И всех - и гражданских, и военных, невзирая на их военно-учетную специальность - обучали здоровой паранойе - сначала рассказывали принципы выбора позиций для стрелков, пулеметчиков, снайперов, ПТО, минометов, гаубиц, танков, а затем на местности заставляли рассказать - кто где может находиться. И так день за днем. Люди приучались на автомате отмечать возможные позиции, где может находиться засада, откуда может начаться стрельба. И оновремено отмечали - как они могут укрыться.
Несмотря на то, что шла война, мы старались по максимуму первести народ на работу в мастерских и лабораториях. К ноябрю научно-производственными экспериментами с параллельным обучением занималось около пятидесяти тысяч человек - без прорывных технологий нам не выстоять, а немец пока давил на нас не сильно - захватив территорию больше, чем мы могли удержать, мы остановили напор, а фашисты все еще рвались к Москве, им было не до нас - немного притихли - и ладно. Естественно, большинство новобранцев трудового фронта пока не показывали вершин мастерства ни в производстве, ни в научных исследованих. Оставалось только надеяться, что хотя бы через полгода они смогут вести простые самостоятельные исследования без того, чтобы следить за каждым их действием. Тем более что сейчас нам требовалось множество однотипных экспериментов в химии, физике вакуумных приборов, механике, так что у всех у них было поле сравнительно простой деятельности, где при должном усердии можно неплохо набить руку и голову, чтобы затем переходить на более высокие уровни - там уж посмотрим, кто на что годен - сейчас мы хотели просеять через практическую работу максимальное количество народа, раскрыть как можно больше талантов и самородков. Поэтому мы как могли развивали институт наставничества - к каждому мастеру, технику, ученому прикреплялось три-пять учеников - наставник должен был передавать им свои знания, и сам должен был работать как можно меньше и давать им практики по максимуму. Большое подспорье в этом деле оказал поток патентов и авторских свидетельств, что мы запросили у СССР - сначала только перечень, а потом стали запрашивать и конкретные наработки. Каждая группа, ведущая какую-либо разработку, смотрела, что уже придумано в данной области и старалась применить в своей работе. Иногда идеи из патентов наводили на интересные мысли. И основную работу по перелопачиванию этого вороха информации вели как раз стажеры. Эффективному обучению способствовала и массовая кампания в газетах, боевых и заводских листках, по радио - идея самоотверженной борьбы на трудовом фронте овладела массами так же прочно, как и борьба с врагом, поэтому люди ожесточенно вгрызались в овладение профессиями и научными знаниями.
И такая система продвигалась не только в производстве и научных исследованиях. Наставничество старались вводить повсеместно - в том числе в руководстве, медицине. У меня, да и у других руководителей, было по пять-десять новобранцев, которые вели проекты разной сложности. С медициной дело обстояло еще круче - там занималось уже около ста тысяч человек - при том катастрофическом нарушении ритма и образа жизни множества людей только массовое медицинское обслуживание могло сохранить здоровье, а то и жизни наших граждан. К медработникам мы относили не только врачей и медсестер, сюда также входили все специализации, как-то затрагивающие жизнедеятельность человека - контролеры воды и пищи, банно-прачечное хозяйство, ЖКХ - все было сведено в единую структуру, которая занималась вопросами лечения и поддержания здоровья, предупреждения массовых заболеваний, гигиены. В эту же категорию мы относили и научных сотрудников, которые проводили исследования в лабораториях - их у нас было уже более сотни, где работало почти десять тысяч человек. И к декабрю такое экстенсивное наращивание лабораторных исследований дало новый ощутимый результат - медики наконец начали получать первые дозы пенициллина, и смертность от заражения крови и воспалений резко пошла вниз. Естественно, передали технологию в СССР, тем более что они их разведка уже давно начала крутиться вокруг наших лабораторий, и не только советская.
Но наша служба безопасности увеличивалась и развивалась. Она делилась на три части - внешняя занималась разведкой на вражеской территории, территориальная - на нашей и внутренняя следила за руководством. Из их же рядов формировалась и охрана руководства и ключевых работников. Отлавливали не только немецких шпионов, но и советских разведчиков. С первыми не церемонились - если они не соглашались сотрудничать - расстреливали, вторых пытались перевербовать, но давили не сильно, и если это не удавалось - передавали руководству СССР. Некоторые шли на сотрудничество из-за боязни наказания за провал, некоторые посмотрели, какая у нас обстановка, им понравилось, и они начинали сотрудничать под гарантии их личной безопасности и безопасности их семей - приходилось внедрять свою агентуру и силовые подразделения в городах Союза, чтобы можно было отслеживать их судьбу и если что - выдергивать к себе.
Силовая и следственная составляющая дополнялись работой на будущее. Аналитический разведцентр вел как фашистов, так и наших соотечественников. Картотека постоянно пополнялась данными о должностных дицах, их пристрастиях, связях, результатах деятельности, отношении их к другим людям и других людей к ним. Та же работа постоянно велась и по нашим людям. Мы просеивали людей сквозь мелкое сито, чтобы понимать, чего нам ожидать в случае кадровых перестановок или контактов.
За всеми этими военными и производственными хлопотами мы не забывали и о культурной жизни. У нас набралось несколько десятков артистов, из которых организовали четыре труппы и они ездили по поселкам и городам с представлениями. Организовали и радиостанцию, она передавала сводки новостей, прогноз погоды, ставила пластинки, артисты зачитывали рассказы. В поселках трансляция шла по проводной сети. Печатали газету - "Русская Правда" - с новостями, рассказами, статьями о текущем моменте, планах, новых подходах к делу. Основой идеологии мы естественно сделали коммунистическую мораль, но вот в ее реализации делали упор со вниманием к людям. На примерах разбирали разные ситуации (имена упоминались редко) - почему так сделали, почему это правильно или неправильно, как надо поступать и почему. Прекратили гонения на церковь. Разрешили носить старые награды. В газете и по радио рассказывали о героических поступках этого и прошлого времен - мы восстанавливали духовную связь поколений.
Ее же мы продвигали в качестве идеологии, на базе которой новобранцы эффективнее овладевали военным делом. Напор, движение, здоровая агрессивность, устойчивость перед лишениями и трудностями, разумный риск - эти качества мы искали и находили в наших предках, и их же воспитывали в современных поколениях. И они твердо применяли эти установки в учебе и боевой деятельности.
