– Ладно, Свигр с ним! – Зло сплюнул Таш. – Все равно собирались уезжать. Зарк на стреме, можем отплывать хоть сейчас. Бумажные дела поручу Фране, он на них собаку съел, и заодно присмотрит, чтобы мои этому ольрийскому щенку показали, где раки зимуют, если вздумает сунуться за нами. – Скривился в мрачной усмешке.
– Зато мне, слава змею, не придется больше смотреть на Карекову рожу!
– Тогда Тилею придется взять с собой, ее могут узнать.
– Да, это верно. Венк! – Таш обернулся к подпирающему стену болотнику. – Сгоняй к Зарку, скажи, пусть готовится убраться из Вангена на рассвете. И заодно спроси, есть ли у него лишняя каюта для Тилеи.
– Я тоже поеду! – Не терпящим возражений тоном заявил Венк, поворачиваясь, чтобы идти. – Пусть поищет каюту и для меня.
Таш только махнул рукой, понимая, что спорить бесполезно, и нажал на камень переговорного браслета, вызывая Франю.
– Идемте в гостиную, там его и подождем. – Предложила Рил, когда Таш закончил. – Саора, ты не могла бы вспомнить, что конкретно говорил Южный о магах, которые должны приехать из Ольрии?
Саора, молча выслушавшая загадочный и пугающий разговор, нервно сглотнула.
– Он о них вообще ничего не говорил, кроме того, что они должны приехать, ваше…
– И осеклась, потому что Рил остановилась.
– Не обижай меня, подруга! – Страдальчески нахмурив тонкие брови, попросила Великая Княгиня. – Если бы я хотела быть высочеством, я бы сейчас жила во дворце.
– Хорошо, я понимаю,.. Рил. – Чтобы выговорить это, бывшая графская дочь сделала над собой невероятное усилие. – Но… меня так воспитывали, что мне сложно через это переступить!
– Постарайся, Саора, прошу тебя!
– Кстати, Саора, с какой радости Южный решил поделиться с тобой информацией? – Поинтересовался Таш. – Дай-ка я угадаю! Ему от тебя что-то нужно, да? Давай, выкладывай, во что ты вляпалась из-за нас?
Саора, пряча глаза, рассказала об условии Южного. Таш и Рил переглянулись.
– Вот не было печали! – Из-за этой новости Рил расстроилась гораздо сильнее, чем из-за возможного появления в Вангене законного супруга. – Сначала Лирг, теперь этот! Ну, ладно Лирг – это ерунда, он завтра сдохнет, а вот с Южным у Франи будут проблемы. Ему тут и так после нас разгребать, а теперь еще и Саору прятать!
– Саора, девочка! – Таш слегка придержал ее у дверей. – Не хочешь поехать с нами?
Примерно через полчаса пришел Франя, и они с Ташем ненадолго заперлись в одной из комнат. А когда вышли оттуда, жизнь в доме мгновенно превратилась в суматошную предотъездную толчею. Разбуженные служанки сновали по дому, упаковывая вещи, Тилея стенала, растерявшись от слишком резких перемен в своей судьбе, садовник требовал у Рил указаний насчет того, какие цветы она желала бы видеть в саду на следующий год, и только повар молча собрал свою сумку и уселся на нее посреди гостиной.
– Ты чего здесь? – Мимоходом спросил Таш.
– Я с вами. – Ответил тот.
– Спятил?
– Я с вами! – Упрямо повторил повар.
– Да куда с нами? – Вызверился на него Таш. – Нас и так уже целая толпа собралась! Должны были ехать только я и Рил, а теперь с нами еще Венк, Тилея и Саора. У Зарка корабль потонет!
– Я буду работать! – Повар встал и пошел на Таша. Зрелище получилось еще то: бурундучок собрался забороть медведя. – Вам не придется за меня платить!
Медведь, разумеется, и не подумал сдаваться. Можно подумать, тут дело в деньгах!
– Старый дурак, ты даже не знаешь, куда мы едем!
– А куда бы не ехали, люди везде есть хотят! – Стоял на своем повар. – Я не буду обузой, я тоже могу деньги зарабатывать! Мало ли, как вы там жить будете? Да и знаю я, как на кораблях кормят, разве ж можно госпоже Рил такое есть??
Последний довод сразил Таша наповал. Он махнул на повара рукой, как до того на Венка.
– Да хрен с тобой, езжай, авось, по дороге сдохнешь!
Тот молча проглотил оскорбление и снова уселся на сумку, всем своим видом показывая, что встанет с нее только перед самым отъездом.
Саоре тоже надо было собрать вещи, и Франя повел ее домой.
То, что ему нужно остаться, было для него ясно, как белый день, а то, что Саоре лучше уехать, еще яснее, но отпускать ее Франя не хотел. И, чем дальше, тем больше, хотя в тысячный раз напоминал себе, что она едет с Ташем, а при нем к ней ни один мужик близко не подойдет; что расстаются они ненадолго, потому что потом Зарк сразу же вернется сюда за самим Франей; и что она, вообще-то, благородная, переживать из-за которой, – это себя не уважать, но все же, все же…
На душе у Франи было муторно и больно, и неудивительно, что они с Саорой, вместо того, чтобы заниматься сборами, оказались в постели. И, по мнению Франи, это было для них хорошее место, потому что в постели голая Саора ничем не отличалась от тысяч других, неблагородных, женщин. Разве что тем, что была нужна ему больше всех остальных.
Они почти не разговаривали. Саора обнимала его и плакала, а Франя целовал ее и шептал на ухо обещания, от количества которых самому становилось страшно. Когда же настал, наконец, самый темный, самый тяжелый и самый мрачный час перед рассветом, они с большим трудом выбрались из-под шелковых покрывал, и Саора кое-как принялась собираться. Правда, наблюдающий за ней Франя, совсем не был уверен, что ей удалось положить в сумки хоть что-то толковое, очень уж небрежно бывшая графиня заталкивала туда одежду и высыпала драгоценности, но он не стал ничего говорить. С ней рядом всегда будет Рил, а уж той точно никто не позволит уехать налегке. Поделится, если что, она девочка не жадная.
Несмотря на отсутствие Сейлы, которую еще утром отправили с оказией в Ольрию, под крыло к Пиле и Самконгу, и Тилею, слишком нервничавшую, чтобы от нее был какой-то толк, служанки справились со сборами довольно быстро. Время только близилось к полуночи, когда все, что нужно, было уже упаковано, собрано и уложено. Таш вскоре ушел с кем-то из старших учеников, служанки по приказу Рил отправились спать, а повар с Тилеей по-стариковски засели на кухне обсуждать предстоящую поездку и пить чай. Рил же пришла в голову одна идея.
Она вернулась в спальню, легла на кровать, сосредоточилась. Потянулась мысленным взглядом к Богеру. Может, удастся увидеть, где он, и когда его ждать, а то и подслушать что-нибудь стоящее.
Она снова застала его в походной палатке неподалеку от болот, о чем ей тут же сообщил "родной" до боли аромат. Правда, каким образом она, будучи вне тела, смогла его ощутить, осталось для нее загадкой. Но, с другой стороны, слышит же она в этом состоянии звуки, так отчего же не чувствовать запахов? С какой стороны болот, с вандейской или ольрийской, стояла княжеская палатка, определить было сложнее, и Рил огляделась, надеясь увидеть что-нибудь, что ей подскажет.
