— Какого рода эксперимент?
— Правильный вопрос. Ты всегда зришь в корень! Ну, прям, Козьма Прутков, ни дать, ни взять. Только в белой шубке!
— Ну знаете! От Вас не ожидал.
— Ладно, ладно, шучу, не обижайся!
— В другой раз, поосторожней пожалуйста со словами, могу и куснуть!
— И тихонечко захихикал.
— Хорошо, хорошо, уговорил, больше не буду!
Ну-с, ближе к делу, эксперимент касается отработки технологии надёжного вживления электродов в мозг подопытного. Смысл сего эксперимента — управление организмом без участия сознания, сознание на это время нейтрализовано, причем управление должно происходить на расстоянии, в пределах зоны охвата ретранслятора.
Еще один нюанс: метод передачи сигнала — узконаправленный луч радиоволн — малоизучен и мало апробирован, придется мириться с некоторыми сбоями на начальном этапе…. Нас интересует, как поведет себя испытуемый, если он вдруг окажется вне зоны досягаемости радиолуча.
Для нас важно, чтобы он выполнял ранее полученные команды и не пытался их изменить по своему усмотрению или не подчиниться, — это главное! Что, берешься за такую интересную тему? Она в твоем стиле. Изучив твое личное дело, а также твои работы, могу с уверенностью заявить, что ты вряд ли сможешь пройти мимо такой заманчивой с научной точки зрения программы и отказаться.
Если я откажусь — моментально попаду в разряд неблагонадежных, а это не входит в мои планы. С другой стороны, эксперименты над животными без их согласия дурно попахивают… За такое рано или поздно придется ответить, не спасут даже самые гуманные намерения, ради которых пришлось пойти на сделку с совестью! Как правило, общественное мнение не принимает подобные аргументы в качестве смягчающих обстоятельств.
Содеянное всегда выглядит внушительней, чем, скажем, психическое состояние индивида, или факторы, повлиявшие на его поведение… Но все это будет потом. Сейчас самое важное — осуществить задуманное. Придется соглашаться, а там подумаем, как нанести минимальный ущерб испытуемым. Может, удастся их спасти, наверняка они крысы нормальные, просто неугодные полковнику или недовольные проводимой им политикой. В будущем, мне зачтутся хорошие дела! Решено.
Обдумывая дальнейшее свое поведение, Александр вслух продолжал беседу с полковником на стороннюю легкую тему, позволявшую не напрягаясь, трезво взвесить ситуацию. Неожиданно для полковника он сказал:
— Я согласен. Когда приступать?
— Молодец. Признаться не ожидал столь быстрого согласия, с другой стороны, альтернативного выхода у тебя нет! Да и я если честно, другого ответа и не ждал. Приступать — в широком смысле этого слова — не придется. Дал согласие, значит, сегодня же получишь материалы, и приступай себе, изучай, вникай…
Завтра к обеду жду с докладом, и с изложением твоих личных соображений в виде служебной записки. А сейчас — самое приятное для тебя. Как я и обещал, состоится встреча с твоим сокурсником. Он должен появиться с минуты на минуту. Ты как, морально готов? Его я подготовил, как мог, конечно. Вообще он работает с разумными крысами не первый день, но тут, как я понимаю, случай особый… А вот и он!
В дверь ввалился, иначе не скажешь, очень упитанный мужчина. Он был по-прежнему рыжий, но каким же толстым он стал! Александр готовился к чему угодно, но только не к этому. Он рассчитывал увидеть, пусть сильно повзрослевшего, но того, прежнего своего товарища, прежнего Костю… Черты лица, конечно, узнаваемы, если не считать габаритов. Впечатление такое, будто человека увеличили при помощи фотоувеличителя, да так и оставили, забыв вернуть обратно.
Константин широко улыбался, с нескрываемым удовольствием и радостью рассматривал Александра. Он, конечно, ожидал чего-то подобного, понимал, что узнать Александра будет невозможно… и все равно надеялся хотя бы на маленький намек. Надежды не оправдались.
Крыса как крыса, таких Константин видел тысячами. И всё же это не простая крыса, это — его товарищ по студенческим летам, он, Александр! Понятно, что любому здравомыслящему человеку подобная история покажется абсолютной чушью. Но на то они и секретные военные разработки, чтобы о них либо никто не знал, либо имел очень смутное представление. Скорее ошибочное, чем реальное.
Так что для большинства землян никакого ИНТЕРКРЫСа не существует, да и разумных крыс не бывает вовсе. Дрессированные — да, но это отнюдь не разум, инстинкты и не более того. Так думает обыватель, или хочет так думать, так оно и удобней, и безопасней, а то попадешь в какую-нибудь историю… Лучше я помолчу, прикинусь кем надо.
Дел на грош, а выгода огромна. Живи припеваючи, получай удовольствие, пусть другие думают об улучшении завтрашнего дня! А мы лучше потом попользуемся добытыми для нас благами, ха-ха. Так думать не умел ни Александр, ни Константин. Они были людьми из другого теста.
Теста, замешанного на созидании и творчестве, на вечном поиске истины и полной самоотдаче во имя блага других… о себе такие люди думают в последнюю очередь. Немудрено, что оба угодили в переплет, по складу их характеров и целей иначе и быть не могло. Но, как говорится, чего быть не может — будет обязательно! Такова воля господина Случая. А мы все под ним ходим… и не только.
— Привет, дружище! — проговорил, растягивая губы в улыбке, Константин. — Скажу честно, такой вот встречи я не ожидал… В смысле внешнего вида. Хотя, если вдуматься, то окажется, что внешний вид не суть важен.
Самое главное — внутри! Так сказать, внутреннее содержание человека. Я всегда тебя уважал, ценил за то, что ты ни разу меня не обманул, не подвел и не подставил. Спасибо! Я часто тебя вспоминал, сам понимаешь, исключительно с теплом и в положительном аспекте. Ведь славными были наши студенческие годы, согласись.
Вспомни наши споры о том, что есть зло и добро, и в чем справедливость, и почему она для всех разная… Как мы дискутировали с упоением до самого утра!.. А наши вечеринки! Я до сих пор вспоминаю их, ту бесшабашную радость, которую ничем не заменишь, которая делала нашу жизнь по-настоящему полноценной…
— Ты прав! Разве можно забыть, какими мы были в те годы? Мандраж перед сессией и полная расслабуха после удачно сданных экзаменов… Да! И еще у нас была наша дружба — самая лучшая дружба в нашей жизни! Нашей дружбе завидовали почти все студенты, а профессора ставили нас в пример другим. Помнишь, как мы гордились этим?
