Заннат молчал. Он был ошеломлён. Какая ж это сказка? Где ослы такие проповеди читают своим… своим… А кто он своему ослу?
— Но разве здесь не так? — заговорил он. — Разве ты не указывал на некоторую странность в этой сказке.
— Указывал, конечно! — вскочил ослик, как ужаленный. — Ты что, не понял? Это же твой мир, тобой творимая вселенная! Ты выбрал сказку, выбрал образ. Ты, а не кто-то наполнил речью уста всех персонажей! Ты переделывал их в то, что тебе доступно и привычно. Ты не притронулся к разбойникам и — вот! — они естественны!
— Так что же?! Это всё спектакль?! Здесь всё ненастоящее?! Так где же я?!
— Ты лежишь в пещере, у чаши снов. И сон твой — это и есть твоя реальность. Какой ты сделаешь её, каким содержанием наполнишь, такой она и будет. Ты можешь жить в ней вечно, если тебя она устроит.
— Как выйти нам отсюда? — в страхе озирался Заннат.
— Это же сказка, ты сам её выбрал. Ты должен знать слова, которые откроют двери. Ведь ты всегда был осторожен. А, Заннат?
— А ты кто?
— А я белый котик с планеты Скарсида. Ты выбрал меня в Спутники.
— Так я могу здесь жить?! Я могу здесь делать всё, что захочу?! — Заннат от возбуждения даже завертелся.
— Да, но только в пределах сюжета. Готовый сюжет всегда ограничивает в возможностях. Почему ты выбрал образ Али-бабы? Из-за того, что точно знал, что найдёшь пещеру, что не погибнешь, что разбогатеешь? Никакого риска, верно?
Заннат безмолвствовал.
— Вот это золото, — сказал осёл. — Оно реально в пределах сна. Как пища, как вода. Как халат, что на тебе надет. Разве вкус мяса был призрачным?
— Я запутался, — сказал Заннат.
— Что за беда, партнёр! Что тебя печалит? В сказке всё обычно просто, это жизнь без конца выбивает почву из-под ног.
— Что ты хочешь от меня? — печально отозвался Ньоро. — Что я должен сделать?
— Выбор. Ты должен решить: вернуться в неизвестность, в пещеру, в опасность. Возможно, прямо в лапы смерти. Или жить здесь калифом, шейхом, падишахом. Ты бы всех здесь оделил дарами, не было бы нищих. Ты добрый по натуре человек и ты не стал бы зажиматься со своим мешком. Ты счастливо женился бы на красавице Маргит — её сейчас жена Ахмеда наняла в служанки. Ты обхитришь разбойников, избавишь город от воров. И никогда, никогда не усомнишься в реальности того, что я сейчас тут называю сказкой. Твой выбор, партнёр.
— У меня есть время подумать?
— Конечно, есть. Такие вещи впопыхах не делают. Ты можешь думать до заката.
— А ты какое имеешь отношение к этой сказке?
— Я — осёл, на котором Али-баба вывез первый мешок золота из пещеры.
— Но ты же говоришь!
— С Заннатом. Когда ты превратишься в Али-бабу, я больше не буду доставать тебя нотациями.
— Я подумаю, — коротко сказал Заннат.
Он поднял валяющийся поблизости кожаный мешок и молча принялся набивать его деньгами.
— Я бы помог тебе, но у меня нет рук. — миролюбиво промолвил ослик.
Заннат пошёл на выход. Встал перед каменной стеной.
— Сим-сим, открой дверь!
Камень дрогнул и послушно поплыл в сторону. Они вышли на яркий свет.
— Позволь мне выполнить свою задачу, — попросил ослик. — Нагрузи на меня твой мешок.
— Обойдёшься, — буркнул Заннат.
Он оделся в красивый новый халат. На его израненных ногах — удобные и роскошные туфли. Только чалма осталась старой.
— Как скажешь, хозяин, — согласился ослик.
Сумка была тяжёлой, а дорога — дальней, но это не мешало ему думать. Чем он так расстроен? Тем, что этот мир не настоящий? Ещё час назад он почувствовал себя Али-бабой и был доволен, всё было просто и понятно. А теперь он снова Заннат. Почему бы ему не выбрать власть, богатство, счастье? Его ждёт девушка, и он точно знает, что будет счастлив с ней всю жизнь. Он будет справедливым правителем. Он избавит этот мир от пошлости, которую сам с собой принёс.
Да так ли это важно? Разве хорошая и сытая жизнь не извинит все недостатки созданного им мира? Пусть данная реальность не вполне естественна, но вполне подходит запросам самого Занната. Жаль только с осликом расставаться — всё же он был замечательным партнёром. Неужели он станет обыкновенным, безмозглым ослом?
У входа в город стояла вчерашняя стража. Завидев Занната, подонки было заухмылялись, но потом их лица вытянулись. Они ошеломлённо смотрели на него. Заннат подошёл, остановился и твёрдо, даже жёстко посмотрел им в глаза. Как мечтал посмотреть в лица тех ублюдков, которые каждый день подстерегали его у школы, чтобы сбить его с ног, вывалять в пыли, избить, унизить. Достойны ли они того, чтобы их осчастливить?
Стражники растерянно поклонились. Тот, что вчера дал ему подножку, кашлянул в кулак и невнятно забормотал:
— Простите, босс. Мы вчера так облажались!
Занната чуть не стошнило от отвращения. Не этого он хотел!
Придя в дом Ахмеда, он бросил на стол горсть золотых монет. Заннат хотел сыграть эту сцену побыстрее, раз уж нельзя её исключить из спектакля. Мардж подскочила, сгребла монеты и в изумлении уставилась на брата мужа.
— О, дорогой Али-баба, неужели ты нашёл клад?! — благоговейно пролепетала она. Но, вместо бальзама на сердце Занната пролилась горечь.
— Нет, я ограбил разбойников, — усмехнулся он.
Вошёл Ахмед. Увидев роскошное одеяние брата, он остолбенел и это внезапное обожание в его глазах не принесло Заннату удовлетворения.
— Учтите, — сухо бросил он, — я не собираюсь вам сейчас ничего объяснять. Я хочу отдохнуть.
Мардж тут же побежала во двор с криком:
— Маргит! Пойди сейчас же в дом и постели твоему хозяину Али-бабе самые лучшие подушки и покрывала!
Маргит вошла. Она была так красива, что у Али-бабы перехватило дыхание.
— Маргит — моя племянница, — словно извиняясь, проговорила жена Ахмеда.
Брат Ахмеда прошёл в комнатку, лёг на штопанные покрывала. Маргит села рядом и принялась обмахивать его опахалом.
— Али, брат мой, — Ахмед бесшумно просочился в комнату, — а не укажешь ли мне путь, где можно взять ещё таких же золотых?
Али-баба молчал.
— Ладно, ладно, завтра, — Ахмед попятился на выход.
У него есть время. Он подумает. На сердце было тяжело. Почему?
Сон пришёл внезапно, словно упала ночь. Чёрно-белый сон из детства, который давно уже не посещал его.
«Папа, там погибли дети!»
Он слышит свой детский голос, но себя не видит.
«Я знаю, сын. Неужели ты думаешь, что мне не тяжело?»
«Они сказали, что всё из-за бракованных материалов. Ты же обещал, что будешь строить только хорошо. Что ты не будешь, как другие, наживаться на дешёвом материале!»
