нужны?
– Я не любовник Цукки, – подмигнул ему Дзинтон. Саматта вздрогнул – похоже, его мысли опять оказались написанными на лбу. – Она мой друг и воспитатель моих детей, но не любовница. И никогда ей не станет. Так что эта дорога для тебя открыта. Ну так что?
– Я подумаю, – поспешно произнес Саматта. – До завтра.
– Хорошо, – кивнул Дзинтон. – И еще – я уже успел кое-что рассказать Цукке. Немногое – время еще не пришло. Но все равно можешь поговорить с ней насчет меня. Кстати, должен предупредить – без моего разрешения ты физически не сможешь обсуждать меня с посторонними никаким способом: ни явно, ни намеками, ни как-либо еще. Это называется «ментоблок», действует на уровне подсознания и никаким усилием воли не ломается. Извини, но сам понимаешь – от длинного языка могут зависеть жизни. Ты не болтун, но как извлекать из людей информацию против их воли, знаешь немногим хуже меня.
Саматта хмыкнул и пожал плечами. Чего-то похожего следовало ожидать. От одного секрета к другому, такая, видно, у него судьба.
– Тогда я пошел. Не задерживайся – ужин через полчаса. Пойду посмотрю, как там Карина на кухне. Наверняка опять что-нибудь напутает с ингредиентами даже под приглядом Цукки. Или сожжет что-нибудь. Ох, пора покупать микроволновку – по крайней мере, там таймер есть. Потратить часть институтской компенсации…
Он повернулся, чтобы уйти.
– Погоди! – внезапно вскинулся Саматта. – Значит, ты подключал меня к защитной системе? И то, что я видел, есть в реальности?
– Что именно?
– Наблюдатель на склоне.
– Наблюдатель существует. Пусть себе сидит – он не опасен. А тех, кто станет вечером просматривать записи его аппаратуры, ждет небольшой сюрприз: несколько часов высококачественного гей-порно вместо реальных съемок. Мне жутко интересно – поймут они намек или нет?
Дзинтон подмигнул капитану и быстро пошел по тропинке к дому. Саматта ошарашенно глядел ему вслед. Заглушить видеокамеру и направленный микрофон возможно, о такой аппаратуре он слышал. Но дистанционно подменить запись?
– Знаешь что, Демиург Джао, – пробормотал он про себя, – чтоб я сдох, если не приму твое предложение. Может, я и солдафон, но любопытства у меня хватает. Надо же – настоящий инопланетянин! Осталась ма-аленькая такая проблема – понять, чему бы я хотел учиться…
10.06.843, златодень
Интерком ожил в самый неподходящий момент: Таттарин задумчиво ковырял в носу, разглядывая потолок и раздумывая, куда и с кем завалиться вечером после работы и вообще как провести два ближайших выходных. Разумеется, такая поза могла бы сойти и за напряженное обдумывание какого-нибудь хитрого дела, но только не для шефа. Иногда Таттарину казалось, что тот в буквальном смысле слова видит своих подчиненных насквозь. Ну почему хреновы интеркомы не требуют подтверждения ответа при вызове от начальства?
– Бездельничаешь? – сухо спросил шеф, разглядывая Таттарина, поспешно придавшего сосредоточенное выражение своей физиономии.
– Нет, господин Тарагор, – поспешно замотал головой капитан. – Думаю над одним делом…
– Думать полезно, – сарказм в голосе оой-полковника, казалось, мог проесть насквозь стальную пластину не хуже серной кислоты. – Только у тебя не всегда получается. Скажи-ка мне, что за фигурант под именем «Клоун» у тебя проходит?
– Странная личность, господин Тарагор, – Таттарин чуть было не развел руками, но вовремя вспомнил, что шеф не переносит жеста, полагая его первым признаком неуверенности и некомпетентности. – На него навел наш секретный сотрудник в Институте человека…
– Немедленно ко мне. – Шеф отключился, оборвав следователя на полуслове.
Таттарин несколько секунд смотрел на потухший экран с приоткрытым ртом. Что на старика нашло? Он, конечно, не слишком часто общался с завсектором – можно даже сказать, что слишком мало общался (и слава всем богам, истинным и ложным!). Но почему рядовое дело с мутными пока перспективами настолько заинтересовало начальство, что затребовало экстренного доклада?
Хмыкнув, капитан поднялся из кресла. Умный терминал, распознав, что хозяин сваливает, пискнул и вырубился. Ну и что, что экстренный доклад? Может, ему удалось случайно на золотую жилу наткнуться! Может, он шпион заморский, глава местной грашской или княжьей резидентуры, военные секреты вынюхивающий? Недаром же от него ниточки к Институту человека тянутся. И прицепят ему, капитану Таттарину Комонгу, новый кружок на нашивки досрочно… Жаль только, опять в положенное время свалить не удастся. Доклад и на час, и на два затянуться может.
Его ждали. Секретарь коротко мотнул головой в сторону двери кабинета – входи, мол – и снова занялся своими делами. Массивная деревянная дверь приоткрылась на удивление легко и неслышно. За ней царил полумрак – шеф, по слухам, страдал каким-то заболеванием глаз и не выносил солнечного света. И вообще света – обычно комната круглые сутки освещалась только настольной лампой да дисплеем терминала, а за ее пределами никто и никогда не видел оой-полковника без зеркальных темных очков.
– Господин Тарагор Шифт, капитан Таттарин по тво…
– Рассказывай о деле Клоуна, – бесцеремонно оборвал подчиненного завсектором. – На память. Дело у меня на терминале, но я хочу знать, что тебе больше всего запомнилось.
– Есть, – кивнул капитан. – Дзинтон Мураций, по паспорту – двадцать один год, официальная дата рождения – двенадцатого третьего восемьсот двадцать второго, место рождения – Оканака…
– Мне не биография его нужна, – поморщился шеф. – Я спрашиваю – что запомнил больше всего? Почему ты него вообще время тратишь?
– Год рождения важен, господин оой-полковник, – упрямо наклонил голову Таттарин. – Подчеркиваю – ему по документам двадцать один год. Но масса деталей совершенно не соответствует заявленному возрасту. Мы вышли на него благодаря наводке секретного сотрудника из Института, передавшего нам копию доклада о штурме загородного отеля «Мароновая роща»…
– Подробнее.
– Служба охраны Института обнаружила, что в заброшенном отеле «Мароновая роща» скрываются два девианта, примерно период назад сбежавшие из Института, разгромив лабораторный корпус и перебив кучу охранников.
– Помню. Скандал вышел крупный. Что-то там говорилось о стечении обстоятельств. Половина спецотряда выехала на учения на дальний полигон, у девианта отказал блокиратор, заклинило давно не проверявшуюся аварийную бронеперегородку возле лестничной клетки, а у охраны не оказалось оружия, способного продавить эффекторы беглецов. Это? Что там со штурмом?
– Штурм оказался неудачным. Если верить докладу, отель словно заколдовали: окна небьющиеся, стены скользят, словно маслом намазаны, так что перебраться через них совершенно невозможно, чуть ли не фанерные ворота против кумулятивных зарядов устояли. А потом ворота открылись, и тот парень, Клоун, встретил спецназ во дворе. Поначалу его чуть не пристрелили, но он так заболтал командира отряда, что тот добровольно отменил штурм отеля и чуть ли не сдался ему в плен.
– Офицер спецназа Минобороны? – приподнял бровь шеф. – Отменил штурм?
– Именно. И, судя по объяснительным бойцов, винить его сложно:
