– А спасшиеся?
– Вернулись сюда, отдышались и снова укатили – отправились выручать товарищей. Один, однако, остался, до сих пор сидит на бивуаке. Стоял тут, разевал рот, вот и дождался, когда местный мутант ухватил его за шкирку. Ему тоже суждено харчевать собой семейку паршивых ублюдков.
– Когда это произошло?
– Подождите-ка, дайте вспомнить. Приехали они на закате, задержались только для закупки еды и топлива и сразу дунули дальше. А часа четыре назад уже вернулись, рассказали про свои напасти и опять исчезли.
– Сколько их было?
– Четверо, один старикан, трое молодых. Странная компания, похожи на религиозную секту.
Джон облегченно вздохнул. Значит, Бэй и молодые эльшиты остались живы. Поблагодарив Ампака, Йэхард вышел из отеля и, получив обратно оружие, направился к бивуаку. У первого же костра он нашел Хокстоуна со скрученными за спиной руками, сидящего возле колышка, к которому его привязали.
– Здравствуйте, капитан, мы снова встретились, – проговорил Йэхард, помахав рукой.
Хокстоун тупо смотрел на него, раскрыв рот. Из уголка губ стекала серебристая струйка слюны. У Джона дрогнуло сердце; кажется, рассудок бедняги не выдержал жутких потрясений и лопнул, как перетянутая струна.
– Капитан, я пришел освободить вас. Вы можете идти сами?
В глазах Хокстоуна появилось осмысленное выражение.
– Думаю, да. А ты зачем здесь, предатель? Явился покончить с нами?
– Я не предатель. Мое исчезновение – дело рук Мак Ни. Я все объясню потом. А сейчас, похоже, предстоят объяснения с вашим новым хозяином.
К ним вразвалочку приближался огромный темно-коричневый мутант с низким звериным лбом и могучими челюстями, выступающими вперед, как у обезьяны. Он был на полторы головы выше Джона и вдвое шире в плечах. На бедрах у него болтался пояс, сделанный из человеческих черепов. Другой одежды мутант не носил, кроме новеньких походных башмаков. В волосатой лапище новый хозяин Хокстоуна держал длинный и толстый кнут.
– Зачем ты разговариваешь с моим мясом? спросил он.
– Кто ты? – спросил Йэхард, отступив на шаг.
– Я Гнуш Гуск. Это мое мясо. И ты станешь моим мясом, если не уберешься.
– Сколько ты хочешь денег за своего раба?
– Деньги? Лоовонские деньги? – насторожился мутант.
Джон кивнул.
– Сто пятьдесят. – Гнуш придвинулся ближе. – У тебя деньги с собой?
– Сто пятьдесят слишком много, я дам только семьдесят.
– Нет, такое отличное мясо стоит гораздо дороже. Я буду есть его целую неделю.
– Семьдесят, это мое последнее слово.
– Мистер Йэхард, неужели вы станете торговаться, словно на рынке! – жалобно простонал Хокстоун.
– Семьдесят, Гнуш. Меньше можно, больше нет.
Мутант медленно взялся за рукоять огромного ножа, висящего на поясе.
– А почему бы мне не сделать и тебя мясом и забрать твои деньги?
– Потому что я тут же убью тебя, – процедил Джон, выхватив «ТО-ТО».
Гнуш отшатнулся, но сразу успокоился и с ухмылкой показал на кабину часового с пулеметом:
– Если ты выстрелишь, то сам получишь пулю. Таков закон. Ты хочешь умереть ради этого мяса?
Йэхард опустил пистолет в кобуру и извлек свой нож. Перед глазами Гнуша, как серебристая искра, сверкнул клинок.
– Тогда пусть будет дуэль. Мне все равно, каким способом тебя прикончить.
– Ты станешь моим мясом. Мы откормим тебя, а когда ты наберешь жира, месяца через два, мы поджарим тебя в собственном соку, – прохрипел мутант, доставая свой кинжал с неожиданно длинным, не меньше полуметра, ржавым лезвием из серой стали.
Йэхард прикусил губу. По сравнению с оружием Гнуша его нож выглядел игрушечным. Пожалуй, стоило поторговаться, тем более что Джон еще мог добавить двадцать кредитов, но сейчас отступать было поздно.
Гнуш сделал молниеносный выпад, совершенно неожиданный для такой туши. Йэхард успел отскочить, но острие кинжала проткнуло ему левую щеку. Из глубокого пореза хлынула кровь. На лице мутанта играла жестокая усмешка.
Гнуш снова пошел в атаку; Джон пригнулся, увернувшись от удара, направленного в горло, пнул противника в пах и сразу отпрыгнул назад, чтоб избежать свистящего лезвия, описавшего смертоносный полукруг в дюйме от его груди.
В третий раз мутант, замахнувшись кинжалом, неожиданно выбросил сжатую в кулак левую руку и сбил Йэхарда с ног, как соломинку. Гнуш бросился на упавшего человека, чтобы, навалившись всей своей тяжестью, переломать ему кости, но Джон стремительно откатился в сторону и вновь вскочил на ноги. Повернувшись к врагу, он едва успел заметить, как на его голову с быстротой молнии падает серое лезвие кинжала. Уворачиваться было поздно. Йэхард инстинктивно поднял нож, заслоняясь от удара, и его клинок, столкнувшись с оружием Гнуша, перерубил меч мутанта пополам.
Выпучив глаза, Гнуш недоуменно смотрел на жалкий огрызок, но тут Джон сделал свой первый выпад и распорол ему руку от кисти до локтя. Кровь хлынула ручьем, мутант с ревом отшатнулся назад.
– Ты ранил меня! – завыл он, потрясая искалеченной лапой.
– Убирайся отсюда, мешок неповоротливый, пока я не выпустил из тебя весь жир! – усмехнулся Йэхард, освобождая Хокстоуна от веревок. Вокруг Гнуша уже хлопотали две женщины из того же племени, одежда которых состояла лишь из небольшой набедренной повязки и ожерелья черепов на груди. Осмотрев разрезанную руку, они разразились рыданиями и потоком проклятий вслед Джону, уходящему вместе с капитаном за мраморную стену.
В баре Йэхард влил в Хокстоуна несколько рюмок местного виски, столь же отвратительного на вкус, сколь и крепкого, а затем, оставив беднягу возле стойки, отправился искать Брэнта.
Мелисса Балтитьюд с ужасом смотрела на экран. Бесстрастная телекамера во всех подробностях запечатлела Зверинец и ее отца в руках озверевших насильников. Изо рта хозяина мощной промышленной империи стекала струйка слюны, в глазах застыло тупое, безразличное выражение.
Офицер Верховного Бюро, усмехнувшись, щелкнул выключателем, изображение мигнуло и погасло.
– Итак, вы видели, как мы расправляемся с некоторыми.
– И вы еще называете себя высшей расой, – тихо прошептала девушка. – Я вас ненавижу! Господи, как я вас ненавижу!
В круглых желтых глазах лоовона сверкнула молния, но сразу погасла; он поудобнее устроился в кресле.
– Ваши чувства меня совершенно не волнуют. Я только хочу вас предупредить, что если вы откажетесь сотрудничать с нами, то окажетесь в такой же ситуации или даже похуже…
Мелиссе хотелось бросить гордое «Нет!» в это насмешливо-равнодушное лицо, увидеть на нем злобу и растерянность. Пусть знает – дочь Джейсона Попкритуса Балтитьюда сумеет перед лицом страшной казни показать себя достойной своих славных предков. Но перед Мелиссой вставали оскаленные морды мучителей в Зверинце, фигуры палачей в черных мундирах на заднем плане – ив животе возникала холодная пустота, колени начинали мелко дрожать. Благородная решимость таяла, как воск над огнем, разъедаемая обыкновенным жалким страхом.
