будем иметь в виду, - я уже готов был согласиться на всё, лишь бы избавиться от надоедливого консультанта. Но он всё не отставал.
- Да, чуть не забыл. Хоть вы и не собираетесь принимать участие в военных действиях, но можете случайно оказаться поблизости от какой-нибудь схватки. Будьте осторожны, господа! Помните, что у нас всё оружие, кроме огнестрельного - настоящее, действующее. И если кто-то из вас получит ранение, немедленно вызывайте медицинскую бригаду. Вот вам сигнальная кнопка.
И он протянул мне маленькую красную коробочку.
Я опять поблагодарил и после ещё десятка-другого полезных советов, всё же скрылся от любезного администратора за воротами парка. То есть, это он остался за воротами, а мы сами ступили на территорию "Дюма-лэнда".
- Ну, что там?
Эллен попыталась вслед за мной высунуть голову из подвального окна. Но в него и одна голова пролезала с большим трудом.
- Вроде бы все разошлись, - подвёл я итог наблюдениям.
- Так давайте выбираться отсюда! Сколько ещё можно ждать?
И здесь я не мог с ней не согласиться. Этот день получился одним из самых долгих, нелепых и неудачных в моей долгой и... ну, в общем, в моей долгой жизни. И сейчас мы вовсе не изображали из себя "отверженных" Виктора Гюго, а действительно прятались в подвале от служителей парка. Я сам виноват в том, что всё так сложилось.
Впрочем, не везло нам с самого начала. До места мы добрались за каких-то полчаса, притом, что старательно сдерживали шаг и своё нетерпение. Добрались и остановились перед западным фасадом церкви Сен-Сюльпис, возле не работающего Фонтана четырёх епископов, решая, что же делать дальше. С одной стороны, вот она, цель нашего путешествия, а с другой, нечего и думать начинать поиски прямо сейчас. Сама церковь имела заброшенный вид, одна из башен полуразрушена, колонны балюстрады покрыты трещинами, входная дверь вообще отсутствует. Как раз это больше всего и смущало. На площади то и дело появляются компании мушкетёров в голубых плащах, изредка быстрым шагом её пересекают стайки гвардейцев в красном, здесь и там мелькают одежды простых горожан. Любой может заглянуть в церковь в самый неподходящий момент.
И не просто может, а заглядывает. Раз пять, решив, что площадь, наконец-то опустела, мы пытались зайти в церковь, но какой-нибудь зевака неизменно успевал заметить наши передвижения и пристраивался к нам в хвост. И нам приходилось делиться со случайным собеседником впечатлениями, выражать свою разочарованность царящим в церкви запустением, со скучающим видом выходить наружу. Потом ещё пару кварталов продолжать беседу, пока не получится под благовидным предлогом свернуть в противоположную от нового знакомого сторону и возвратиться обратно на площадь. С каждым кругом раздражение из-за бессмысленно потерянного времени всё накапливалось и, в конце концов, вылилось в совершенно идиотскую выходку.
Но сначала нам всё-таки удалось пройти в церковь незамеченными. Около трёх часов пополудни со стороны улицы Старой Голубятни раздались звуки колокола и громкие крики, приглашающие всех господ мушкетёров отобедать в доме мсье де Тревиля. Разумеется, все поспешили на зов, и не только мушкетёры, но и обычные горожане. Окружающие церковь улочки впервые с начала дня по-настоящему обезлюдели. Если не сейчас приступать к поискам, то когда же ещё?
Вот только что здесь можно найти? Внутри церковь имела ещё более заброшенный вид, чем снаружи. Похоже, всё, что могло иметь какую-то практическую ценность, было вывезено отсюда либо во времена сырьевого кризиса, либо чуть позже, в эпоху церковных войн. Ни одной достопримечательности, упомянутой в древних описаниях церкви, обнаружить не удалось. Ни тебе органа над входом, ни красочных витражей на верхнем ярусе, ни статуи Девы Марии, спускающейся с облака, ни фресок кисти Делакруа. Ладно, фрески могли сами собой испортиться от времени, но медную полосу, обозначающую парижский меридиан, точно кто-то выдрал. Осталась только светлый след на каменном полу, тянущийся к высокому мраморному обелиску, спрятавшемуся у северной стены. Хорошо, что хотя бы он сохранился, а то у меня уже появились сомнения, туда ли мы вообще попали. Как ни странно, медный шар на вершине столба тоже остался неповреждённым. Не дотянулись, что ли? Ну, так и мы вряд ли дотянемся. Высоковато. И опыт бывалого искателя сокровищ подсказывал мне, что это вовсе не тот шар, который мы ищем.
- Чего стоим-то? - несколько грубовато окликнула меня Эллен. - Давай искать!
Да я бы с радостью, но где?
Эта мысль не нуждалась в повторении вслух. Она и так была написана на лице каждого из нас.
- У тебя есть какие-то идеи? - поинтересовался я.
- А ты думаешь, что если ещё немного постоять, как этот столб, то идеи сами появятся?
Вообще-то она права. Дорогу осилит идущий, а клад найдёт ищущий.
- Во фрагменте Чаки говорилось про какой-то камень, спрятанный под полосой Раса. Полагаю, что и шар следует искать где-то внизу, под землёй.
- Ты не полагай, а ищи, - прикрикнула Эллен уже веселее. - Марвин, а ты о чём задумался? Включайся!
Возле входа валялись какие-то железные прутья, по-видимому, когда-то служившие оградой церкви. Мы подхватили их и за короткое время обстучали почти все каменные плиты, покрывающие пол церкви. Кое-где звук получался пустым, гулким, но подцепить плиты с помощью таких примитивных рычагов представлялось делом безнадёжным.
- Нет, так у нас ничего не получится, - сказал я и вздохнул, сдув пыль с ребра мраморного обелиска.
И тут...
Тут я чихнул. Громко и троекратно. И с каждым разом всё громче. Гулкое эхо разнеслось под сводами церкви. И не успело оно утихнуть, как послышались новые голоса.
- Милостивые государи, что это вы здесь делаете?
Четвёрка мужчин в красных плащах появилась в дверях церкви. Гвардейцы кардинала! Тьфу ты, что это я говорю? Работника парка.
